– Взгляни, что они продают детям, Годвин, – воскликнула спутница Джун. – И эти книги лежат на месте алтаря.

– Слава Богу, я оказался здесь вовремя. – Манн рухнул на колени перед столом с детской литературой. – Прости их, Господи, ибо они не ведают, что творят. Джереми и Джеральдина не порочные люди. Они не хотели прогнать Тебя из Твоего дома.

Джереми склонился над ним.

– Не сочтите за грубость, но это больше не церковь, а книжный магазин.

Манн возвел глаза к небесам.

– Ни у кого нет права изгонять Тебя из дома, в который Тебя призвали, особенно если этот дом был построен для Тебя.

– Это не просто книжный магазин, это еще наш дом. Мы можем показать документы, если хотите.

– Нам прекрасно видны последствия ваших деяний, Джереми, – Манн перекрестился и с печальным видом встал на ноги. – У нас нет времени на споры. Времени почти не осталось. Разве вы не впустите Господа в Его дом и в свои жизни?

– На что именно почти не осталось времени? – спросила Джеральдина.

Проповедник внезапно насторожился:

– Мне хотелось бы вам сказать, но сначала вы должны пригласить Господа в Его дом.

– Тогда мы обойдемся без этой информации, – сказал Джереми.

Манн посмотрел на него и направился к двери.

– Если Бог не может достучаться до вас, посмотрим, сможете ли вы игнорировать своих соседей. – Он вышел на улицу и провозгласил громче, чем на проповеди: – Придите и взгляните на церковь дьявола. Придите и взгляните на зло, процветающее среди вас.

– Идиот, – пробормотал Джереми. – Что касается вас, Джун, если вы стыдитесь вашей прежней жизни – дело ваше, но не следует нас в это втягивать. Я очень прошу вас уйти.

– Мне нечего стыдиться, так как я получила прощение. Кроме того, от меня и от этих людей не так просто избавиться.

Несколько человек вышли из соседних домов и магазинов и собрались возле книжной лавки.

– Из-за чего весь шум? – спросил пекарь, лысеющий мужчина, с бровями, покрытыми слоем муки.

– Они утверждают, что в нашем магазине продаются непотребства, мистер Меллор, – ответила Джеральдина, выдавив смешок. – Спорю, вы не подозревали об этом, когда покупали здесь книги для жены.

– И с чего бы им это утверждать?

– Потому что любой плацдарм зла в вашем городе делает его сильнее, – ответил Манн у него за спиной. – Оно чувствует, что мы побеждаем, но не собирается сдаваться без боя. Как вы думаете, из-за чего произошел пожар на пустошах?

Джун продемонстрировала мистеру Меллору книгу с иллюстрациями Сендака.

– Вот что они продают детям. Вот что мы впустили в наш город, потому что не слушали миссис Скрэгг.

Другие соседи окружили ее, издавая возгласы отвращения. Джеральдина поняла, что почти все из них приютили у себя последователей Манна, но все же…

– Я этого не знал, – сказал мистер Меллор. – Книга – это гость в вашем доме, и ты не ожидаешь, что гости начнут вести себя неподобающе.

– Ради бога, это же книга уважаемого американского художника.

Несколько человек повернулись к Джереми.

– Знаем мы этих художников, – фыркнул один из них.

Джереми встал на пути у Манна, который направился к прилавку с детскими книгами.

– Что вы задумали?

– Спросите себя, что сделал бы Христос, если бы увидел, что в его храме продается нечто подобное.

– Только попробуйте прикоснуться к этим книгам, если не собираетесь их покупать, и сразу окажетесь на улице.

Все соседи, кроме мистера Меллора, ринулись на помощь Манну.

– Не смейте трогать его, – завизжала женщина, торгующая пряжей. – Он божий человек.

Манн предостерегающе поднял руку.

– Спасибо, друзья, но мы обойдемся без насилия. Думаю, я смогу пристыдить Джереми и Джеральдину, чтобы они осознали, что творят.

Он пошел в сторону христианского магазина. Мистер Меллор с тревогой посмотрел на остальных и направился к своей пекарне. Джун начала внимательно изучать содержимое книжных полок, и остальные к ней присоединились.

– Только если вы хотите что-то купить, – предупредил Джереми и повторил эту фразу несколько раз, но они не обращали на него внимания. Когда Манн вернулся, посетители все еще лапали книги на полках.

Он решительно подошел к столу с детскими книгами и схватил несколько экземпляров «В ночной кухне».

– И я вижу там «Лолиту» и несколько книг о наркотиках. Если вы найдете еще книги, которые не хотите видеть в своем городе, принесите их мне.

– Положите книги на место и убирайтесь, – тихо сказал Джереми, – или я вызову полицию.

– Полицейские удивятся, что вы их вызвали из-за того, что кто-то решил купить у вас книги. Вот пятьдесят фунтов для начала, и, если мы выйдем за пределы этой суммы, скажите.

Он швырнул купюры на стол с детской литературой и ринулся на поиски. Вскоре в руках у его помощников было по несколько книг: Генри Миллер, Уильям Берроуз, фон Дэникен, «Радость секса», «Пособие по колдовству», «Жизнь на Земле», «Детская книга английского фольклора»…

– Вы набрали почти на двести фунтов, – сказал Джереми, и последователи Манна с отвращением смотрели на владельца магазина, пока Манн с ним расплачивался.

Проповедник взял в руки стопку книг и вывел своих помощников на улицу. Как только они швырнули книги в канаву рядом с магазином, он вылил на них жидкость для зажигалок и поджег. Книги шумно вспыхнули. Еще несколько человек вышли из домов.

– Мне вызвать пожарных? – спросила пожилая женщина.

– Мы сжигаем отбросы из книжного магазина, – объяснила ей Джун. – Представляете, они заставили Манна заплатить за каждую книгу. А эти деньги можно было бы потратить на Господа.

– Вам стоит понять, что книги, которые продаются, такие, как вы только что купили, стоят того, чтобы их снова заказать, – крикнул Джереми и отвернулся, коря себя за то, что поддался на провокацию.

Джеральдина наблюдала за происходящим, пока огонь не догорел и Манн со своими помощниками не ушел, оставив после себя кучу пепла.

– Вот оно, – пробормотал Джереми, – истинное лицо нашего городка.

– На самом деле наши соседи не такие. Не удивлюсь, если они извинятся перед нами, как только Манн уедет, если не раньше.

– У тебя больше веры в них, чем у меня. Сознание жителей маленьких городков стремится ограничить окружающий мир до пределов своего понимания. Те, кто не вписываются, поступают в университеты или просто уезжают подальше.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Джерри, но…

– Сомневаюсь. В последнее время тебя не очень заботит наш магазин. – Его злость заставила поменять тему разговора. – Боже, этот американец говорит о зле, но самое большое зло – это когда люди пытаются подавить неприятные мысли, словно они исчезнут, если их скрыть.

– Ты же знаешь, мне все еще дорог наш магазин. – Она понимала, что муж намекал на ее задумчивость, но была не готова рассказать о Джонатане. До конца дня она нервничала при звуке шагов на улице, опасаясь, что святоши снова решили посетить их лавку, чтобы разгромить ее или извиниться. Но до закрытия магазина никто так и не пришел.

Вечером, когда совсем стемнело, они с Джереми вышли на прогулку. Ей не хотелось встречаться ни с кем из соседей. Лоснящийся пепел шелестел в канаве. У нее было ощущение, что никто из горожан больше не пустит их на порог. На Хай-Стрит не было никого, кроме отца О’Коннелла, который помахал им и спросил:

– Можно мне пройтись с вами?

– Боже, только не очередная проповедь, – тихо пробормотал Джереми.

– Я как раз шел к вам. Я только что узнал, что стряслось в вашем магазине. Жаль, что меня там не было.

– Вы бы помогли, правда?

– Надеюсь, я заставил бы их задуматься. В воскресенье я подниму этот вопрос, если кто-то придет на мою проповедь. Может, остались еще те, кому церковь ближе, чем это шоу на пустошах.

– Я ошибался на ваш счет, – признался Джереми. – Решил, что вы бы с удовольствием помогли Манну.

– Избави Бог, особенно после того, как он пришел ко мне и заявил, что мне следует проповедовать так же, как он. Мне нет дела до его гомогенизированной религии, о чем я ему и сообщил. Идея о том, что в вере нет места для свободы совести, недалека от нетерпимости, в результате которой начинают жечь книги.