— Мне кажется, во всем этом есть какая-то неизбежность, — смущенно проговорила девушка. В ее сознании Хэдли отложился как брат Анны и от этого стал почти несуществующим. Но вот он проявился как личность, как мужчина, который ее хотел. Мадлен была польщена, но одновременно и очарована Хэдли. И внезапно поняла, что он был таким все время. Воспринимая его только как брата Анны, она как бы вывела Хэдли за скобки, посчитав, что восхищаться им совершенно неприлично. — Начинаю прозревать, — призналась она.

Девушка подошла к кровати и опустилась на колени, чтобы он расстегнул ей молнию. Но прежде чем начать раздеваться, встала, подошла к выключателю и погасила свет.

Однако Хэдли зажег его снова. Он высвободил ее руки из абрикосового платья подружки невесты, и шифон, соскользнув вниз, грудой упал на пол.

— О, Мадлен, я так давно этого хотел. — Хэдли наклонился и поцеловал ее в плечо. А потом медленно, со знанием дела раздел.

В последующие часы Мадлен поняла, что младший брат Анны, безусловно, знал, как обращаться с женщинами.

Но поняла и кое-что еще. Страсть сопровождало нечто иное, что усиливало ощущения и захлестнуло все ее существо. Все было совсем не так, как с Брейди. С Хэдли Мадлен почувствовала не только мощное слияние тел, но и душ. Будто возвратилась домой, чего раньше никогда не испытывала. Словно ждала его всегда, хотя и не знала этого.

Она догадалась, что это было: любовь.

Мадлен наконец влюбилась.

В воскресенье Мадлен проспала до полудня, а когда проснулась, Хэдли рядом не оказалось. Ей захотелось срочно его увидеть. Девушка быстро приняла душ, влезла в джинсы и майку и сбежала вниз. Она обнаружила Хэдли в столовой, где был накрыт легкий завтрак.

Он подошел к ней, обнял и поцеловал.

— Ты так устала, что я вышел на цыпочках, чтобы тебя не разбудить. Доброе утро, любовь моя.

— М-м-м… Я словно в тумане. Неужели это правда случилось? Или мне только приснилось?

— Это правда случилось. О Боже, Мадлен, я даже не представлял, что так бывает.

— Как?.. — Девушка испугалась, что он сожалел о проведенной ночи.

Он обхватил ладонями ее лицо.

— Все эти недели я жаждал тебя и ждал подходящего момента. Решил, что самое время после свадьбы. Мы потрахаемся, и ты преспокойно укатишь в Колорадо.

— Ну спасибо, — ощетинилась Мадлен. — Если бы я знала…

— Подожди, слушай дальше. Не представлял, что такое возможно, но я в тебя влюбился. Наверное, любил и раньше, но не сознавал. А теперь уверен.

Девушка с облегчением улыбнулась:

— Я поражена не меньше тебя.

— Что ты чувствуешь? Ты меня любишь?

— Люблю. И это прекрасно.

Проглотив бекон и яйца — а Мадлен тоже почувствовала, что ужасно проголодалась, — оба отправились в Центральный парк. Стоял жаркий летний день, и парк был полон загорающих, кришнаитов, мимов, отдыхающих, музыкантов, собак и детей. И конечно, других влюбленных. Но Мадлен и Хэдли были слишком поглощены друг другом, чтобы замечать кого-нибудь еще. Они медленно шли, держась за руки. Хэдли то и дело целовал девушку в волосы и лицо.

Мадлен была на вершине счастья. Никогда прежде она не испытывала столь восхитительного чувства. Любовь. Она казалась намного прекраснее простого вожделения.

И Хэдли, светский лев до кончиков ногтей, был не на шутку ею увлечен. У Мадлен сложилось впечатление, что ему безумно нравились женщины. Он хотел знать, что делало ее именно такой, какая она есть.

— Ты так не похожа на мою сестру, — заявил он, когда они, по-прежнему держась за руки, возвращались обратно на Парк-авеню. — У тебя на все свое мнение, и ты откровенна. Иногда, правда, закрываешься, но в глубине души ты лучше, чем Анна. Я это чувствую.

— Вовсе нет. Я ничем не лучше. Просто вы с Анной — брат и сестра. А родственники не видят друг друга такими, какими их видят другие.

— А какой видишь ты Анну?

— Забавной, доброй и щедрой. Она вела себя со мной великодушно, и у меня есть масса причин считать ее своей лучшей подругой.

— Я рад, что ты так думаешь, — отозвался Хэдли. — Сам я принимал ее за ужасно эгоистичную особу. Но понимаю, что у меня предвзятое мнение. — Он остановился и посмотрел на девушку в упор. — А обо мне ты что думаешь?

Мадлен рассмеялась.

— Если бы спросил меня вчера, то ответ был бы совершенно иным, чем сегодня.

— Как так?

— Ну, ведь сегодня я в тебя влюблена.

— Не увиливай. Любовь — само собой. Скажи, что ты обо мне думаешь?

— Раньше я не видела в тебе мужчину. Считала только братом Анны — умничающим мальчиком с вымученным чувством юмора.

— Благодарствую.

— Дорогой, ты же понимаешь, что с прошлого вечера мое мнение о тебе сильно изменилось. Ты более непосредственный и открытый, чем я считала. А раньше словно бы прятался в защитной раковине. Когда я впервые с тобой познакомилась, то даже немного оробела: таким ты показался всезнайкой. — Мадлен улыбнулась и поцеловала Хэдли. — А теперь переменила мнение. Все это — твоя форма самозащиты. Ты самый милый человек из всех, кого я встречала.

Хэдли крепче сжал ее в объятиях.

— Интересно, что скажет Анна, когда узнает о нас?

— Я тоже об этом думала. Не знаю.

— Раньше она меня ужасно ревновала к своим подругам. Однажды мы даже крепко поцапались. Когда мне было пятнадцать, на меня «запала» ее подруга Дарси, и Анна пришла в настоящую ярость. С другой стороны, я знаю сестру достаточно давно, чтобы не браться предсказывать, как она поведет себя в той или иной ситуации. Никто не знает, что она скажет. — Хэдли пожал плечами. — Да мне и не важно.

— И мне тоже, — подхватила Мадлен. — Но для меня важны вы оба. Да ладно, все будет хорошо, — заключила она.

— Я бы не решился это утверждать, — покачал головой Хэдли. — Я знаю свою сестру.

— И я тоже.

Хэдли снова притиснул ее к себе.

— Не хочу, чтобы вопрос: одобрит Анна нашу связь или нет — сделался предметом первой размолвки. Обсуждение закрыто.

— Закрыто, — согласилась девушка.

— Тогда поспешим домой. Родители отправились на коктейль — будет возможность несколько часов провести наедине. — Он посмотрел на часы. — Боже, почти шесть.

К воскресному вечеру все чувствовали себя на пределе сил. Элизабет Макнил сразу после ужина ушла спать. Хэдли, которому наутро предстояло работать, последовал вскоре за ней, оставив Мадлен инструкции, чтобы та незамедлительно нырнула к нему в постель, как только расчистится горизонт.

Тем временем девушка налила себе чашку кофе и отправилась в библиотеку. Спустя некоторое время двойные створки скрипнули; она подняла глаза — на пороге с коньячной рюмкой в руке стоял Уатт Макнил и потерянно улыбался.

— Никак не могу привыкнуть, — проговорил он.

— К тому, что Анна вышла замуж? Понимаю. Я тоже.

— Не возражаете, если мы немного поговорим?

— Нисколько. — Мадлен отложила книгу.

Уатт бесцельно прошелся по комнате.

— Отныне здесь будет очень тихо. Никогда не думал, что на меня это сильно повлияет. Но сегодня вечером до меня впервые дошло: Анна в самом деле нас покинула. — Он опустился в кожаное кресло у камина и предался воспоминаниям. — Будто только вчера я заглядывал в окно родильного дома… и вот она уже взрослая. — Уатт виновато улыбнулся. — Простите, я сказал ужасную банальность.

Погруженный в собственные мысли, он уставился в рюмку с коньяком. Девушка молча потягивала кофе. Уатт посмотрел на нее почти робко.

— Извините, Мадлен, я не хотел показаться плаксивым.

— О, все в порядке, — поспешила ответить она. — Я тоже скучаю по Анне. Конечно, мы останемся подругами, но теперь все будет по-другому.

Уатт кивнул:

— Понимаю. Надеюсь, она не совершила ошибки. И еще надеюсь, у нее хватит здравого смысла несколько лет подождать с детьми. Пусть уж пока посвящает себя одному Рэнди.

Мадлен сглотнула. Мистер Макнил скоро узнает все сам. Не ее дело посвящать отца в дела Анны.