Очень худой бомж — похожий на хворостину мужик неопределенного возраста, но скорее всего младше Тедди Тромбона, — имел на голове грязную шляпу, еще более грязный галстук на совсем уж грязной серой рубашке и был облачен в вылинявшие штаны. На ногах у него красовалось то, что когда-то было кожаными ботинками, а теперь больше напоминало обмотки из скотча. Он проводил вечера, шаркая по бульвару и бессвязно рыча на каждого, кто не подавал ему доллар или два.

Имея дело с бомжами, вряд ли стоило беспокоиться, кто из копов войдет в контакт, а кто будет его прикрывать. Кроме того, Нейту Голливуду хотелось побыстрее покончить с этим делом, поэтому он вмешался в их беседу со словами:

— Господи, Тедди, какого черта ты затеял драку на Голливудском бульваре?

— Это он, — сказал Тедди, все еще задыхаясь от изнеможения. — Он начал.

— Пошел в задницу! — огрызнулся его противник с полубезумным взглядом, свойственным людям, которые пьют слишком много дешевого портвейна.

— Будь попроще, — посоветовал Нейт, глядя на мужика и его тележку, заваленную всяким барахлом. Ему совсем не хотелось арестовывать этого бомжа и описывать его хлам.

— Как тебя зовут? — спросил Уэсли очень худого чудика.

— Твое какое дело?

— Не заставляй нас тебя арестовывать, — сказал Нейт. — Ответь офицеру.

— Филмор Ш. Брейкен.

Пытаясь наладить отношения, Уэсли улыбнулся и спросил:

— Что означает «Ш»?

— Передаю по буквам, — ответил Филмор. — Ш-о-л-б-а-т-ы.

— Шолбаты? — удивился Уэсли. — Какое необычное имя.

— Шел бы ты, — объяснил Нейт и добавил: — Все, Филмор, считай, что ты за решеткой.

Когда Нейт достал из кармана латексные перчатки, Филмор пробормотал:

— Шекели.

Не надевая перчаток, Нейт предложил:

— Ладно, даю тебе последний шанс. Ты согласен двигаться дальше, оставить Тедди в покое и помириться?

— Конечно, — сказал Филмор Ш. Брейкен, подходя к Тедди и протягивая ему руку.

Тедди заколебался, потом посмотрел на Нейта и протянул свою руку. А Филмор Ш. Брейкен взял ее в свою и влепил Тедди хук слева, который хоть и был довольно слабым, все же усадил Тедди Тромбона на тротуар.

— Ха! — сказал Филмор, восхищенно рассматривая свой сжатый кулак.

Оба копа натянули латексные перчатки и надели наручники на костлявые запястья Филмора, но когда его повели к машине, он начал протестовать:

— Как насчет моего добра?

— Это бесполезный мусор, — сказал Нейт Голливуд.

— Там моя наковальня! — закричал Филмор.

Уэсли Драбб подошел к тележке, осторожно покопался в ней и под грудой алюминиевых банок, носков и чистых трусов, скорее всего украденных из прачечной самообслуживания, обнаружил наковальню.

— Выглядит тяжелой, — задумчиво произнес Уэсли.

— В этой наковальне вся моя жизнь! — воскликнул арестованный.

— Зачем тебе наковальня в Голливуде? — спросил Нейт. — Сколько лошадей ты тут видишь?

— Это моя собственность! — заорал бомж.

В этот момент из задней двери книжного магазина, ковыляя, вышел толстый, астматического вида мужчина и сказал:

— Офицер, этот мужик весь день буянил на бульваре. Приставал к моим покупателям и плевался на них, если они отказывались дать ему денег.

— Пошел ты, жирный дегенерат! — сказал Филмор.

Нейт обратился к владельцу магазина:

— Вынужден попросить вас об одолжении. Не могли бы вы подержать тележку на складе, пока этот человек сидит в тюрьме?

— Сколько времени он там пробудет?

— Зависит от того, за что мы его арестуем — за появление в общественном месте в пьяном виде или за избиение, свидетелями которого мы только что стали.

— Я не хочу подавать жалобу, — сказал Тедди Тромбон.

— Заткнись, Тедди, — посоветовал Нейт Голливуд.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Тедди.

— Я не такой пьяный, как он, — вставил очень худой бомж, указывая на Тедди.

Он был прав, и это было очевидно. Тедди едва стоял на ногах и без ударов противника.

— Ладно, вот что я вам скажу, — предложил Нейт, решая свершить правосудие так, как принято на бульваре. — Филмор отправляется на пару часов в вытрезвитель, а потом возвращается и забирает свою собственность. Как насчет этого?

Все согласились с этим планом, и владелец магазина отвез тележку на склад, находящийся недалеко от задней двери.

Пока Нейт вел арестованного к машине, Тедди Тромбон подошел к Уэсли Драббу и сказал:

— Спасибо, офицер. Он плохой человек, этот бомж. Подлый пьяница.

— Это наша работа, — ответил Уэсли.

Но Тедди протянул Уэсли какую-то карточку, сопроводив это словами:

— Здесь кое-что может быть для вас полезным.

Это была визитная карточка местного китайского ресторана «Дом Чан».

— Спасибо, как-нибудь туда зайду, — пообещал Уэсли.

— Переверните ее, — сказал Тедди. — Там записан автомобильный номер.

Уэсли перевернул карточку, увидел цифры, напоминающие калифорнийский номерной знак, и спросил:

— Ну и что?

— Это синий «пинто». В нем сидели два наркомана, мужчина и женщина. По-моему, она называла его Фредди. Или Морли. Не могу вспомнить точно. Я видел, как они возились с почтовым ящиком на Гоуэр-стрит, к югу от бульвара. Они крали почту. Это ведь федеральное преступление.

— Погоди минутку, Тедди, — остановил его Уэсли. Подойдя к напарнику, который заталкивал Филмора Ш. Брейкена на заднее сиденье машины, он показал ему карточку и сказал: — Тедди дал мне номер машины. Она принадлежит наркоманам, которые воруют почту из почтовых ящиков. Парня зовут Фредди или Морли.

— Все наркоманы воруют из почтовых ящиков, — ответил Нейт Голливуд, — и вообще все, что могут спереть.

Уэсли показалось, что он должен обратить внимание на полученные сведения и не выбрасывать карточку. Но ему не хотелось выглядеть зеленым новичком, поэтому он вернулся к Тедди, отдал ему карточку и посоветовал:

— Тебе лучше отнести ее в почтовое отделение. У них есть люди, которые расследуют такие случаи.

— Пожалуй, я оставлю ее себе, — разочарованно протянул Тедди.

По дороге в участок Нейт вспомнил секретаршу, работавшую в офисе по отбору актеров массовки, в котором он побывал в прошлый вторник. Она строила ему глазки и дала свой номер телефона. Он подумал, что они с Уэсли могут взять готовой еды, а потом он уединится где-нибудь в участке и поболтает с ней по сотовому.

— Напарник, ты сегодня готов к гамбургерам? — спросил он Уэсли.

— Конечно, — ответил тот. — Но ты-то ешь только здоровую пищу.

Нейт, думая о маленькой секретарше, о том, чем они могут заняться в его следующий выходной, и о том, что она может замолвить за него словечко перед боссом, почувствовал прилив бодрости. Он называл это состояние голливудским счастьем.

— А как насчет тебя, Филмор? — спросил он. — Ты готов съесть гамбургер?

— Дьявол меня забери! — взвизгнул бомж. — Еще бы!

Они остановились у закусочной, обслуживающей автомобилистов, взяли четыре гамбургера и жареной картошки на всех и направились в участок.

Там Нейт сказал арестованному:

— Давай договоримся так. Я даю тебе не только гамбургер с картошкой, но и освобождаю тебя от тюрьмы. Ты полчаса посидишь в маленьком «обезьяннике» и съешь свой гамбургер. Я даже куплю тебе кока-колу. Потом, после того как мой напарник заполнит идентификационную карточку для будущих задержаний, я тебя отпущу, и ты пойдешь на бульвар, заберешь свою тележку и двинешь домой, в свое гнездышко, где бы оно ни находилось.

— Хотите сказать, что я не попаду ни в тюрьму, ни в вытрезвитель?

— Правильно. Мне нужно сделать важный телефонный звонок, поэтому у меня нет времени с тобой возиться. Договорились?

— Дьявол меня забери! — вскричал Филмор.

Когда он вышел из машины на автостоянке участка, Уэсли посмотрел внутрь и спросил его:

— Что это на сиденье? Песок с пляжа?

— Нет, это псориаз, — ответил Филмор Ш. Брейкен.

— Черт! — воскликнул Уэсли.