Финдлей задумчиво потер свой крупный подбородок.
— Теперь, размышляя об этом, я могу сказать, что и Кеннет куда-то девался.
Он пожал плечами, видимо не уверенный в собственных наблюдениях.
— А впрочем, там было полно зевак. Всех не углядишь. И память у меня теперь уж не та, что была раньше. Оба они могли затеряться в толпе. А если их там не было, то они могли уйти поплескаться в бассейне.
— Нет. — Лицо Джо вновь приобрело то бесстрастное выражение, которое так огорчало Нэнси. — Я проходил мимо бассейна по пути домой. Там купалось совсем немного людей. Ни Кеннета, ни Рикки Ли среди них я не видел. Я хорошо это помню, потому что двое парней окликнули меня и помахали руками из воды.
Его брат и его теперешний зять? — в ужасе подумала Нэнси. Джо действительно подозревал, что кто-то из членов его семьи мог взять в руки ту смертоносную клюшку и после хладнокровно посадить его в тюрьму за чужое преступление. Неудивительно, что Джо перестал кому-либо доверять. Кто мог упрекнуть его, когда он был вынужден подозревать в предательстве даже близких ему людей? Она даже представить себе не могла ничего подобного в своей собственной, тесно спаянной родством семье.
Джо снова начал по привычке энергично расхаживать по комнате. Финдлей с беспокойством следил за ним.
— Да, я с первого дня подозревал, что это сделал Рикки Ли, — сказал Джо. — Парень он был чересчур горячий. А у него не вскрылись какие-нибудь нелады с законом после того, как он женился на Мери?
— Да так, мелочи. Превышение скорости. Драка в местном баре. Все в этом роде. Не скажу, чтобы я когда-нибудь зауважал этого Рикки Ли. Он работал в транспортном отделе. Был лодырем и тупицей. Однажды заслал в Топеку груз, предназначенный для Ричмонда. Я хотел его выгнать, но Винсент не разрешил, потому что твоя сестра угрожала сбежать с ним, если он уедет.
Финдлей схватил Джо за руку и остановил его маячение взад-вперед.
— Послушай, сынок. Допустим, у тебя есть причины подозревать, что Кеннет или Рикки Ли решили разделаться с твоим стариком. По правде говоря, я пару раз видел, как твой брат был готов ему в глотку вцепиться. А Рикки Ли — это такой скользкий му… — Роберт глянул на Нэнси и смущенно откашлялся. — Но факт остается фактом: против них не было ни одного свидетельства.
— Я знаю, но не успокоюсь до конца своих дней.
— Мне тяжело это говорить, Джо, но, может быть, тебе лучше наплевать и забыть все это? Ты счастливо вырвался из тюрьмы. Страна у нас большая. Почему бы тебе где-нибудь не затеряться? Можно найти место подальше отсюда и начать новую жизнь. Например, в Калифорнии. Тебе ведь всегда нравился Запад. Помнишь ту поездку, когда ты там искал для нас новые рынки сбыта? Мы тогда едва дождались твоего возвращения.
Финдлей отечески похлопал Джо по спине.
— Подумай об этом, мой мальчик. И ты, и остальные члены семьи уже прошли через это… впрочем, ты все понимаешь не хуже меня.
Кажется, Уоткинса одолела внезапная усталость. Он потер затылок.
— Может, ты и прав, Роберт. Я подумаю.
Он остановился у кофейного столика и отпил несколько глотков из своего стакана, затем подал руку Нэнси, чтобы помочь ей подняться с дивана.
— Спасибо за пиво, Роби. Мы у тебя хорошо посидели. Нам уже пора.
— Если тебе понадобится помощь, — сказал Финдлей в дверях, — денежная или любая другая, — я к твоим услугам.
Но Джо молча направился вниз к машине, увлекая за собой Нэнси.
Вернувшись в домик, Нэнси зажгла старинную керосиновую лампу, стоявшую на столе в центре комнаты. Она согласилась с Джо, что мягкий свет старомодной лампы, отбрасывающий причудливые тени по тесаным стенам, создает куда более уютную атмосферу, чем мертвый, немигающий луч батарейного фонаря.
Джо сел на кушетку и устало откинулся на подушку, прикрыв глаза. Его тяжелое молчание действовало ей на нервы.
Нэнси отрегулировала пламя и надела стекло, наблюдая за Джо со стороны стола. Легкий бриз задувал в окно, открытое в теплую весеннюю ночь, и шевелил его черные локоны, падающие на лоб поверх повязки. Ее вдруг снова охватило жгучее желание очутиться в его объятиях. Но он уже столько всего наговорил ей, что она поняла: ему не нужен тот единственный вид ласки, который что-то значил для нее. Близости, порождаемой тесными узами взаимных чувств.
Она поборет искушение, решила Нэнси, если только она будет держаться подальше от него. Но как держаться подальше, если нельзя было отойти более чем на двенадцать футов?
Безостановочное хождение по комнате, которое Джо возобновил, уже не действовало ей на нервы. Теперь она понимала, что ему это служило отдушиной для выхода отрицательных эмоций. Гнева и боли, которые до сих пор бурлили в глубине его сознания.
Беседа с Финдлеем, должно быть, оказалась для Джо слишком болезненной. Нэнси не могла сообразить, что для него будет лучше — оставить эту тему или вновь вернуться к ней. Она выбрала второе.
— Вы, возможно, не правы в своих догадках, Джо. Как сказал Роберт, нет ни одного свидетельства тому, что преступник ваш брат или ваш зять.
Уоткинс резко остановился и обернулся.
— Боже мой, мисс, — вспыхнул он. — Неужели вы думаете, что мне бы хотелось, чтобы Кеннет оказался убийцей нашего отца?
Ладно, пусть сердится, решила Нэнси. Она понимала, что этот гнев направлен не против нее; Джо просто изливает, что в душе накопилось.
— Я как раз надеялся на то, что разговор с Роби снимет мои подозрения. Но все получилось наоборот. Я могу понять человека, доведенного отцом до белого каления. Я сам с трудом терпел это. В тот роковой день так и получилось. Но чтобы мой брат позволил кому-то свалить вину на меня и радоваться привалившему счастью…
Ему было трудно дышать, гримаса боли и ярости исказила лицо.
— Господи! Ведь это… это же хуже поступка Иуды…
Он отвернулся и уставился в потолок, потирая затылок, словно пытаясь снять головную боль. Когда он опустил руку и снова подошел к ней, на его лице уже было обычное бесстрастие.
— Не обращайте на меня внимания, Нэнси. Лучше поговорим о чем-нибудь другом.
Но другая тема не получалась. Джо остановился и взялся руками за спинку стула рядом с ней.
— Как вы думаете, должен ли я поступить так, как предлагает Роби? То есть забыть обо всем? В конце концов, это тоже в некотором роде освобождение. Может быть, он прав. Может быть, мне лучше бежать отсюда и затеряться в чужих далях, вместо того чтобы продолжать биться головой о стену?
Она сама обдумывала этот вопрос всю обратную дорогу от Финдлея и, вопреки логике, пришла к другому выводу.
— Затеряться где-то вдали — это, быть может, самое безопасное для вас, Джо. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы вы так поступили.
Пока она говорила, Джо пристально смотрел на нее своими колючими серыми глазами. И она решительно отмела собственное утверждение.
— Но я уже кое-что знаю о вас. Вы боец, Джозеф Уоткинс. После того что с вами произошло, большинство мужчин на вашем месте смирились бы. Но вы до сих пор стараетесь выпутаться из этого ужасного положения. Я думаю, вы не сможете забыть злобный наговор и просто затеряться среди чужих людей. Вы ведь невиновны, Джо. Вы не должны прекращать свою борьбу!
Джо не верил своим ушам. Таких слов он не ожидал даже от преданного ему Роберта Финдлея. А эту мужественную тираду произнесла почти посторонняя, еще совсем малознакомая ему женщина. Он вдруг снова почувствовал ту горькую, ошеломляющую беззащитность, которую породило в нем оглашение вердикта присяжных.
Его губы едва шевельнулись.
— Спасибо вам, Нэнси, — чуть слышно произнес он.
— Я повторяю: коль не вы убили отца, то вам надо найти и наказать человека, который это сделал.
— Но хватит ли на все это моих сил?..
— Я верю в вас, Джо. Я видела, как вы рисковали жизнью ради человека, которому не были ничем обязаны. Вы схватились с тремя подонками — только чтобы защитить меня. А тут речь идет о вашей чести!
Перехватив его благодарный взгляд, она вскинула голову.
