— Не лучше ли будет, если ты скажешь это ему сама?

— Он, кажется, очень занят сейчас. Я не хочу отвлекать его.

Однако Мэгги ничего подобного не испытывала.

— Харли, Лиза уходит, — сказал она ему.

Он дернул телефонный провод, пытаясь освободиться из петли, захлестнувшей его ногу, и оторваться от разговора. Ни то, ни другое у него не вышло. Он только посмотрел извиняющимся взглядом на Лизу, она ответила нерешительной улыбкой и махнула рукой, хватая свою сумочку. Туфли она оставила там, где скинула их вчера. Высокие каблуки плохо сочетались с ее нарядом.

— Лиз… Что там, Тодд? Я сказал тебе — суди сам. Подожди секунду.

Но когда он отнял трубку от уха, Лизы в каюте уже не было.

Мэгги наблюдала, как его лицо принимало выражение разочарования и недоумения, потом он вернулся к разговору, сразу превратившись в бизнесмена. Мэгги откинулась назад и сделала глоток остывшего кофе. Эта женщина дура. Мэгги убедилась в этом окончательно. Она что, не поняла, что это был Харлан Джеймсон во всей красе? Быть рядом с ним, когда он работает, — все равно что попасть в эпицентр циклона. Все движется в бешеном ритме, меняется ежесекундно. И его энергия в деле так же притягательна, как в сексе. Почти так же. И Мэгги пыталась не завидовать другой женщине из-за этого «почти».

Даже если она и не заметила сразу, как была брошена возле двери их обувь, она поняла все, едва увидела Харлана. Когда он открыл ей дверь час назад, он был похож на пьяного. Он слушал ее деловые сообщения, улыбался, как восторженный идиот, просил повторить еще раз. Таким она его не помнила.

Мэгги совершенно не касалось то, что он переспал с Лизой. Он мог бы составить длинный список женщин, претендующих на это, если бы захотел. Постель снимает стресс куда лучше, чем гольф. Мэгги никогда не испытывала подобного почтения ни к одному мужчине. Он был ее лучшим другом — скрупулезно честный, безусловно лояльный, и она отвечала ему тем же. Ей больше всего на свете хотелось видеть его счастливым, здоровым и преуспевающим. Если небольшая разрядка с рекламной моделью делает его счастливым, это не ее дело. Но если он думал не только о физиологии и если это отразится на деле, то тогда у нее возникают проблемы. Мэгги не хотела допускать, чтобы у дорогого ей человека появилась слабость.

Если он хотел любить, ему нужна была женщина, свободная от комплексов и предрассудков. Женщина, которая могла принять его таким, каков он есть, — в страсти, гневе и своей преданности делу.

Кто-то, кто мог бы встать рядом с ним в трудную минуту и бороться без пустых слов, когда ему это понадобиться. Кто-то, кто мог бы занять то место, которое сейчас занимает она. Она не отдаст его без борьбы. Лиза только заставила отступить ее на шаг. Мэгги видела, как она дрогнула перед напористостью Харлана. Женщина, которая любит его, должна быть сильной.

Может быть, у Лизы есть какая-то внутренняя сила, которую она еще не проявила? Харлан, кажется, думал именно так. Если это верно, и она может найти способ компенсировать чудовищное давление Харлана и его амбиции, Мэгги не станет возражать. Лично ей Лиза нравилась. Она была тихой, нетребовательной и чувствительной — именно то, чего не было в самой Мэгги. А Харлану нравятся такие качества. Теперь ей только осталось научиться плавать в одном бассейне с акулами.

Лиза открывала ключом дверь своей каюты, когда дверь напротив открылась и оттуда выскользнула Джилл, тут же столкнувшаяся с ней. Две женщины смотрели одна на другую, подыскивая какие-нибудь подходящие слова, потом Джилл рассмеялась:

— Я не стану спрашивать тебя, если ты не спросишь меня.

— Ладно.

Они обе облегченно вздохнули и улыбнулись друг другу.

— Послушай, Лиза, я воспользуюсь случаем, спрошу у тебя кое-что.

— Ну, так давай.

— Я должна сегодня сойти на берег, где тебя будут фотографировать, и ходить хвостом, но мы с Чаком — ну, мы надеялись, что сможем провести вместе какое-то время. Ты не будешь возражать, если он пойдет с нами?

Как могла она устоять перед этим молящим взглядом огромных глаз, похожих на глаза олененка Бемби?

— Не буду, если Тедди не будет возражать.

— О, Тедди — душка. Я боюсь только Харлана. Он преследует всякие идеи об удовольствии в рабочее время.

— Только мне об этом не говори!

Джилл начала улыбаться, слушая ехидный комментарий Лизы, но тут же замерла, и глаза ее расширились еще больше.

— Ох, Боже мой!

— Что?

— Господи! — Она указала на футболку, которая была надета на Лизу, и та заметила, что ее грудь украшает эмблема Оклахомского университета. — Ты провела ночь с Харланом!

— Джилл! Тсс!

— Но это ведь так, да? Ох, я так жалею, что собиралась выбросить тебя за борт. Я отдала бы все на свете… А Мэгги знает?

— Она там была… то есть, она была там утром, когда я уходила.

— И она не выкинула тебя за борт?

Совершенно растерявшись от такого оборота, Лиза пробормотала:

— Нет, она была очень приветлива. Харлан сказал, что между ними ничего нет, только бизнес.

— Ничего, кроме бизнеса, — театрально простонала Джилл. — А я-то потратила столько времени на скучных мужчин. Скажи, а как он…

— Джилл!

— О, прости, но я так любопытна! И ничего не могу с собой поделать! Но было хорошо?

Лиза ощутила, как вспыхнуло ее лицо, и по нему расплылась блаженная улыбка. Все ее эмоции вспенились, как содовая в бутылке, если ее хорошенько встряхнуть, а потом открыть.

— О, да.

— Ну вот! Я тебя ненавижу! Да нет, не взаправду. Ты и Харлан. Это что-то значит.

— Ох, пожалуйста, не говори ничего никому, по крайней мере пока.

Джилл приложила указательный палец к губам. Она улыбалась.

— Я не скажу ничего, но тебе лучше избавиться от улик.

Она многозначительно посмотрела на футболку.

— Ты права.

— Увидимся на экскурсионной палубе.

Лиза проскользнула в свою каюту, так и не заметив, что дверь напротив оставалась открытой на протяжении всего разговора. И Чак Уэбб слышал каждое слово, произнесенное двумя женщинами.

Первое, что сделал Тедди, — поволок Лизу в гору, чтобы снять ее на фоне Пуэрто-Рико. Она вынуждена была согласиться, что оттуда открывается замечательный вид. Ничего похожего на тихие воды Сент-Томаса. После шторма, бушевавшего минувшей ночью, на море было волнение, катились серые волны, а в небе висели мрачные облака.

Здесь было отличное место, чтобы посмотреть на Сан-Хуан. Протянувшаяся на милю полоса воды была окаймлена узкой полоской белого песка, утыканного пальмами. За ней возвышалась крепость, замок Эль-Морро, которая много столетий защищала гавань Сан-Хуан. Когда их корабль развернулся, чтобы причалить рядом с двумя другими круизными судами, Лиза была очарована видом старой и новой частей города. Источенная временем каменная стена перед строениями из камня и узорного железа. Стройные небоскребы вырастали сразу за суетой доков, столь же коммерческой, как в любом столичном городе. Сан-Хуан выглядел таинственно и деловито одновременно.

После нескольких минут сражения с ветром на верхней палубе, когда Лиза пыталась одновременно не дать окончательно погибнуть прическе и удержать хлопающий подол белого платья, она с облегчением увидела приближающихся Чака и Джилл.

— Готова? — В устах сотрудницы фирмы это прозвучало так, как если бы в руках у нее была пачка кредитных карточек. — Пошли!

День был восхитительный и утомительный. Тяжелые облака ползли в небе, накрывая тенью улицы старого города. Экзотические крохотные лавчонки, расположенные на улочках, где и одному человеку пройти было затруднительно, призывали покупателей. После того, как они прошлись по магазинам, восхищаясь разрисованными раковинами и местными национальными ремеслами, а Тедди отснял пленку, он заставил их прервать это занятие, иначе они могли не успеть посетить замок. Лиза поглядывала по сторонам в надежде найти место, где можно присесть и дать отдых усталым ногам, когда Чак остановил машину. Он был душой компании, не могла не признать Лиза, постоянно улыбался, весело болтал с продавщицами в магазинах.