– Милая сестренка, – сказал Раффин, отсмеявшись, – Гиддон – такой интересный мужчина, ты уверена, что не захочешь передумать?

И Раффин, и Банн снова захохотали, схватившись за живот. Катса отмахнулась – они безнадежны! – и повернулась к двери.

– Сегодня вечером собирается Совет, – догнал ее голос Раффина.

Она подняла руку, чтобы дать понять, что слышала, и вышла из звенящей от смеха комнаты.

– В семи королевствах почти ничего не происходит, – говорил Олл. – Мы собрали Совет только потому, что получили сведения о принце Тилиффе, которые поставили нас в тупик. Надеемся, у вас будут идеи.

На этом собрании присутствовал Банн – принц пошел на поправку, так что его можно было иногда оставлять одного. Катса, воспользовавшись широкой грудью и плечами Банна, усадила его между собой и Гиддоном. Гиддону не было ее видно, но на всякий случай она посадила между ними еще и Раффина. Олл и По сидели напротив. По откинулся на спинку стула, и куда бы она ни смотрела, боковым зрением все время ловила мерцание его глаз.

– Лорд Давит сказал нам правду, – продолжал Олл. – Ни в Нандере, ни в Истилле ничего не знают о похищении. Они непричастны. Но теперь мы также почти уверены, что и Бирн, король Вестера, в нем не замешан.

– Так, может быть, это все-таки Мергон? – предположил Гиддон.

– А мотив? – спросила Катса.

– Мотива у него не было, – вмешался Раффин. – Впрочем, как и у всех остальных. Мы все время в это упираемся. Ни у кого не было причин похищать принца. Даже По… принц Первоцвет… не может предположить, зачем его украли.

– Мой дедушка важен только для нашей семьи, – кивнул По.

– А если кто-то хотел спровоцировать правящий дом Лионида, – добавил Олл, – разве со временем он не обнаружил бы себя? Иначе все эти интриги бессмысленны.

– Тилифф ничего больше не рассказал? – спросил Гиддон.

– Рассказал, что ему завязали глаза, – ответил По, – и чем-то опоили. Они долго плыли на корабле, потом ехали, но уже не так долго, – видимо, похитители переправили его из Лионида на восток морем, может быть, в один из портов южного Сандера, а потом лесом увезли в Мергонион. Их говор показался ему южным.

– Значит, это, скорее всего, Сандер – и Мергон, – заключил Гиддон.

Но это какая-то бессмыслица! Ни у кого из королей не было причин, особенно у Мергона. Мергон работал на других, его единственной целью были деньги. Это знал каждый за столом, каждый член Совета.

– По, – нарушила молчание Катса, – у дедушки не было ссор с твоим отцом или братьями? Может, с матерью?

– Нет, – ответил По. – Это точно.

– Не понимаю, с чего вы так уверены, – вставил Гиддон.

– Придется поверить мне на слово, лорд Гиддон, – сверкнул глазами По. – Ни мой отец, ни братья, ни мать, ни кто-либо еще при дворе Лионида не принимали участия в похищении.

– Совету достаточно слова По, – сказал Раффин. – И если похититель – не Бирн, Драуден, Тигпен, Ранда или Рор, значит это Мергон.

По поднял брови:

– А почему никто даже не подумал о короле Монси?

– Король, который славится добротой к беззащитным тварям и сиротам, – снова подал голос Гиддон, – прервал свою уединенную жизнь и озаботился похищением пожилого тестя? Неправдоподобно, вам не кажется?

– Мы изучили обстановку и не нашли ничего подозрительного, – сказал Олл. – Король Лек – миролюбивый человек. Либо это Мергон, либо кто-то из королей что-то скрывает даже от своих собственных шпионов.

– Это может быть сам Мергон, – проговорила Катса, – а может, и нет. Но в любом случае Мергон знает похитителя. Если знает Мергон, то знают и его приближенные. Неужели нельзя разыскать кого-нибудь из них? Я заставлю его заговорить.

– Но тогда вы раскроете себя, миледи, – напомнил Олл.

– Она может его убить, – предложил Гиддон, – после допроса.

– Подождите-ка! – Катса подняла ладонь. – Об убийстве я ничего не говорила.

– Но, Катса, – вмешался Раффин, – сведения не стоят того, чтобы тебя узнали и донесли обо всем Мергону.

– Это все равно должен делать Первоцвет, – встрял Гиддон, и По еще раз окинул его ледяным взглядом. – Мергон знает, что у лионидского принца есть причины, и будет этого ожидать. Если честно, я не понимаю, почему вы до сих пор этого не сделали, – он обратился к По, – если так горите желанием узнать, кто виновен в похищении.

Катса так разозлилась, что совсем забыла о своем стратегическом размещении и наклонилась вперед, чтобы через Раффина с Банном посмотреть на Гиддона.

– Потому что Мергону нельзя знать, что По в курсе его участия, – объяснила она. – Как он это объяснит, не подставив нас?

– Но это только подтверждает, что не получится допросить людей Мергона и оставить их в живых, Катса. – Гиддон стукнул ладонью по столу и посмотрел на нее.

– Ладно, – прервал их Раффин, – хватит. Мы ходим по кругу.

Закипая от негодования, Катса откинулась на спинку стула.

– Катса, – продолжал он, – ради этих сведений мы не станем рисковать тобой и Советом. И к пыткам прибегать тоже не станем.

Она глубоко вздохнула про себя. Раффин, конечно, прав.

– Может быть, в будущем нам придется. Но пока принц Тилифф в безопасности, и со стороны Мергона или кого-либо другого не видно никакой угрозы. По, если хочешь что-то предпринять – твое дело, но я бы просил тебя сначала обсудить это с нами.

– Мне нужно подумать, – ответил По.

– Значит, вопрос исчерпан, – заключил Раффин, – пока не узнаем что-нибудь еще или пока По не решит, что делать. Олл, у нас есть еще темы?

Олл пустился в рассказ о вестерской деревне, которая встретила нандерских мародеров парой катапульт, одолженных одним из вестерских феодалов, другом Совета. Под дружный смех он перешел к другой истории, но мысли Катсы витали в темницах Мергона и сандерских лесах, таивших секреты этого странного похищения. Почувствовав взгляд По, она подняла глаза. Он смотрел на нее, не видя, – мысли его тоже были где-то далеко. Такое иногда случалось, когда они сидели вместе после тренировок.

Она смотрела на его лицо: от раны на лбу осталась теперь лишь тоненькая красная линия. Будет шрам. Ей подумалось, а не ранит ли это его лионидское тщеславие, но она тут же внутренне улыбнулась. На самом деле он не тщеславен. Ему было все равно, когда она подбила ему глаз, он ничего не сделал, чтобы скрыть порез на лбу. К тому же тщеславный человек не станет добровольно биться с ней день за днем, не отдаст свое тело на милость ее кулаков.

Рукава снова закатаны до локтей – манеры у него на редкость небрежные. Взгляд Катсы скользнул по впадинам ключиц, потом снова поднялся к лицу. Наверное, у него есть основания быть тщеславным: он ничуть не уступает Гиддону или Раффину, у него красивые прямой нос и линия рта, мощные плечи. И даже эти мерцающие глаза… даже их можно назвать красивыми.

Внезапно он словно очнулся и посмотрел прямо на нее. В глазах мелькнуло что-то озорное, засветилась усмешка, как если бы он точно знал, о чем она думает, что решила на тему его тщеславия. Лицо Катсы превратилось в маску, и она бросила на По сердитый взгляд.

Собрание закончилось, загремели отодвигаемые кресла. Раффин потянул ее в сторону, чтобы о чем-то поговорить, и она порадовалась поводу отвернуться. Теперь они с По не встретятся до следующей схватки, а бой всегда помогает ей обрести равновесие.

На следующее утро к ним на тренировку впервые пришел сам Ранда. Он стоял в стороне, так что всем остальным в зале приходилось тоже стоять и наблюдать за ним, а не за боем, ради которого они пришли. Катса была рада, что схватка дает ей возможность не обращать на него внимания. Вот только это было невозможно. Ранда, высокий, широкоплечий, выделялся на фоне белой стены своими ярко-синими одеждами, его ленивый смех был слышен во всем зале. Ей не удавалось отмахнуться от ощущения его присутствия – королю было что-то нужно. Он никогда не приходил к своему палачу, если не хотел что-то поручить.