— Об этом я слышал.
— Да? — Синтия пристально посмотрела на него.
— Я должен кое в чем признаться, мама, — Дональд слегка покраснел, — я встречался с мистером Лоу. И он рассказал практически то же самое, что и ты.
— Но где вы встретились?.. Как?.. Когда?.. — Синтия была поражена и взволнована.
— Я случайно познакомился с его дочерьми во время круиза месяц назад. Скажу тебе сразу, я и Айрин… мы любим друг друга, мама.
— Это… младшая сестра?
— Да. Мы вместе были у ее отца в Нью-Йорке.
Синтия вспомнила их первую встречу в кабинете Дэна. Фотографию двух девочек на его столе. Младшая была просто копией отца. Ее задорное личико в обрамлении каштановых кудрей врезалось Синтии в память. Дональд и Айрин. Это было лучшим подарком после всех страданий Синтии и Дэниела. Она почувствовала себя счастливой, хотя и изумилась этому капризу судьбы.
— Какая она?.. Расскажи хоть немного, — попросила Синтия.
— Просто чудо. — Лицо Дональда просияло. — Она неуловима, как солнечный зайчик. И вместе с тем она самая что ни на есть настоящая… Мама, я даже не нахожу слов, но ты скоро ее увидишь и все сама поймешь.
Синтия впервые после смерти Фрэнка почувствовала, что на сердце у нее потеплело. Она поняла, что подсознательно все эти годы в ней жила надежда, которую Синтия не смогла убить вопреки всему. Эта ниточка между ней и Дэном, которая появилась благодаря влюбленности детей, не может не привести их друг к другу. И кто знает… Но Синтия запретила себе мечтать дальше. Нового разочарования она не перенесет. Она будет думать только о счастье сына.
— Ты думаешь о Дэне, мама? — мягко спросил Дональд.
Она вздрогнула и внимательно взглянула на сына. Но ничего, кроме понимания и сочувствия, она не прочла в его глазах и наконец полностью осознала, что никаких барьеров между ней и сыном нет. Синтия почувствовала себя умиротворенной и очень уставшей.
— Да, я все время думаю о нем, — призналась она без тени колебания.
— Честно говоря, он мне понравился. Если бы я знал месяца два назад, что скажу это о Дэниеле Лоу, просто не поверил бы. Он тоже тебя любит.
— Он сказал тебе это? — встрепенулась Синтия.
— Да. Это и так было понятно.
Синтия пыталась взять себя в руки, но уже не могла. Слезы хлынули сами собой, будто какую-то плотину внутри прорвало. Синтия ни чего не видела вокруг себя, не слышала успокаивающих слов сына, ничего не понимала. Она просто захлебывалась в этом бешеном потоке, который не могла ни сдержать, ни остановить.
Мир перевернулся за одно мгновение. Синтия приняла решение.
— С тобой все в порядке?.. Мама, скажи что-нибудь, — испуганно повторял Дональд.
— Теперь со мной все в порядке, милый. Все уже позади. Я знаю, что сделаю сегодня вечером. — Синтия счастливо улыбалась.
— О чем ты? — удивился Дональд.
— Начну жить. С сегодняшнего дня. Но сей час давай поговорим о другом. Я знаю, что в свете того, что ты узнал, самоубийство Фрэнка теряет в твоих глазах всякий смысл, верно?
— Да, я как раз хотел спросить об этом. Теперь мне многое понятно, кроме…
— Не забудь о том, кто подстроил нашу встречу в отеле.
— У меня есть подозрение, что кто-то стоит за этой историей. Айрин думает так же.
— Возможно, вы правы, — пробормотала Синтия, думая о другом. Она вспомнила, где лежит телефонная книга.
— Мама… а как к тебе относится бабушка после… ну, ты понимаешь, о чем я.
Синтия вспомнила странный взгляд, который бросила на нее мать Фрэнка на его похоронах. У нее тогда было жуткое ощущение, что миссис Грэхем читает ее мысли. Она не почувствовала осуждения или ненависти со стороны свекрови, только мягкий укор, будто Синтия совершила просто глупость или случайную оплошность. Миссис Грэхем не казалась убитой горем, она была необыкновенна спокойна. Впрочем, Синтия никогда не понимала эту женщину.
— Тебе лучше самому с ней поговорить. Сходи к ней. Она будет рада, — посоветовала Синтия.
Миссис Грэхем уже неделю не вставала с постели. У нее подскочило давление, и медсестра ежедневно приходила делать уколы. Немного волнуясь, Дональд вошел в дом бывшего мэра, где он провел первые месяцы своей жизни и который с тех пор почти не навещал.
— Вашей бабушке сегодня лучше, мистер Дональд, — сказала домоправительница. — Она давно вас не видела. Пойду обрадую ее.
Бабушка действительно выглядела неплохо и очень удивилась, увидев Дональда.
— Ты здесь?.. А твоя мать? — начала она.
— Я уже был у нее, — сказал Дональд.
Миссис Грэхем приподнялась на подушках и сжала его руки.
— Дай посмотреть на тебя. Если бы твой дед увидел…
— Почему ты не сообщила о его смерти?
— Я не хотела, чтобы ты приезжал на похороны. Да и потом все случилось так внезапно… он так и не смог перенести…
— Смерть отца?
— Да, он не оправился. Единственный сын, сам понимаешь. А тебя я лишний раз травмировать не хотела. Ты говоришь серьезно, Дональд?
— О чем? — удивился он.
— Ты виделся с Синтией… я не ослышалась?
— Нет, бабушка. — Он выдержал ее тяжелый взгляд.
— Не знаю, что и сказать… В общем, я рада за вас обоих. — Миссис Грэхем отвернулась, кусая губы.
— Бабушка, я хочу расспросить тебя об отце… выяснить, почему… — Дональд испытывал неловкость и никак не мог сказать прямо то, что его интересовало.
— Что тебя интересует? — Она избегала смотреть на него.
— Он не написал тебе заранее о своем решении покончить с собой? — наконец выдавил из себя Дональд.
— Нет, я не получала подобных писем от Фрэнка, — спокойно ответила она.
— А что ты думаешь о причинах?
— Ты хочешь знать правду? Я скажу тебе, что я думаю о крысах, бегущих с тонущего корабля.
— Бабушка… — Он опешил. Дональд ожидал услышать все что угодно, только не это.
— Фрэнк был моим сыном, и я любила его. Но любовь меня не ослепляла ни на минуту, Дональд, никогда. Все мои надежды были на брак с этой девушкой, но им не суждено было сбыться. Майкл уверял меня, что наш мальчик еще поумнеет, что он слишком молод и так далее… Но я на этот счет никогда себя не обманывала. Единственное, что меня утешает, это то, что ты, слава Богу, пошел в мать, а не в отца. Кого мне жаль, так это Синтию. Я давно должна была бы попросить у нее прощения.
— Ты? За что?! — Дональд совсем растерялся.
— Я сделала все, чтобы они поженились. Синтия была для меня соломинкой, в которую я вцепилась мертвой хваткой, потому что верила, что для Фрэнка это единственный шанс не утонуть. Но вышло иначе. Он утопил вместе с собой всех.
— Тебе не жаль его?
— Очень жаль. Если бы Синтия была осторожнее, ничего бы не случилось.
— Значит, ты веришь в то, о чем писали в газетах?
— Пожалуй, да. Трудно, наверно, не изменять подобному мужу. Да и он первый начал эту игру. Я Фрэнка знаю. Наверняка на каждом углу по подружке. Его всегда было кому утешить.
— Как ты считаешь, — Дональд осторожно подбирал слова, — отец был способен на самоубийство… то есть это в его характере или…
— Да я до сих пор не верю! — воскликнула миссис Грэхем. — Покончить с собой?.. Кто угодно, только не Фрэнк. Я уверена, несмотря на то что говорил эксперт полиции, что это какая-то случайность. Пистолет сам мог… — Миссис Грэхем замолчала, опустив глаза.
— Ты что-то от меня скрываешь, бабушка?
— Скажу тебе честно, Дональд. Одно время я грешила на Синтию. Ведь он хотел отнять тебя через суд… Я не думаю, что она способна на убийство, нет… но они могли крупно поссориться… и Синтия сгоряча…
— Ты и сейчас так думаешь?
— Сейчас нет. Но я не могу смириться с мыслью, что Фрэнк покончил с собой. Если это так, то я совершенно не знала собственного сына.
Айрин в эту ночь спала как убитая. Она слегка приоткрыла окно, и в номере стало немного прохладнее. Стояла такая жара, что даже кондиционер не помогал. Странный сон, который она видела дома незадолго до этого и потом пыталась вспомнить, вернулся с некоторыми изменениями. Снова кто-то звал ее на помощь, но на этот раз Айрин не металась по дому, а кружила по темной комнате, стены которой были расклеены пожелтевшими листками, что Николь нашла на чердаке. Со всех сторон, углов она видела эти странные письма, написанные мелким почерком, стены колыхались, пол ходил ходуном, все вопило о помощи… Айрин металась и стонала во сне, который начался так неожиданно после того, как она несколько часов спала спокойно без всяких сновидений.
