— Я обо всем позабочусь, Вин. Телеграфирую Тому и Джиму. Когда будут новости, позвоню тебе в лагерь.

Элвин сидела за рулем своей машины, глядя на Нэта снизу вверх и думая о том, что не пережила бы эту ночь без него. В конце концов она попыталась выразить свою признательность словами.

— Нэт… я… ты… Спасибо тебе!

— Не за что, — пожал он плечами. — Эд Феболд мой друг, ты же знаешь.

Элвин не помнила, как доехала до лагеря. По шоссе вверх, к гряде Джексон, опять вниз, на равнину Эпплгейт, свернула на дорогу, бегущую вдоль реки, и очнулась, только услышав гудок. Грузовик Денни, перегруженный бревнами, сползал со склона. Судьба хранила ее.

Она вышла из машины, сообщила Грэн, что с отцом все в порядке, что он уже вне опасности; удивилась, обнаружив жилой сарайчик натопленным, и всё, провал.

Проснувшись, девушка несколько минут лежала, прислушиваясь к странному шороху, источник которого никак не могла определить. В сарайчике царил полумрак, лишь ярко вспыхивал огонь в печи, отбрасывая отблески на стекла. А за окном клубилось сказочное белое сияние.

Снег! Элвин захотелось расплакаться. А Грэн утверждала, что зима будет мягкой и ничто не помешает продолжению работ на лесосеке в декабре!

Сев на кровати и поеживаясь, вопреки теплу, исходившему от горячей печки, Элвин размышляла о том, что это для нее означает. Сильный снегопад — и оборудование выйдет из строя, трактор забуксует при подъеме или застрянет на спуске, грузовики не смогут подобраться к погрузочному скату… И не будет дохода, чтобы оплатить частную клинику и пребывание выздоравливающего Эда Феболда в теплом климате.

Дверь внезапно открылась. Кто-то потоптался на пороге, затем на цыпочках вошел внутрь.

— Джаггер!

Стук, сопровождаемый стоном, — и Джаггер запрыгал на одной ноге в мерцающем свете печи.

— Черт, мисс Вин, вы испугали меня до смерти! Я просто заглянул, чтобы поддержать огонь.

— Джаггер, идет снег?

— Ага. Но не мокрый. Это обнадеживает.

— Ты уверен?

— Грэн уверена. Пойду скажу ей, что вы проснулись. О, кстати, Нэт звонил в Эпплгейт — наша линия, как всегда, не работает. Денни привез его послание. Ваш папа идет на поправку. Нэт сказал, что он позвонил так рано, чтобы первый же водитель смог передать вам сообщение.

Элвин, со вдохом облегчения откинувшись на подушку, натянула одеяло до подбородка и задремала в блаженном тепле и уюте. Одной тревогой меньше. А что касается снега, Грэн ведь никогда ее не обманывала, значит, и сейчас можно поверить ей на слово.

Приехали обедать лесорубы, их машина была покрыта коркой льда. Они работали допоздна и вернулись к ужину усталые, в мокрой одежде. Утешала лишь мысль об утепленном спальном бараке и сушильном сарае, а еще о маленькой гостиной, где они смогут отдохнуть и поиграть в свой любимый покер.

Элвин вдруг осознала, что умирает от голода. Надо одеться и тоже отправиться на кухню… Но кухня сама пришла к ней. Ввалился Джаггер с огромным подносом, завернутым в полотенце. Каждое блюдо было накрыто колпаком, чтобы еда не остыла.

— Грэн говорит, чтобы вы закутались в ее большой халат и сели поближе к огню, но я вам этого делать не советую. Если вы заберетесь в ее халат, нам придется устраивать обыск, чтобы вас там найти. — Джаггер огляделся. — Совсем мало места, — уныло констатировал он. — Нужно переселять вас в новый дом.

Он быстро соорудил из кресла и одеял замену халату Грэн у горячей печки. Постепенно тепло огня и горячая еда вернули Элвин к жизни.

«Вот что Грэн имела в виду, — думала девушка. — Все это она и Джаггер делают для меня, и я должна так же заботиться о папе. Или позволить другой женщине делать это для него…» Еще она думала о Нэте, который рос без матери, и понимала теперь, что он нашел в Сьюзи: тепло и заботу.

Вошла Грэн, похожая на огромную снежную бабу. Она стояла, отряхиваясь, и снег сыпался во все стороны.

— Всегда любила первый снег! — заявила кухарка.

— Я бы тоже порадовалась, — вздохнула Элвин, — если бы он не означал задержку в работе.

— Не более чем на пару дней. Зоуи велел передать тебе: если они и потеряют время, то наверстают его работой по субботам. У него появилась еще одна хорошая идея. Я сказала ему, чтобы он зашел и поговорил с тобой.

Зоуи так и сделал, и Элвин смотрела на него с благодарностью и удивлением, когда он обрисовывал в общих чертах эту свою идею.

— Если мы сможем получить второй трактор к следующему понедельнику, будем таскать с его помощью бревна прямо сюда, в лагерь, и складывать до лучших времен, когда сможем перевезти все в каньон. От лагеря к дороге устроим скользящие скаты, и если путь не расчистится, приделаем к трактору лопасть для отвала снега. Когда начнутся сильные снегопады, грузовики станут буксовать на спуске туда, где мы грузим сейчас. Если же мы сложим бревна здесь, они смогут продолжать движение. Полагаю, так мы продержимся до закрытия лесопильного завода.

— А вы сможете валить лес достаточно быстро, чтобы грузовики не простаивали, да еще при этом устраивать штабель?

Зоуи усмехнулся:

— Сможем. Не знаю, как насчет этого дурацкого оборудования, но сами мы постараемся. А теперь расскажите, мэм, как там мистер Феболд.

Он немного опечалился, узнав, что хозяина «Три Ф» ждет длительный реабилитационный курс, и попросил:

— Передайте ему, что мы все выпили за его здоровье и что я непременно загляну к нему рассказать, как мы с вами тут быстро поладили.

Элвин передала это послание в четверг. Отец выглядел гораздо хуже.

— Значит, тебе нравится Зоуи? — спросил он.

— Да. У него наверняка есть и другие идеи, только пока не было возможности воплотить их в жизнь.

— Мы дадим ему такую возможность. — Эд закрыл глаза, и Элвин поняла, что отец собирает все свои оставшиеся силы для дальнейших слов. — Хорошо, что ты сумела удержать его в лагере, Вин.

Элвин вышла из палаты. Надежды и жизнерадостность покинули ее. Даже Нэт Кантрелл, ожидавший в холле, не помог ей взбодриться.

— Тебе трудно поверить, что он поправится, потому что ты знала его сильным и здоровым мужчиной. — Нэт провел ее в комнату для посетителей. — Когда я познакомился с ним, Эд уже был больным человеком, так что для меня эти изменения не слишком разительны.

— Я виновата перед папой, — тихо сказала Элвин. — По моей вине он остался один. О, знаю, я ничего не могла возразить против учебы в колледже — меня заставили уехать, хотя сама идея была мне ненавистна. Но раньше, если бы я не восстала против папиной женитьбы… Грэн говорит…

Нэт тут же прервал ее:

— Так вот в чем дело? Комплекс вины? Ну, Грэн у меня получит! Послушай, Вин, ты только что сама сказала, что тебя заставили уехать в колледж. И пока тебя не было, твой отец вполне мог жениться. Более того, если бы он этого действительно хотел, то непременно нашел бы себе невесту и раньше, вопреки твоему упорному противостоянию. Вы с отцом во многом схожи, Вин, вы оба живете и дышите лесом. И тебе потребовалась сильная эмоциональная встряска для того, чтобы понять, что у тебя есть и какие-то другие чувства.

Элвин была удивлена, насколько слова Нэта облегчили ее душу. Как она теперь будет обходиться без этого человека? После того как он женится на Сьюзи и станет жить среди цветов и фарфоровых безделушек, что будет делать она? Та ночь здесь, в этой серой неприятной комнате так много значила для нее. Как будто она, точно виноградная лоза, протянула побеги и вцепилась ими в Нэта, черпая силу от одного его присутствия, врастая в него. Впервые, сколько она себя помнила, Элвин вдруг испытала необходимость в ком-то еще.

— Давай выпьем кофе, — предложил Нэт.

Элвин не хотела идти. Она хотела сидеть с опущенными ресницами, скрывающими ее глаза так, чтобы он не увидел то, что в них было. Она думала о девочках из «Вайлдвуда», о том, как весело они рассуждали о всяких способах отбить бой-френда у подруги, и теперь жалела, что не уделяла внимания их болтовне.