Когда через несколько минут он, найдя предлог, вошел в гардеробную, там никого не было. Гарри вышел в коридор и поднялся этажом выше. Тилли не удивилась его приходу.
— Говорят, что те, кто подслушивает, никогда не слышат о себе ничего хорошего, но сейчас оказался не тот случай, верно, Троттер?
— Извините… мистер Гарри, я не собиралась подслушивать, но, когда вы произнесли мое имя, я не смогла уйти.
— Понимаю. Теперь ты знаешь об ультиматуме.
— Мне лучше уйти отсюда, мистер Гарри.
— Нет, нет, Троттер, я так не считаю. И я полностью согласен с отцом. Нужны перемены. Вчера, перед тем как встретить тебя в саду, я видел в теплице Пилби и Саммерса, оба крепко спали. Сейчас зима, и не время копаться в земле, но, на мой взгляд, они могли бы найти себе занятие и сейчас. Сад очень запущен. Да, нужно многое менять и в доме, и во дворе, но замена прислуги имеет свои сложности. Отец полагает, что сможет нанять кое-кого из тех, кто раньше работал на его шахте.
— Да, он прав, — живо откликнулась Тилли, глаза ее широко раскрылись, а в голосе чувствовалась заинтересованность. — Мистер Гарри, я не хочу, чтобы кого-то выгоняли, скажу только одно, если бы хозяин нанял кого-то из этих людей, он сэкономил бы еще и приличную сумму, потому что они были бы рады работать за пищу и кров.
— О нет, этого допустить нельзя, — лицо его приняло строгое выражение. — Мы не станем вводить у себя новую форму рабства.
— Я не имела в виду ничего плохого, мистер Гарри, но я сказала вам правду: для всех рабочих и их семей самое главное — прокормиться. И все же после того, что я сказала, мне кажется, будет лучше, если я уйду.
— Мой отец и слушать ничего не захочет. Но не беспокойся, все уладится так или иначе. Из-за таких пустяков не стоит так переживать.
Тилли подумала про себя: «… таких пустяков… Это вам все события кажутся пустяками».
На следующий день, в начале четвертого, Тилли возвращалась в особняк: она ходила навестить семейство Дрю. Утром хозяин дал ей полсоверена, чтобы она купила себе подарок на Рождество. Тилли отнесла деньги Бидди. Миссис Дрю крепко обняла ее, Кети бросилась на шею, а младшие дети заплакали, и она плакала вместе с ними.
Тилли пробыла у них не более четверти часа, ее ждали дела.
Несмотря на пронизывающий ветер, все семейство отправилось ее провожать до конца улицы. Девушка заспешила по дороге в сгущающиеся сумерки, ее согревали их возгласы, летевшие вдогонку: «Счастливого Рождества, Тилли!»
Она решила срезать путь и пошла за сторожкой, где столкнулась нос к носу с Фрэнком Саммерсом: в одной руке он держал небольшую корзинку, наполненную яйцами, а в другой — сверток, из которого выглядывал окорок. Неожиданная встреча удивила обоих. Они замерли на месте, молча глядя друг на друга.
— Я… советую вам вернуть все на место, мистер Саммерс, — нарушила молчание Тилли.
— Не твое собачье дело, нечего мне указывать, — огрызнулся он. — А не отстанешь, врежу как следует между глаз. Ты у меня уже в печенках. И всем остальным ты осточертела. Дрянь такая.
Он опустил корзинку и сверток у двери домика и стал наступать на девушку.
— Только посмейте тронуть меня! Очень пожалеете, я вас предупреждаю.
Она попятилась и отступила за угол к аллее. Мужчина медленно надвигался, угрожающе бормоча:
— Ах ты, стукачка худосочная, напустила вчера на нас мистера Гарри!
— И не думала даже.
— А кто же, кроме тебя, на это способен?
— Может быть, он сам кое о чем догадался, — она продолжала пятиться к дороге.
— От тебя одни неприятности и напасти.
— А вы — наглая шайка воров! Сколько лет уже обкрадываете хозяина. Все лето таскаете сюда всякую всячину, — Тилли махнула рукой на домик. — Вы ничуть не лучше тех, что в доме, они заставляют хозяина за все переплачивать и каждый месяц делят набежавшую разницу. Как вам всем только не стыдно!
— Заткнись, маленькая ведьма! Мы себе оставляем только жалкие крохи.
— Крохи! — возмущенно воскликнула девушка. — Ничего себе крохи: несколько дюжин яиц и поросята. Не многовато ли для одного раза? И все это уходит на рынок. Что, скажете, не так? А фрукты из теплиц? Я сейчас же пойду к хозяину и все ему расскажу.
— Да, конечно, моя дорогая, ты расскажешь. Только сначала от меня так получишь, что надолго запомнишь. Меня ты не испугаешь. Колдунья ты или нет, я до тебя доберусь.
Как только руки Френка прикоснулись к ней, Тилли закричала не своим голосом и впилась ногтями ему в лицо. В следующую минуту она почувствовала, что летит в сторону, в траву, и увидела, как на его плечи опускается кнут. Чтобы сдержать новый крик, девушка крепко зажала рот рукой.
Когда Тилли поднялась на ноги, она увидела Саммерса, который держался за шею, прислонившись к стене домика.
— Сейчас же отправляйся собирать вещи, и чтобы сегодня же вашего духу здесь не было.
— Вы… меня не нанимали, — теперь настал черед Саммерса отступать. — Меня может уволить только хозяин.
— Я действую от имени хозяина, — следуя за ним, говорил Гарри. — А теперь, — он взглянул на корзину и сверток, — дайте мне ключ от домика привратника.
— У меня его нет.
Гарри вопросительно посмотрел на Тилли. Не говоря ни слова, она наклонилась и, пошарив, почти сразу же нащупала камень, а под ним — ключ.
Гарри отпер дверь и вошел в домик. На скамье в кухне стояли три пустые фруктовые корзины, а у стены — мешок, доверху наполненный картофелем.
— Внесите все сюда, Троттер, — обернулся он к Тилли и, когда она вошла с корзиной и свертком, указал на скамейку. — Положите это туда, а пустые корзинки заберите.
Когда девушка вышла, стоявший поодаль Саммерс наградил ее злобным взглядом.
— Отправляйтесь к себе, — сказал ему Гарри, — и ждите меня.
Саммерс ушел, молча скрипнув зубами от бессильной ярости.
— Бросьте корзины в траву, — тихим голосом распорядился Гарри. — Тот, кто должен за этим прийти, — он кивнул на домик, — обязательно появится до темноты. Ты водила когда-либо лошадь в поводу?
— Нет, мистер Гарри, мне этого делать не приходилось.
— Ну, ничего, пойдем, — молодой человек направился к аллее. — Конь смирный, ты держи за повод и иди рядом. Отведешь его Лейбурну. Нет, все же лучше мне привязать его у аллеи.
— Мистер Гарри, а если их придет… несколько человек?
— Не беспокойся, я не собираюсь ввязываться в драку. Просто хочу проследить, кто придет за продуктами. Но я уверен, что это будут не горняки, не те, кто по-настоящему нуждаются, тем более что, по твоим словам, это продолжается давно.
— Я… собиралась рассказать об этом, — понурилась Тилли, — но мне не хотелось, чтобы поднялся шум.
— Ты говоришь, что и в доме не лучше?
— Еще хуже, мистер Гарри, гораздо хуже. Я знаю точно, что счета можно уменьшить в два раза.
— И все в этом замешаны?
— Да.
— Боже, боже! — покачал головой он. — И как это происходит?
— Каждый получает долю, соответствующую своему положению.
— А сколько же причиталось тебе, когда ты работала няней?
— Маленькую часть они выделяли мне, — Тилли снова опустила голову. — Мне не нужны были такие деньги, но я не хотела неприятностей, и пришлось их брать.
— Век живи, век учись. Точнее не скажешь. Я знал, что в доме не обходится без мелких махинаций, но мне казалось, что это всего лишь дворецкий мошенничает с вином и экономка кое-что кладет в карман, рассчитываясь с торговцами, — и этим все ограничивается. Но, по-твоему, все расходы намеренно удваивались?
Немного подумав, девушка неопределенно покачала головой.
— Счетов я не видела и точно сказать не могу, но, если судить по записям в книжке кухарки, по которой она выдавала деньги, суммы набегали немалые.
— А что это за книжка? — поинтересовался он.
— Она была главная, ну и… о нет, это ужасно, мистер Гарри, что я обо всем рассказываю.
— Не смущайся, ты всего лишь подтверждаешь доходившие до меня слухи. Кроме того, я появился очень вовремя. У этого негодяя вид был очень грозный, тебе пришлось бы плохо. И, как я понял, он явно не боится колдуний, — попытался пошутить Гарри.
