Финдлей резко повернулся к нему. Джо молниеносно схватил со стола тяжелую связку ключей и швырнул в Роберта, выбив из его рук пистолет. Тот нагнулся поднять его, но Джо перепрыгнул через стол и обрушился на не успевшего распрямиться убийцу. Раздался выстрел, с потолка посыпалась штукатурка. Нэнси рванулась было на помощь, но Джо и Кеннет уже распяли Финдлея на полу. Джо вырвал у него пистолет и встал, тяжело дыша.

— О'кей, брат. Надеюсь, ты все понял.

Кеннет убрал колено со спины поверженного и тоже встал. Освобожденный Роберт зашевелился.

— Лицом вниз, руки за голову! — громко скомандовал Джо. С Финдлея слетела вся его прежняя спесь, он изрыгал ругательства вперемежку со стонами, оставаясь лежать ничком.

— Ты в порядке? — спросил Джо у брата.

— Вполне. Только вот рукав пиджака порвался.

— Спасибо, Кеннет, — с чувством сказал Джо, обнимая брата. — Если бы не ты…

— Мне сердце подсказало, что что-то неладно, — откашлявшись, улыбнулся тот. Последние несколько часов связали братьев крепче, чем вся их прошлая жизнь, думала Нэнси.

— Мери меня останавливала, она была уверена, что вы опять рванули в горы. Но, выйдя во двор, я без колебаний завел машину Шарон. Уже издалека увидел свет в окнах офиса. Когда я подъехал, парадная дверь была распахнута.

— Ты что-то успел услышать?

— Достаточно, чтобы вовремя вмешаться.

— Все доказательства имеются. Держи оружие, Кеннет. Мне надо позвонить.

Возле телефонного аппарата он остановился и поцеловал Нэнси.

— Ты уже успокоилась, милая?

— Прихожу в себя. Только еще чуток трясет.

— Ты получила гораздо больше материала, чем было предусмотрено нашей сделкой, не так ли?

Она прижалась к нему с такой силой, как смогла. Ей хотелось, чтобы он подольше не отпускал ее. Но он легонько отстранил ее, поднял трубку и набрал номер.

— Полиция? Говорит Джозеф Уоткинс. Я сдаюсь. Вы найдете меня на инструментальном заводе.

Без дальнейших разговоров он повесил трубку. Кажется, позднее время и усталость последних дней все-таки добрались до него, и он почти рухнул в кресло. Измученная Нэнси тоже едва держалась на ногах.

— Когда приедет патруль, — сказал он, — ведите себя скромно. Они вряд ли будут со мной церемониться. Я причинил им массу хлопот, и, с их точки зрения, я все еще опасный беглый преступник. Так что пусть делают свое дело, а вы оба держитесь от них подальше, понятно?

Конечно, понятно. Он считал, что копы могут под горячую руку намять ему бока, и не хотел, чтобы они вмешивались и наживали себе неприятности.

Послышался надрывный вой сирен. Кеннет поморщился.

— Похоже, они послали целую армию, — бросил он.

Нэнси подошла к окну. Несколько мерцающих мигалками машин подъехали к стоянке. Толпа вооруженных полицейских ввалилась в офис.

— Бросить оружие! — приказал один из них. Кеннет положил пистолет на стол и попятился, подняв вверх руки. Трое в форме подскочили к Джо, заломили ему руки и ткнули лицом в стену. Он хрюкнул от боли.

— Не смейте! — закричала Нэнси. Коп стукнул Джо по ногам, чтобы тот их раздвинул. Она попыталась втиснуться между полисменами. Один из них вежливо оттолкнул ее.

— Отойдите, леди. Этот парень — убийца.

— Нет! Послушайте меня! Он невиновен! Вот настоящий убийца Винсента Уоткинса! — Она указала на Финдлея. — Мы нашли доказательства.

Переглянувшись, они на всякий случай надели наручники на взлохмаченного старика.

— Вы не имеете права так обращаться с моим братом, — поддержал девушку Кеннет. — Он добровольно сдался! Роберт Финдлей, здесь присутствующий, убил моего отца и только что пытался убить этих двоих. Я отдал вам отобранный у него пистолет.

— А вы кто такой? — осведомился офицер, забравший у него оружие.

— Это Кеннет Уоткинс, — сообщил один из местных копов. — Он здешний босс.

— Чисто, — сказал полицейский, обыскавший Джо. Тому завели руки за спину и надели наручники. Он застонал.

— Стойте! — Нэнси не могла это видеть. — Вы же делаете Джо больно! У него обожжена рука!

— Спокойно, леди. Этот человек сбежал из тюрьмы. И мы его возвращаем обратно.

— Я репортер. Если вы будете так с ним обращаться, завтра во всех газетах появятся заметки о грубости полиции.

— Эй! Это та журналистка, о которой говорили! Надо ее тоже взять.

— Задержим всех. Там разберемся.

Двое здоровенных полисменов потащили Джо к выходу. Двое других повели ссутулившегося Финдлея.

Расстроенная, вне себя от их жестокости и бессильная остановить это издевательство, она засеменила рядом. Его серо-стальные глаза ободряюще глядели на нее.

— Выше голову, Нэнси. Ты выполнила свой репортерский долг. Теперь у тебя есть прекрасный материал для следующего очерка.

В ответ ему Нэнси, закрыв лицо ладонями, горько заплакала.

— Остановитесь, пожалуйста, мэм! — Один из полицейских придержал ее, а другие уволокли к машинам обоих задержанных.

— Джо! — прокричала она вдогонку. Мы скоро тебя вытащим!

Но ему не дали оглянуться.

Нэнси сидела в арендованной машине и наблюдала за толпой репортеров, клубящейся у железных ворот, врезанных в мрачную стену тюрьмы. Какая-то журналистка узнала ее и подбежала к машине. Нэнси проворно подняла стекло.

Это не обескуражило репортершу, которая столь же проворно сунулась в заднее окошко.

— Мисс Пикфорд, у вас были романтические отношения с Джозефом Уоткинсом? — заверещала она.

— Без комментариев, — сердито буркнула Нэнси.

— Как вы проводили долгие ночи в горах?

Не твое сучье дело, свербило у Нэнси на кончике языка, но она сдержалась. С момента сдачи Уоткинса она сама стала мишенью для прессы. Но, может быть, это дань справедливости? Возможно, это трудный урок, который научит ее быть помягче, поделикатнее с субъектами своих репортажей?

Отчаявшись добиться ответа, журналистка отвалила и присоединилась к ожидающим новостей коллегам.

Минуло полторы недели, как полицейские безжалостно уволокли Джо. Десять дней, как она в последний раз видела его. Дней, наполненных вымучиванием статей в свою газету о деле Джозефа Уоткинса и бесконечными встречами с юристами. Брат Стивен нанял ей адвоката, который отбивал попытки властей пришить ей соучастие в его побеге. А важнее всего были встречи с новым представителем интересов Джо.

Они, в согласии с Кеннетом, отказали прежнему адвокату и наняли одного из лучших в стране специалистов по уголовным делам. Человека, одно лишь имя которого гарантировало интерес со стороны прессы.

Нэнси надеялась, что Джо немедленно освободят под залог. Но его держали в тюрьме, пока велось тщательное расследование всех версий этого странного дела. Факт побега заключенного сам по себе являлся преступлением. Нэнси считала это полным идиотизмом. Ведь если бы он не получил возможности опровергнуть несправедливый приговор, то так и просидел безвинно в тюрьме до старости.

Когда же она сможет ложиться и просыпаться без мыслей о Джо, от которых комок застревал в горле? — размышляла она. Скоро, уверял ее разум. Никогда, шептало сердце. Днем она крепилась. Была очень занята работой и всякими другими делами, и это почти заглушало душевную боль. Ночи были ужасны. Она так живо представляла себе его в тюрьме, тупо меряющего шагами эту ужасную камеру, подвергающегося Бог знает каким унижениям…

Десять долгих дней прошло с тех пор, как их насильно разлучили. Она не посмела бы и теперь его увидеть, если бы редактор не предъявил ультиматум: берешь интервью у Джозефа Уоткинса либо вылетаешь с работы. Шеф едва с ума не сходил от желания заполучить новую сенсацию. Она же считала, что не должна больше показываться Джо на глаза.

Из тюрьмы он звонил Кеннету и Мери. И ни разу не позвонил ей. Он презирал ее. Это было ясно по всему. Его болезненный упрек, что ее миссия закончена и материала для новых очерков собрано достаточно, убеждал Нэнси в этом. Не говоря уже о том, что он считал ее первую газетную публикацию предательством. Она повлекла за собой последствия, в результате которых Джо сначала чуть не был сожжен, а после чуть не застрелен.