Они вчетвером втиснулись в неуклюжую машину, и водитель повез их прочь от кривых улочек. Сама дорога была однорядной, машины тянулись по ней одна за другой, ровным потоком. За неимением другого занятия они стали изучать местные правила дорожного движения, расспрашивая своего таксиста, говорившего по-испански, пока он крутил баранку, объезжая и обгоняя другие машины. Знаков на дорогах не было. Водитель объяснил, что первый посигналивший проезжает справа. Это звучало не очень обнадеживающе для четырех пассажиров, которые испуганно улыбались, когда машину заносило на поворотах. Привыкшая к тихим и спокойным улочкам родного города, Лиза закрыла глаза, решив, что они в любую секунду могут разбиться.

Замок был достоин того, чтобы рискнуть своей жизнью ради его посещения. Он был похож на монолит, каковым первоначально и был. Там были лестницы с сотнями ступенек. Лиза ужаснулась. Ее ноги, обутые в стильные новые сандалии, взывали о пощаде, когда туристы стали подниматься на верхушку укрепления. Решив передохнуть, она села на одну из широкоствольных пушек и прислонилась к стене, шершавой и удивительно холодной. Потом Лиза посмотрела в ту сторону, где пенные волны разбивались о скалу. Она никогда не видела ничего столь же красивого и опасного одновременно, и это зрелище ее заворожило. А возвращение к главным воротам забрало остаток ее сил.

Когда они уже возвращались на корабль, тот дал первый предупредительный сигнал. Испуганные, что он отчалит без них, они бросились бежать, смеясь и подгоняя друг друга. И тут ремешок сандалии лопнул, и Лиза подвернула ногу. Кое-как она сумела подняться при помощи Чака. Так как Тедди был нагружен фотокамерами и прочим оборудованием, а руки Джилл были заняты сумками с покупками, то Чак предложил ей руку. Обрадовавшись этому Лиза проковыляла остаток пути более-менее благополучно, буквально повиснув на плече Чака.

Эту картину и увидел Харлан, который пил кофе на палубе под тентом и ждал их возвращения. Тедди и Джилл — и Лиза в объятиях Чака Уэбба.

Харлан встал из-за стола, забыв про ленч и лишившись всякого аппетита. Машинально он подошел к буфетной стойке и стал накладывать себе что-то на поднос. Оглянувшись, Харлан увидел, кто стоит прямо за ним, и сжал зубы. Чак Уэбб представлял собой все то, чему он завидовал и к чему стремился всю жизнь. В пляжных штанах, легкой рубашке-поло, в дорогих мягких кожаных туфлях он выглядел так, как будто был на палубе собственной яхты, а не на океанском лайнере. Он был так красив, так обходителен, так вылощен — все это просто не могло быть естественным. Чак принадлежал к тому типу мужчин, которых еще в школе обожают девочки, даже если они не замечают их. Он был из тех, кто всегда оказывается впереди без видимых усилий. И Харлан инстинктивно презирал его. Может быть, еще и потому, что Чак был здесь по приглашению Лизы, загорал на солнышке и флиртовал направо и налево — и все это на деньги Харлана, заработанные нелегким трудом. Люди вроде Уэбба всегда находят местечко получше и устраиваются на нем. Харлан едва заставил себя улыбнуться ему.

— Добрый день, мистер Джеймсон, — Чак был сама вежливость и обходительность. — Не думаю, что мне выпадет другой случай поблагодарить вас за это путешествие. Лиза и я провели вместе время просто великолепно. Это так непохоже на нашу повседневную жизнь в офисе.

Улыбка застыла на лице Харлана.

— Поблагодарите ее. Она одна сделала всю работу, чтобы вы могли получить удовольствие, — процедил он, глядя на этого красивого паразита.

— О, я его получил. — Что-то в том, как он это сказал, пробудило в Харлане желание залепить ему в физиономию для начала салатом.

— Где Лиза? — спросил он с бешенством в голосе.

— Кажется, отдыхает. Она была уже одета, когда я навестил ее минуту назад.

Снова этот самодовольный тон и взгляд, который Харлан не любил вообще, а теперь он был просто невыносим, поскольку дело касалось Лизы. Решив быть вежливым хозяином, он продолжал идти вдоль стойки, стиснув в руках поднос, хотя он предпочел бы сжать руки, на горле Чака.

— Не стоит беспокоиться за Лизу, — продолжал ее сослуживец с доверительной улыбкой. — Она куда крепче, чем кажется.

— Да?

— Лиза — хитрая девчонка. Она из тех, кто знает, как воспользоваться преимуществами ситуации, — двусмысленная улыбка придавала его словам особое значение. — Вы знаете, как это получается у женщин?

— Ну, так просветите меня, — пожал плечами Харлан.

— Женщины в бизнесе занимаются своим делом весь день и всю ночь. Если вы понимаете, о чем я говорю.

О да. Харлану в голову пришла замечательная идея. Он сомневался, что Уэбб так легко болтал бы языком, если бы знал, что Харлан выжимает триста фунтов и может свободно испортить репутацию кому угодно, даже не поморщившись. Зная психологию и изучив людскую натуру, Харлан знал — он знал! — что Уэбб просто давит на все кнопки, чтобы вывести его из себя. Но это не помогало. Понимание не всегда оказывается хорошей защитой. Иногда лучше помогает хороший хук правой в челюсть.

— Почему бы вам не выражаться поточнее, Чак? — Он выговорил его имя с нескрываемым презрением, и перчатка была брошена.

— Вы умный человек, мистер Джеймсон, иначе мы бы не говорили с вами сегодня. Лиза находится там, где она есть, потому, что она тоже умна. Она ничего не делает просто так…

— Что это значит?

Чак не понимал, что за холодным внешним видом Харлана кипит бешенство, которое сравнимо по разрушительной силе только с теми волнами, которые разбиваются о скалистый берег. Он был достаточно глуп, чтобы насмешливо улыбнуться, не подозревая, что был близок к тому, чтобы получить хороший удар кулаком.

— Сообразите сами.

— Не играй со мной, Уэбб, — медленно и устрашающе тихо сказал Харлан. — Пока я не вышвырнул тебя назад в Штаты. Ты на что-то намекаешь. Брось это и не трать мое время. Мои минуты стоят больше, чем твои годы.

Чак выпрямился. Слова Харлана уязвили его до глубины души. Ему вспомнилась фраза Джилл, причисляющей его к «скучным мужчинам», пришел на ум неожиданный и решительный отказ Лизы. И ему не нравилось быть вторым после этого человека ни в том, ни в другом случае. Чак холодно и безжалостно улыбнулся:

— Все очень просто. Лиза здесь со мной. Она может подать вам надежду на что-то исключительное, но подумайте — девочка просто дорвалась до жизни, разве нет? Кроме того, именно таким способом она и достигла своего положения. Мне не нужно этого объяснять, я надеюсь? Через пару дней именно я повезу ее домой, а не вы, так что оставьте ее в покое. Единственное, что ее в вас интересует, — ваша нижняя половина, так что если вам угодно строить из себя дурака, не говорите, что я не предупреждал.

Харлан стоял неподвижно, как каменный, и смотрел, как Чак уходит прочь. Он контролировал свой бизнес, своих сотрудников, но в борьбе со своими эмоциями он проиграл.

— Ты сукин сын, — хрипло выговорил Харлан, впервые за много лет ощущая растерянность.

— Задраивайте люки! Приближается ураган.

— Передохни, Лиза, — сказал Мо и повернулся к одному из своих ассистентов, тому, который предупреждал об урагане. — О чем ты говоришь?

— О Харлане. Он набрасывается на всех, кто попадет ему под руку, и я хочу держаться как можно дальше от него.

Мо не выглядел слишком озадаченным, когда стал проверять один из рефлекторных экранов, размещенных позади стула Лизы. Эта каюта была превращена в настоящую студию, полностью укомплектованную задниками, рассеивателями света, установленными на треножниках, и металлическими отражателями. Были здесь и осветительные приборы, фильтры, экспонометры, большое количество фотокамер и самых различных линз — Лиза никогда не подозревала, что их нужно так много. Тедди нравилось работать на натуре, среди красивых пейзажей и пользоваться самой необходимой аппаратурой. Мо предпочитал солидную технику и мягкое освещение, которого можно было достигнуть только в студии. Его коньком были портреты, а не моментальные снимки, и он без конца заставлял Лизу принимать разные позы, пока она не стала чувствовать себя как жареный червяк. Пока Мо химичил, один из его помощников подскочил с влажным платком, чтобы обтереть ей лицо.