Литмир - Электронная Библиотека

Бежать собиралась я. К ближайшему телефону-автомату. Последние слова Анны таили в себе зловещие намеки. Запинаясь, я пробормотала, что по уши занята, и шагнула к двери. Мне необходимо было срочно выбраться из этой комнаты. Лестница из лакированного дерева, казалось, никогда не кончится. Я проскочила в щель между желтыми портьерами, миновала лавку и вырвалась на свежий воздух.

Глава XXI

– Попросите, пожалуйста, мисс Примулу или мисс Гиацинту Трамвелл.

Я стояла в телефонной будке на углу Рыночной и Селедочной улиц, убежденная, что меня со всех сторон фотографируют скрытыми камерами. После паузы голос администраторши отеля «Пеблвелл» ответил:

– Портье говорит, что дамы уехали на охоту сразу после обеда. Извините, милочка, что заставила вас ждать.

Занавесив лицо волосами, я влилась в поток пешеходов. На охоту, значит? Ставить капканы? Часы на ратуше пробили двенадцать. В голове у меня снова и снова заезженной пластинкой звучал разговор с Анной. Имена Наяды и Лайонела Шельмус отдавались в мыслях настойчивым эхом. Я снова зашла в телефонную будку и набрала номер Наяды. Что я ей скажу? «Анна Делакорт нацелилась на твоего муженька…» На том конце никто не отвечал, и я повесила трубку.

Еще одно имя всплыло в памяти – Тедди Эдем. Она обнаружила тело Чарльза Делакорта. Она же была на фотографии с Эдвином Дигби и молодой женщиной, которую я приняла за его дочь. Тедди близко знает чету Шельмус. Без толку ломать голову, на какого зверя охотятся сестрицы Трамвелл, но лично я пойду брать быка за рога. Толкнув темно-зеленую дверь, я поднялась по узкой лестнице в контору «Шельмус, Хитроу и Джонс».

– Добрый день, Тедди.

Ответной улыбки не последовало. Руки леди Эдем жили своей жизнью, перебирая картонные папки в картотеке.

– Вы меня напугали.

– Простите, – извинилась я перед ее затылком. Откуда такое ощущение, будто она ждала моего прихода? – Я вижу, вы заняты, Тедди, но, может, составите мне компанию? Перекусим… – только не в «Абигайль»! -…и поговорим…

– Не могу. – Тедди наконец повернулась ко мне, заслонившись папкой, как щитом. Выпирающие зубы прикусили нижнюю губу, но лицо было бесстрастным. Наяда в деталях расписала, что такое Тедди (графская дочь, обманутая сестра, преданная секретарша), но разве знает Наяда, кто такая Тедди?

– Боитесь показаться со мной на людях?

– Нет. – Голос ее звучал сухо, но на лице забрезжило какое-то чувство. Мне показалось – сострадание, желание что-то мне сказать.

– Вр-р-решь! – взвизгнул кто-то сзади, и я подскочила от испуга.

Совсем забыла про попугая. Он злорадно подпрыгивал на жердочке. Избегая встречаться с ним взглядом, я пробормотала:

– Только полчаса, Тедди? Вам все равно надо поесть, а мне нужно обсудить, что произошло в «Абигайль» в тот вечер.

Лицо Тедди снова стало бесстрастным.

– Простите, миссис Хаскелл, но мне надо срочно перепечатать завещание…

– Вр-р-решь!

Леди Теодозия (с тех пор как я перестала быть для нее Элли, мне заказано называть ее Тедди) закрыла картотеку и принялась собирать скрепки в жестяную коробку. Я села, потому что не знала, куда девать ноги.

– Постараюсь высказаться коротко, – начала я. – Последние дни я пыталась собрать воедино разрозненную мозаику того вечера, когда умер Чарльз Делакорт. Выйдя из гостиной, чтобы поговорить с посетителем… Это был мистер Дигби, – руки леди Теодозии замерли, – я столкнулась в коридоре с вами. И хотя моя бедная голова была забита другим, меня поразил ваш взволнованный вид. Миссис Мэллой, которая помогает нам по хозяйству, еще раньше сказала, что вам, похоже, неприятно присутствие доктора Бордо…

– Я понимаю, Эл… миссис Хаскелл, что случившееся крайне огорчило вас и вашего мужа, но, право, вы говорите что-то несуразное. – Скрепка упала в жестяную коробку с оглушительным звоном. – Мистер Делакорт умер в результате несчастного случая. Какое я имею к этому отношение?

– Но ведь его обнаружили именно вы… Зачем вы пошли в кабинет?

– Прикуси язык! – яростно проскрежетал попугай. Леди Теодозия принялась методично вынимать скрепки из жестянки.

– Я уже говорила полиции, что перепутала кабинет с туалетной комнатой.

– И как вам это удалось? Там же висят таблички на дверях… знаете, такие костлявые женские силуэты в треугольных юбочках…

– Прошу меня простить. – Леди Теодозия отодвинулась к дальнему концу стола, выпирающие зубы терзали нижнюю губу.

– Вы увидели мистера Дигби, правда? – продолжала я. – Испугались и нырнули в ближайшую дверь. Вам не хотелось встречаться с ним, так ведь? Может, мистер Дигби – это ваш зловещий братец? Отрастил бороду и под вымышленным именем вернулся в родные края?

– Убей! Убей! Сбрось красотку в море! – что есть мочи вопил попугай.

– Тихо, старый болтун! – раздался бархатный голос. – Как поживаете, миссис Хаскелл? – Лайонел Шельмус заполнил собой крохотную приемную, не столько по причине высокого роста и широких плеч, сколько благодаря своему всепроникающему обаянию (прости меня, Бен!). – С арендой «Абигайль» все в порядке? – Он задержал мою руку в своей, и я гадала, что хуже: выдернуть ладонь и показаться невоспитанной или оставить ее у Лайонела и тем самым поощрить неподобающую фамильярность.

– Все хорошо. Я просто зашла пригласить вашу секретаршу на ленч… но лучше в следующий раз. Я звонила Наяде, но ее не оказалось дома.

Шельмус распахнул передо мной дверь, сверкнув золотыми запонками.

– Моя жена неустанно развлекается. Я считаю себя счастливым человеком, если вечером обнаруживаю ее дома.

Тедди снова перебирала папки в картотеке. Уныло спускаясь по лестнице, я припомнила сплетню, принесенную Рокси. Поговаривают, что Лайонел и Наяда живут во грехе. Интересно, а как на самом деле зовут Наяду? Она сказала, что имя у нее ужасное…

* * *

Когда я появилась на кухне Мерлин-корта, Мамуля и Папуля мирно обедали, керамический чайник стоял между ними. Пуся, устроившись в ногах Магдалины, тоненько похрапывала, о присутствии Тобиаса свидетельствовал лишь кончик хвоста, свисавший со шкафа. Родители не разговаривали, но чувствовалось, что молчание не разъединяет их, а скорее наоборот.

– Уже вернулась, Жизель? – Мамуля вскочила со стула. – Наверное, нет смысла спрашивать, не съешь ли ты бутербродик…

Я стащила перчатки и повесила пальто в нише.

– Съем даже парочку, и этого супчика тоже, если не жалко.

Магдалина кинулась в кладовую за хлебом, а Папуля шепнул мне на ухо:

– До чего ж непоседлива! Больше шестидесяти пяти ей не дашь, а?

Точно так же сияли карие глазки Папули, когда он говорил о миссис Клюке. Неужели интрижка с этой дамой приказала долго жить? В красном свитере и любимых кожаных шлепанцах Папуля вовсе не походил на распутника, а тем более на интригана, вздумавшего оживить свой брак капелькой ревности. Но разве похожа мисс Шип на роковую женщину? Или Тедди Эдем – на таинственного сфинкса с богатым прошлым? А что общего у сестриц Трамвелл с пронырливыми сыщицами? Да и я сама не выглядела женщиной, способной внушить пламенную страсть неотразимому красавцу, а тем не менее внушила же. Отсюда вывод: ни о ком нельзя судить по внешнему виду, особенно об убийцах.

После ленча мы втроем дружно вымыли посуду. Только я убрала последнюю чашку, а Мамуля ненавязчиво передвинула ее, как раздался звонок. Я не ждала весточки от цветочных сыщиц – мы договорились, что выходить на связь буду я, но все же опрометью бросилась в холл и в спешке едва не разбила телефон.

– Я уже говорил сегодня утром, как сильно люблю тебя?

Телефонная трубка едва не выпала у меня из рук.

– По-моему, да… и тебе того же.

Голос Бена упал до сценического шепота:

– Кто-то из родителей крутится поблизости?

– Возможно…

Если не считать Руфуса и его напарника, я была в холле одна, но разговор с Анной Делакорт все еще звучал в ушах, и потом, что такое маленькая ложь в счастливом браке?

67
{"b":"16394","o":1}