До этого года мы и сами так развлекались. Но когда тебе исполняется пятнадцать, выпрашивание конфет начинает казаться детской забавой.

Полагаю, оно и было детской забавой по сравнению с путешествием на поле Янкса.

Проходя мимо суетящихся детей, я чувствовал себя очень взрослым и умным, но втайне мне хотелось бегать от дома к дому вместе с ними в зловещем костюме Безголового Призрака, с резиновым топором в одной руке и набитой до отказа конфетами хозяйственной сумкой в другой.

В глубине души я мечтал, чтобы мы шли куда угодно, только не на поле Янкса.

И в то же время мне не терпелось там оказаться.

К тому же я подозревал, что Дэгни и Расти чувствуют себя так же.

Но, независимо от того, что чувствовал каждый из нас, больше никто не заговаривал о том, чтобы отказаться от этой затеи. Вскоре мы уже вышли из города и шли по грунтовке к Третьему шоссе. Хотя у нас были с собой фонарики, мы ими не пользовались – полная луна освещала дорогу.

Изредка мимо проезжали машины, и нам приходилось щуриться и отворачиваться от света фар. В остальное время мы были на старой трассе в полном одиночестве.

По крайней мере, мы так думали.

Когда мы наконец добрались до грунтовки, которая вела к полю Янкса, Дэгни остановилась и попросила:

– Давайте передохнем пять минут, а?

– Испугалась? – поддразнил Расти.

– Проголодалась.

– Ага! – обрадовался он.

– Кто-нибудь еще хочет кусочек «Трех мушкетеров»[21]? – спросила Дэгни, засовывая руку в карман джинсов.

– «Такой большой, что можно разделить с другом!» – процитировал Расти.

– Точно, – подтвердил я.

Я достал фонарик и светил Дэгни, пока она, склонившись и прижав батончик к колену, резала его карманным ножом прямо вместе с оберткой. Расти взял первый кусок, я – второй, Дэгни взяла оставшийся.

Прежде чем съесть его, она сунула в рот лезвие ножа, чтобы облизать.

Мы с Расти принялись за наши кусочки «Трех мушкетеров».

Освещенная луной, Дэгни медленно вытянула лезвие изо рта между плотно сжатых губ, как деревянную палочку от мороженого. Потом она сказала:

– Кто-то идет.

Не те слова, которые хочется услышать на Хэллоуин, стоя посреди окруженной со всех сторон лесом дороги, в двух милях от города.

Я неожиданно потерял интерес к шоколаду.

– Не оглядывайтесь, – прошептала Дэгни. – Просто стойте смирно. Притворитесь, что все в порядке.

– Ты что, смеешься? – прошипел в ответ Расти.

– Если бы.

Дэгни замерла, глядя куда-то в пространство между мной и Расти.

– Кто это? – спросил я.

Она помотала головой.

– Сколько их?

– Один. Наверное.

– Что он делает? – спросил Расти.

– Идет по дороге. Пешком.

– Он крупный? – спросил я.

– Очень.

– Дерьмо, – просипел Расти. Потом затолкал остаток своего ломтика в рот и принялся громко жевать, широко разевая рот, так что зубы издавали тошнотворный влажный звук, врезаясь в толстый шоколад.

– Что нам делать? – спросил я Дэгни.

– Посмотрим, кто это? – предложила она.

– Давайте убежим, – прочавкал Расти.

– Ну… не знаю, – ответила Дэгни. – Мне кажется, что убегать по лесу – не самая удачная затея. Если мы останемся здесь, нас могут заметить из проезжающей машины. И потом, этот человек может оказаться неопасным.

– К тому же нас трое против него одного, – заметил я.

– И у нас есть ножи, – кивнув, добавила Дэгни.

Все еще жуя, Расти глянул через плечо на приближавшегося человека. Снова повернувшись к нам, он сказал:

– Вот же дерьмо! Не знаю, как вы, а я убираюсь отсюда.

И он кинулся в темноту окружавшего дорогу леса, потом оглянулся на нас и позвал:

– Пошли же, ребята!

Дэгни не пошевелилась. Я тоже остался на месте.

– Бежим!

Мы не двинулись, так что Расти бросил:

– Ваше дело, – и исчез в темноте.

– Ну здорово, – пробормотал я.

Дэгни пожала плечами:

– Двое против одного.

Я затолкал остаток «Трех мушкетеров» в карман куртки и обернулся. И понял, почему Расти убежал.

Чего я не мог понять, так это как Дэгни могла оставаться такой спокойной.

Над серединой Третьего шоссе скользил призрак. Очень высокий призрак. На самом деле это был высокий человек, обернутый с ног до головы в простыни. При каждом шаге из-под ткани показывалась босая нога. Но кроме этого ничего нельзя было разглядеть, только смутный силуэт. На голове странного явления была надета черная шляпа-котелок. На шее болталась веревка, завязанная в висельную петлю, которая удерживала простыню на месте.

Ветра не было, но простыни развевались и колыхались вокруг приближавшейся фигуры.

Пока что привидение держалось середины дороги.

– Может, он просто пройдет мимо? – шепотом предположил я.

– Как ты думаешь, кто это? – спросила Дэгни.

– Понятия не имею.

– Кто может быть таким высоким?

– Никто не приходит в голову.

– Мне тоже, – Дэгни помолчала секунду, потом добавила: – Кажется, он на нас не смотрит.

Действительно. Мы стояли на грунтовой дороге, в нескольких футах от края трассы, и ему нужно было повернуть голову, чтобы нас увидеть.

– Может, он не знает, что мы здесь, – прошептал я.

Мы замерли в полной тишине, стоя рядом, глядя, как завернутая в простыни фигура скользит все ближе и ближе.

Видение двигалось по центру шоссе, не поворачивая головы.

Но я знал, что оно повернет голову.

И кинется на нас.

Мое сердце билось как сумасшедшее. Ноги тряслись.

Дэгни схватила меня за руку.

Почувствовав ее пожатие, я посмотрел ей в лицо. Она оскалила зубы, но я не мог понять, улыбается ли она или кривится.

Мы снова обернулись к незнакомцу.

Он продолжал идти… А потом прошел мимо.

Дэгни отпустила мою руку.

Я глубоко вдохнул.

Человек в простынях все шел и шел…

Мы боялись издать хоть один звук. Боялись отвести от него взгляд, все время ожидая, что он повернется и пойдет к нам.

Вскоре фигура исчезла за поворотом.

– Что это было? – спросила Дэгни приглушенным голосом, так как странный человек был все еще в зоне слышимости.

– Не знаю, – прошептал я в ответ.

– Ексель-моксель, – произнесла она.

– Ага.

Мы продолжали смотреть на дорогу.

– Он ушел? – откуда-то из-за деревьев спросил Расти.

– Да, – ответил я. – Можешь вылезать.

Расти с шумом вывалился из темноты. Лунный свет отразился на лезвии ножа в его руке.

– Чего вы остались стоять? – спросил он с раздражением.

Дэгни пожала плечами:

– А чего было бежать? Он же ничего не делал.

– Я бы ему показал, – сказал Расти, потрясая ножом в воздухе. – Его счастье, что он прошел мимо.

Мы все уставились в том направлении, куда ушел завернутый в простыни человек. Я почти ожидал, что он появится снова, скользя в нашу сторону. Но дорога осталась пустой.

– Пошли отсюда, – предложила Дэгни.

– А как же поле Янкса? – спросил Расти, но увидев выражения наших лиц, тут же добавил: – Шучу, шучу.

И мы отправились по Третьему шоссе на север, обратно в город. И шли быстрее, чем обычно. И часто оглядывались.

Достигнув наконец безопасных ярко освещенных улиц и домов с тыквенными фонариками и яркими окнами, мы убавили шаг и перестали оглядываться.

– Знаете что? – проговорил Расти. – Нам надо было пойти за ним.

– Ну конечно, – откликнулась Дэгни.

– Нет, правда. Теперь мы ни за что не узнаем, кто это был. И вообще, он, наверное, вовсе не шел за нами, как мы сначала подумали. Но куда? Куда он на самом деле шел? Следующий город в том направлении только через двадцать миль.

– Там нет ничего, кроме леса, – добавил я.

Расти замотал головой:

– Черт. Нам все-таки надо было пойти за ним.

– Ну конечно, – повторила Дэгни.

– Это же жутко интересно – узнать, что он затеял!