— Эйлин, познакомься, леди Майтон, — представил он незнакомку. — Она уже заезжала к нам сегодня утром, но ты была не готова принимать гостей. Поэтому, встретив ее по дороге домой, пригласил к нам. Я сказал, что ты будешь рада познакомиться с новой соседкой. Ты знаешь, они поселились в Дин-Хаус.

Эйлин перевела взгляд с мужа на гостью и слегка наклонила голову в знак приветствия.

— Приятно познакомиться, — произнесла Агнес Майтон, протягивая руку. — Я заехала, чтобы пригласить вас на ужин на следующей неделе, но, возможно, вам будет трудно приехать.

— Да, да, боюсь, что так.

— Как жаль: ведь вы — наши ближайшие соседи, и я надеялась, — она повела плечами, — что мы будем видеться.

— Садитесь, пожалуйста, — Марк подал ей стул, и леди Майтон улыбнулась с благодарностью.

— Я уже успела познакомиться с вашим очаровательным семейством, — сообщила она после небольшой паузы.

Эйлин Сопвит вопросительно взглянула на мужа.

— Да, да, — усмехнувшись, подтвердил Марк, кивая, — они показали себя: снова со своими проделками.

— А у вас… у вас есть дети?

— Пока нет. Однако все еще впереди: я всего год замужем, — и она рассмеялась, словно сказала что-то забавное.

Эйлин Сопвит смотрела на гостью и молчала. Марк поспешил нарушить затянувшуюся паузу.

— После Лондона жизнь здесь покажется вам скучной, я полагаю, вы раньше жили в столице?

— Да, это так. У нас там был дом и еще один — в Йоркшире, но Билли их оба продал. Его предки, насколько я поняла, жили в этих местах около ста лет назад. Ему всегда хотелось сюда переехать. Муж говорит, что найдет для себя здесь больше занятий, чем в Лондоне. В конце года, несмотря на ужасную погоду, он ездил в Ньюкасл на распродажу мебели из особняков. Там было несколько интересных вещей, которые он хотел приобрести для нашего дома. Кроме того, его очень интересует инженерное дело. При его участии в свое время строились мосты. Я не помню, правда, названия мест, — она с сожалением пожала плечами и взглянула на Марка.

— Полагаю, это железнодорожные путепроводы над долиной Узбурн и Уилмингтонской балкой.

— Правильно, это именно те места, — кивнула она. — У меня плохая память на названия… Когда я сюда приехала, он повел меня в Новый театр в Ньюкасле, неплохой, надо сказать, и вечер удался на славу. Давно я столько не смеялась и над пьесой, и над публикой. В самом деле, — она бросила на него быстрый взгляд и продолжала, — у вас в провинции своя гордость и, возможно, мои слова заденут ваши чувства, но я едва понимала, что говорят окружающие.

— Ну вот, что я говорила! — воскликнула она, смеясь, когда Марк помедлил с ответом, ему не понравилось слово «провинция».

— Вы… собираетесь вскоре вернуться в Лондон или намерены жить здесь постоянно?

Вопрос, донесшийся со стороны дивана, прозвучал негромко, но оборвал смех леди Майтон.

— Мы приехали сюда только две недели назад. Собирались раньше, но отъезд пришлось отложить, потому что умер король и было провозглашено имя новой королевы. Билли должен был присутствовать при этом. Мне кажется, Билли здесь понравится, я даже уверена в этом, ну а я о себе пока определенно могу сказать лишь одно — у меня будет прекрасная возможность ездить верхом. Вокруг такой простор, места дикие… как и люди. — Она повернулась к Марку. Выражение ее лица показывало, что она ждет возражений.

В этот момент дверь отворилась и на пороге появилась камеристка. Она замерла, держась за ручку двери. Весь ее вид выражал удивление и недовольство.

Марк немедленно понял состояние женщины и, стремясь снять напряжение, протянул ей руку.

— Леди Майтон, это мисс Мейбл Веннер Прайс, — представил он камеристку.

Титул «леди» не произвел на мисс Прайс особого впечатления, выражение ее лица не изменилось, лишь слегка приоткрылся рот и немного отвис квадратный подбородок. Она сделала едва заметный реверанс со словами: «Ваша светлость».

Леди Агнес ответила на приветствие легким наклоном головы. Этот жест очень походил на тот, которым она удостоила молодого Бентвуда. Очевидно, у нее была особая манера держать себя со слугами, в которой, по мнению Марка, слишком уж ощущалась снисходительность. Он видел перед собой настоящую светскую леди, но ее высокомерие смягчалось умением расположить к себе; приятная дама, ничего не скажешь.

Марк наблюдал, как леди Майтон прощалась с Эйлин. Он видел, что жену явно расшевелил этот визит, и заключил, что нет ничего плохого в том, что жена немного взволнована. Временами он начинал сомневаться в серьезности болезни жены, но доктор Кемп и доктор Феллоуз в один голос твердили, что ей нельзя больше иметь детей. Они находили, что у нее что-то с маткой, а приглашенный из Эдинбурга врач наговорил еще много чего и объяснил, что боли в животе не поддавались лечению. Однако на помощь могла прийти сама природа, и тогда все бы прошло естественным путем. Но природа что-то не торопилась приниматься за дело, и Марк частенько спрашивал себя, как ему узнать, принесет ли результат вмешательство природы. Ему недоставало тепла ее тела: Эйлин не подпускала его к себе и была в шоке, когда он сказал, что может любить ее, не заходя слишком далеко.

Он не переставал удивляться, как удавалось справляться со всеми женскими проблемами простым женщинам, работающим у него в шахте. Им приходилось передвигаться на четвереньках да еще тащить нагруженную углем тележку часто уже через неделю после родов. Когда Марк с управляющим спускались в шахту, им попадались парочки, расположившиеся прямо на голой земле. Особенно часто на них натыкались в боковых ходах.

— Я вам пообнимаюсь, подождите! — кричал управляющий, разгоняя влюбленных, а Марка тем временем мучила зависть. Он часто думал о слове «обниматься», от которого, как ему казалось, исходит тепло и нежность.

— Нам пора идти?

— Да, да, конечно.

Лишь теперь он осознал, что, задумавшись, не отрываясь смотрел на гостью. Но теперь он заметил и обращенный на него испытующий взгляд жены.

— Я скоро вернусь, — пообещал Марк.

Дверь перед ними распахнула Мейбл Прайс. Он улыбнулся, но лицо камеристки оставалось невозмутимым.

Они молча спустились в холл.

— Мне очень неловко, что вам не предложили перекусить или чего-нибудь освежающего, — сказал Марк.

— Не стоит извиняться. — Леди Майтон слегка прикоснулась к его рукаву. — Визит сам по себе доставил мне удовольствие. Так я могу рассчитывать, что через две недели вы приедете к нам на ужин? — склонив набок голову, спросила она.

— Скорее всего, да, — после небольшого колебания ответил Марк. — Буду рад посетить вас.

Мужчина и женщина несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, затем она направилась к стоявшему у двери лакею, чтобы забрать у него свои перчатки, обратив при этом на него самого не больше внимания, чем на вешалку. Затем, пройдя широкую веранду, дама спустилась на дорожку, сквозь гравий которой пробивалась трава. Фред Лейбурн, бывший одновременно кучером, конюхом и мастером на все руки, держал за повод ее лошадь.

Марк помог Агнес сесть в седло. Отпустив кучера кивком головы, он промолвил, передавая поводья леди Майтон:

— Увидимся через две недели, до свидания.

— До встречи через две недели, — без тени улыбки ответила она.

Потом смерила мужчину долгим взглядом и, пришпорив коня, поскакала по аллее. Марк смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида. Только после этого повернулся и поднялся по ступенькам в дом.

У подножия главной лестницы он остановился, задумчиво теребя нижнюю губу. Конечно, ему следовало отправиться наверх в детскую и выпороть Мэтью, как и обещал, если тот еще раз осмелится подшутить над Дьюхерст. Но горластый Мэтью подымет такой крик, что его обязательно услышит Эйлин, у нее либо начнется приступ, либо она несколько дней будет обиженно молчать.

Перепрыгивая через две ступеньки, Сопвит побежал наверх. Тяжело дыша, поднялся на галерею, а дальше пошел шагом, спрашивая себя, куда он торопится. Когда он вошел в комнату жены, Мейбл Прайс набрасывала легкое шелковое покрывало на колени Эйлин. Строго взглянув на хозяина, камеристка молча вышла.