— Об этом стоит подумать, — сказал Эдон, убирая ладонь с больного места.

— Бурю не обманешь, — пробурчал через стол Венн ап Гриффин.

Тала вздрогнула. Эдон повернулся к принцу.

— Что ты сказал?

— Он опасается, что это не последняя буря, — поспешно вмешалась Тала.

Отвлеченный ее замечанием, Эдон не успел испепелить Венна взглядом. Мальчик нагнулся над тарелкой, и Эдон не увидел злости в его глазах. Нельс из Ательни стал что-то шептать на ухо воспитаннику, видно поучая его. Эдон ощутил, как у него закололо в затылке, а перед глазами запрыгали крошечные огоньки и зашевелились волосы. Если бы он находился в сражении, то знал бы наверняка, что на него сейчас нападут сзади.

Он резко обернулся, ожидая, что Эмбла Серебряная Шея стоит у него за спиной с ножом в руке.

Чтобы отвлечься, Эдон подозвал Рига и прошептал:

— Где Эмбла?

— Пьет у себя дома.

— Ты приглядываешь за ней? Пока здесь король…

— Да, господин. Она шагу не делает без слежки, — заверил его Риг.

— Хорошо. Так и продолжай. — Эдон снова повернулся к Тале.

Он сжал правую ладонь и под повязкой почувствовал боль в том месте, где ожогом отпечаталась пряжка от ремня. Неужели Тала колдовством остановила его? Что в этом необычном дне зависело от ее заклинаний? Тала потерла рукой лоб, тряхнула головой и посмотрела прямо в глаза Эдону.

— Я не призывала молнию. Я не смогла бы нанести вам вред, — еле слышно прошептала она ему.

Ага, значит, мысли она читать умеет, подумал Эдон и спросил:

— А кто это сделал?

Тала уронила руку на колени и пожала плечами.

— Не знаю. Я устала и ничего не понимаю. Может быть, завтра я смогу ответить на ваши вопросы.

— Каким образом?

Эдону предстояло справляться с женщиной, которая в силах удержать поднятую для удара руку. Это мучило Эдона с тех пор, как он пришел в сознание. У него голова шла кругом от непонимания и злости.

Тала смущенно дотронулась до тяжелого креста на шее и покосилась на короля, занятого беседой.

— Каким образом вы найдете ответ на мои вопросы? — настойчиво повторил Эдон.

— Пойдемте со мной на Черное озеро, и я покажу вам все, на что способна.

— Хорошо, — раздраженно ответил Эдон. Он чувствовал себя беззащитным перед ней. До сих пор он в колдовство не верил и не собирался верить. И он ее не боится, так как страх перед ней ставит под угрозу его любовь. — Мы пойдем на озеро завтра, а сейчас дайте мне спокойно поесть.

Не сводя с него глаз, Тала серьезно сказала:

— Наверное, мои предки знали, что делают, запрещая принцессам Лима плотские радости.

Эдона не устраивали подобные рассуждения. Взяв с блюда мясо на ребрах, он начал есть.

Прожевав кусок, он заметил:

— Любое событие можно объяснить при помощи разума.

Тала глядела на него обожающими глазами. Она любила эрла, но ждала от этой любви больших бед. Бракосочетание состоится в церкви по требованию короля Альфреда. Если языческие боги разгневались на крещение и воспротивились назначенному ей наказанию, то стерпят ли они венчальный обряд?

Что ж, придется бросить вызов богам. Она вспомнила, как выглядел Эдон, бездыханно лежа на полу, и какой ее охватил при этом ужас. Нет, она откажется от Лима, но останется с Эдоном Варвикским. Это решено.

Эдон обглодал кость и бросил ее на блюдо. Влажной льняной салфеткой он вытер пальцы и рот, затем откинулся в кресле и, положив левую руку на подлокотник, уставился на Талу.

— В моем доме все подчинено правилам и порядку. У каждого своя работа и свое предназначение. Ваше предназначение — обеспечивать мой покой и рожать сыновей.

Тала улыбнулась, представив себе дочку — черноволосую и голубоглазую, как отец. У них будут две дочери, прежде чем она родит желанного сына.

— И дочерей?

— Да, нескольких. Но я воспитаю их так, чтобы они не стали маленькими колдуньями, которые доводят крепких мужчин до полоумия. Господи, я уже начал заговариваться! Идите спать, Тала. Я хочу побеседовать о державных делах с королем. А вы мне мешаете.

— Как прикажете, милорд. — Тала покорно опустила глаза и приподнялась, но Эдон схватил ее за руку и прошептал на ухо: — Не изводи меня, женщина.

— Упрямец, — спокойно ответила на это Тала, выдернула рукав из его пальцев и встала.

Она ушла, за ней последовали леди Элойя и Ребекка.

Венн ап Гриффин отпросился выйти по нужде. Это была единственная возможность удрать из залы и повидаться с Талой наедине. Он чувствовал себя словно собака на поводке у священника. Когда женщины покинули залу, начался мужской разговор, и Венну удалось наконец улизнуть.

Но от сестры не отходили другие дамы, поэтому Венн пробежал через двор и спрятался за одним из домов. Он был уверен в том, что Тала придет к нему, услышав условный знак — крик жаворонка.

Женщины все вместе отправились к отхожему месту, а потом задержались около закрытого колодца. Тала прислушалась к пению жаворонка и поняла, что трели раздавались со стороны дома Эмблы Серебряной Шеи. Склонившись над прикрытым досками колодцем, она спросила:

— Почему не берут воду из этого колодца?

— В нем испортилась вода в день нашего приезда, — пояснила Ребекка. — Мы с Элойей были в купальне, и вода, свободно бегущая по желобу, вдруг исчезла. А в колодце вода стала грязной и мутной. Эдон счел ее непригодной для питья. С тех пор слуги возят воду из реки, но Мейнард придумывает новый акведук.

— Понятно. Придется копать другой колодец, — сказала Тала.

— Где? — спросила Элойя.

Тала посмотрела в сторону рощицы. Ей-то было ясно где. Она сделала десять шагов и остановилась. Тут она снова услыхала свист — он раздался ближе к ней — и поняла, что это Венн. Она не видела его, но знала, что он прячется в тени.

— Здесь, — ответила Тала Элойе.

— Постойте на месте. — Элойя вскочила и подобрала с земли несколько камушков. Она торопливо подошла к Тале и выложила круг из камней. — Как вы полагаете — вода глубоко?

— Нет, не очень. Футов десять, может быть, и меньше. Она течет как раз под скалой.

— Вы — умница. — Элойя обняла Талу. Потом отошла к строящейся каменной ограде и постучала по ней. — Вот здесь — первая стена женской купальни. Я скажу Мейнарду, чтобы он поменял местами стены. Тогда вода поступит сначала к нашей купальне. Мужчины считают, что знают все на свете, но ошибаются. — Элойя постучала себя по лбу и усмехнулась.

Эмбла Серебряная Шея вышла из двери как раз в тот момент, когда три женщины направились обратно в замок эрла. Скрестив на груди руки, Эмбла размышляла о двух чужестранках. Обе были искусные швеи, но женские платья для воительницы ни к чему. До появления этих франтих все викинги Варвика жаждали только ее, а теперь они похотливо смотрели на чужестранок.

Эмбла повернулась к Немому Эрику и спросила:

— С какой из них ты хотел бы спать? С маленькой или с молодой матерью?

Эрик зловеще ухмыльнулся и сделал движение, как будто качает младенца. Улыбка Эмблы была полна ненависти.

— Приходи ко мне на рассвете, и я позволю тебе отнести воду в купальню. Увидишь свою красотку в чем мать родила.

Эрик закивал головой и зачмокал в предвкушении обещанного. Эмбла обогнула угол дома, и немой двинулся следом.

Под хлевом находился подвал. Войдя внутрь, Эмбла зажгла факел и отбросила парусину с тяжелой дощатой двери, за которой скрывались сырые, скользкие ступени. Венн замер. Отсвет от факела Эмблы заплясал на мокрых стенах. Сердце забилось у него где-то в горле, когда она открыла потайную дверь в подвал. Рабы поговаривали, что в подземной темнице заточен ее муж Харальд Йоргенсон, но, как туда попасть, никто не знал.

У Венна появилась замечательная возможность добиться своего. Король Альфред щедро вознаградит его, если Венн сможет сказать, что произошло с эрлом Харальдом. Тогда снимется вина с жителей Лима, подозреваемых в убийстве Харальда. А Тала получит положенную ей виру. И, может быть, ей не придется выходить замуж за викинга.