– Элли, как чудесно, что Мамуля здесь, живая и здоровая, правда?
– Чудесно…
Невероятно – он ведет себя так, словно не было никакого мистера Ангелики Брэд! Гнусный предатель! Одной рукой Бен поглаживал мое плечо, другая висела плетью. Надо бы вызвать все-таки доктора Мелроуза. Я сконцентрировалась на этой мысли; думаю, только благодаря этому мой голос прозвучал почти спокойно:
– Уверена, ты действовал из лучших побуждений, скрыв от меня правду про прекрасную Ангелику. Наверное, боялся, что я с места в карьер нафантазирую бог знает что.
– Вот именно, – он поймал в зеркале мой взгляд. – Мне кажется, ты еще не оправилась от своего комплекса на почве Ванессы. А все просто потому, что я единственный раз согласился с твоим же утверждением, что она красива. Ты тотчас вбила себе в голову, что я сплю и вижу, как бы окрутить эту безмозглую идиотку. Жизнь в тени Ванессы, Элли, заставила тебя чувствовать в каждой красивой женщине угрозу, особенно когда дело касается меня.
Гнусное высокомерие! И гнусная правда! Я отвела взгляд.
– Ну хорошо, хорошо, в свое время Ангелика мне и в самом деле нравилась, и сегодня я очень обрадовался, встретив ее, но я нисколько не жалею, что не связал с ней свою жизнь.
Ах-ах-ах! Она что, вымахала с каланчу за время разлуки? Или охромела на обе ноги?
– Элли, я ничего не говорил о ней, потому что у тебя и так хватало забот и хлопот: ссора Мамули и Папули, отъезд Доркас и Джонаса, да еще… – он притянул меня к себе, – твои проблемы с весом.
– Может, дать тебе медаль за благородство? – Я увернулась от его объятий и схватила с кровати подушку. – Как я понимаю, ты успел сообщить своей матери, что когда-то я была невероятно толста?
Глядя в пол, Бен вышагивал по каминному коврику.
– Элли, не вмешивай сюда Мамулю. Ей и без того досталось. У нас с тобой давно уже назревала ссора. Мы просеивали наши отношения сквозь сито, стремясь, чтобы все у нас шло тихо-гладко, без комочков, но так не бывает. – Он остановился как вкопанный. – Я был не прав, что не сказал тебе сразу про Ангелику, но я сам не в восторге от того, как ты ведешь себя с Роулендом. Думаешь, я не заметил, – продолжал он елейным тоном, – как вчера ты кинулась поднимать его трубку? Чуть руку себе не вывихнула!
– Просто не хотела, чтобы он прожег дыру в ковре!
– Как же, как же! – Бен снова зашагал по комнате. – Раз уж мы коснулись этого предмета, то зачем, собственно, ты ходишь в церковь? Послушать проповеди Роуленда или шелест его рясы, когда он восходит на кафедру? – Мы оба выдержали длинную паузу, возведя глаза к потолку. – Элли, если мы хотим, чтобы у нас была семья…
– Если? – Горький смешок скрыл мои истинные чувства. – Пребывание твоей матери здесь наверняка добавит комочков. Полируя нимб своей святости, она может долго допекать меня своими мелочными придирками.
Правда, в последних словах я слегка слукавила. Магдалина старательно избегала прямой критики. Она же не сказала, что юбка у меня слишком длинная, просто предложила ее укоротить.
Бен, которого я не узнавала, прыжком оказался возле кровати.
– Не смей говорить так про мою мать! Ей пришлось пережить настоящий ад!
– Не сомневаюсь, если твой отец пошел в тебя… Бен направился к дверям, но обернулся.
– С того самого дня, как мы познакомились, я по уши увяз в твоих полоумных родственничках. Сейчас, если это их не слишком обездолит, я пойду и приготовлю обед для своей матери. Если хочешь, присоединяйся к нам.
Бен потрусил вниз по лестнице. Стоя в дверях, я ехидно крикнула ему вслед:
– Фредди тоже относится к числу моих полоумных родственничков? Знаешь, сколько сплетен ходит о вашей нежной дружбе?! «Темная лошадка» пойдет с молотка, если вы прекратите заскакивать туда каждый вечер по дороге домой!
Бен резко обернулся, напомнив мне фантастический фильм, где роботы испепеляли все и вся злобными взглядами.
– Я не намерен оправдываться за то, что два раза в неделю пропускаю по кружке пива и играю в дартс! Фредди надо кому-то излить душу насчет Джилл и…
– Ее вздорном требовании жениться? – прошипела я.
– Не перебивай! – рявкнул Бен. – Я собирался сказать, что единственное, в чем мои родители мне отказали, – это в брате. Иногда к нам присоединяется Сид. В последнее время он захандрил, и к кому ему обратиться за помощью, как не к друзьям? Семья ведь не тюрьма? Разве я тебя допрашиваю про твои похождения?
– У меня нет похождений! – Моя беззаботная ухмылка была в своем роде шедевром, но я боялась, как бы от нее не лопнула физиономия.
– Так уж и нет? – Бен скрестил на груди руки. – Мамуля походя упомянула, что ты была в мужском костюме, когда она постучала в дверь, и манжеты брюк были подвернуты, значит, костюм был не мой! Мамуля ничего не говорила о пасторском воротничке, но я не удивился бы…
Я закрыла глаза и представила, как медленно, с наслаждением, с толком, расстановкой сжимаю сухонькую шею Мамули.
– Если хочешь, могу все объяснить.
Бен поднял руку, как регулировщик на Лестер-сквер.
– Я не нуждаюсь в объяснениях, Элли. Мои чувства к тебе зиждутся на доверии. – Тут он постучал по циферблату наручных часов: отпущенное мне время истекло, и он помчался вниз через три ступеньки – обедать с Мамулей.
Сомневаюсь, что мой ненаглядный хотя бы разок взглянул на часы, общаясь с А.Е. Брэд. Перегнувшись через перила, я вслушивалась в звуки, доносившиеся из кухни. Кажется, там смеялись. Пусть их… Судьба наверняка припасла для меня другие радости. Задыхаясь от слез, я ворвалась в ванную, рухнула на пол и запихнула в рот прядь волос – не желаю, чтобы кто-то слышал, как я вою белугой!
Вдоль стены прокралась пушистая тень. Тобиас! Я посадила его на корзину с грязным бельем и примостилась рядом, вцепившись в раковину. Первым делом следовало привести в норму дыхание. С этой задачей я кое-как справилась. С лицом, правда, все обстояло сложнее. Я покосилась в зеркало. Глаза опухли, словно я три дня кряду вдыхала слезоточивый газ. Даже Тобиас брезгливо поморщился, разглядывая мою физиономию.
– Не принимай это близко к сердцу, – пробормотала я и сунула лицо под струю ледяной воды, – но я только что поссорилась с твоим хозяином. С какой стати ты ухмыляешься?! – Тобиас с довольным видом подтянул к себе тюбик зубной пасты. – И не мечтай, о разводе не может быть и речи! Я привязана к нему душой и телом, поэтому обязательно прощу его, после того, разумеется, как он сожрет собственные слова… как ты зубную пасту!
Я отобрала у кота тюбик «Маклинз», и Тобиас демонстративно зевнул. Я прижала кота к груди.
– Помни, Тоби, ты не должен сердиться на нашу свекровь только потому, что она предложила отослать тебя в кошачий рай, ежели у нас с Беном появятся собственные котятки… Скажи, ты ведь не станешь возражать, если я прокрадусь вниз и позвоню Папуле? Пусть заберет ее домой! Или же ты хочешь сначала поточить коготки о ее ноги?
Наклонившись, чтобы спустить Тобиаса на пол, я наткнулась взглядом на костюм мистера Дигби, который все еще лежал у корзины с бельем. Как же с ним поступить?! Надо бы убрать с глаз долой. Затолкаю поглубже в стенной шкаф. Но сначала выверну карманы. И вовсе не из любопытства, просто я всегда так поступаю, прежде чем убрать вещь в шкаф. О! Что там такое?.. Из нагрудного кармана пиджака я выудила старую фотографию и какую-то крохотную штуковину. Я повертела находку. Странная вещица. Брелок в виде кролика, облаченного в цилиндр и перчатки.
– Ты только посмотри, Тоби! Готова поспорить, ты тоже мечтаешь о великосветском наряде. – Я задумчиво смотрела на необычный брелок. – Старинный, наверное… Ничего удивительного, что мистер Дигби просил не возвращать костюм – этим тряпкам не один десяток лет.
Я сунула вещицу обратно в карман пиджака и уселась на край ванны. Тобиас тихонько вскарабкался мне на плечо, и мы вдвоем стали изучать снимок.
– Вот сам таинственный мистер Дигби. А кто там еще в тени деревьев? Женщина в юбке и вязаной кофте. И подросток… по-моему, девочка. Трудно сказать… короткие волосы, кожаная куртка… – Я перевернула снимок, чтобы посмотреть, что написано на обороте. Тобиас перебрался с моего правого плеча на левое, подзадоривая меня мяуканьем. – Сейчас, сейчас! Вот, тут написано: «Эдвин, Кэрол и мисс Эдем». Если присмотреться, женщина в юбке и кофте действительно смахивает на Теодозию Эдем, только помоложе. – Мое воображение вскипело сотнями догадок. Я потрепала Тобиаса. – А ты что думаешь на сей счет, приятель?
