— До завтра. — улыбнулся он, и в который раз за вечер девушка поразилась его красоте.

Мимо горным козлом проскакал Браен. Он заговорщицки подмигнул парочке и шагнул к левой лестнице. Алина помахала ему босоножками и открыла дверь в коридор.

— Спокойной ночи.

Теперь ей уже не хотелось ни на опендек, ни куда-то еще. Смертельная усталость навалилась на девушку и лишила ее последних сил.

— Привет. — она открыла дверь в кабину Йоргеса своим ключом и прошла мимо сидящего за компьютером грека. У нее из головы как-то совсем вылетело то, что она решила с ним расстаться.

— Привет. Ты где была?

— В баре. Я спать пойду. Ладно? — одним движение она стащила с себя мокрое платье и рухнула в большую двуспальную кровать. Ответа девушка уже не слышала, девушка уже спала.

На следующее утро Алина проснулась с таким чувством, что сегодня рождество и пора открывать подарки. В комнате никого не было, а часы показывали без десяти двенадцать. Солнце заливало комнату, проникая через толстое стекло иллюминатора. В каюте было тихо и прохладно, Йоргес на ночь включал кондиционер. Девушка откинула одеяло, и села на постели, улыбаясь в предвкушении прекрасного дня. Настроение было великолепным, только жутко хотелось пить, и она потянулась, спуская на пол босые ноги.

— Хм. А с чего это я такая довольная? — она задумчиво окинула взглядом свое отражение и прошествовала в туалет.

Девушка взялась за зубную щетку, открыла воду и буквально подпрыгнула в воздух. Неожиданно она вспомнила. Баскетбол! Они же сегодня идут играть с ребятами из акапеллы и Джошем. Она молниеносно плеснула себе водой в лицо, выдавила чуть ли не полтюбика пасты на щетку и выскочила из ванной.

На ходу не вынимая щетку изо рта, она попыталась отыскать свою одежду. На босоножки наткнулась почти сразу же, — они аккуратно стояли около стола, а вот платье, девушка никак не могла отыскать, куда же она вчера его засунула.

— Черт. — Алина встала посредине и задумалась. Время шло, скоро должен был вернуться Йоргес, а ей совсем не хотелось ничего объяснять. И тут ее осенило: девушка рывком распахнула шкаф и торжествующе завопила. Платье весело на плечиках прямо перед ней. Алина схватила свой вечерний наряд и наморщила нос от запах табака, которым пропиталась одежда. Делать было нечего, она бросила щетку на раковину, предварительно, прополоскав рот, и вылетела за дверь.

Тамары естественно не было дома, она никогда не просыпалась в такую рань, а уж после ночи с Кевоном и подавно. Алине это было только на руку, быстренько приняв душ, девушка застыла перед открытым шкафом. Что одеть? В животе предательски заурчало. Шорты, ясное дело, майка, но какая? Кроссовки, трусы, носки, лифчик. Или лифчик лучше не одевать? Задача простая: нужно выглядеть спортивно, но при этом сексуально. Ликвидация бюстгальтера — явно плохая идея, придется прыгать и бегать. Короткие шорты? Тоже не подойдут. Она вынула серые в сеточку баскетбольные шорты, которые приходились ей по колено.

— Да, в баскете трудно хорошо выглядеть. — вздохнула Алина, одеваясь. В животе тем временем снова заурчало. К тому же после выпитого вчера алкоголя, с утра ее мучила дикая жажда. — и в месс!

В столовой совсем никого не было и завтрака как такого тоже, ну в принципе и не стоило набивать себе живот перед тренировкой, решила девушка. Оставалось только захватить мячик из кабины, и она уже прямо предвкушала отличную игру и всеобщее восхищение, но ее сладкие мысли были нарушены весьма прозаичным способом:

— Твою мать!

Алина закрывая дверь каюты, и пытаясь удержать в другой руке оранжевый кожаный мячик, в недоумении оглянулась. Говорили по-английски. На входе в лондри стоял Джош и в такой же оторопи оглядывал девушку.

— Твою мать! — только и мог выговорить он при взгляде на ее баскетбольные кроссовки и майку. — Твою мать!

Барабанщик выглядел так, словно секунду назад вылез из постели. Растрепанный, с опухшими после вчерашних излияний, красными глазами, в мятой майке и с кучей грязного белья в руках, увенчанной коробкой стирального порошка. Алина уперла руки в боки и окинула его с ног до головы презрительным взглядом. Правда, презрительного не получилось, потому что, без пяти минут баскетболистка не выдержала и расхохоталась. Насмеявшись вволю, она погрозила музыканту пальцем

— Еще раз скажешь про мою мать, сделаю что-нибудь нехорошее.

— Ну, ничего себе. — покрутил он головой. — А что еще сказать?!

— А ты что, думал, что я шучу про игру?

— Я вообще не думал, что ты умеешь играть.

Алина прищурила глаза.

— Ах, так? Ну, хорошо же. Сейчас мы посмотрим, кто умеет играть, а кто нет. У тебя есть три минуты, чтобы закинуть белье в стирку и три минуты, нет, пожалуй, двух хватит, чтобы переодеться. И я жду тебе на четырнадцатом деке. — она повернулась и зашагала по коридору, улыбаясь так, что казалось, солнечные зайчики разлетались в разные стороны.

Джош открыл рот, что запротестовать, но из глубины коридора донесся звонкий смех:

— И ни слова больше. Время пошло.

Барабанщик закрыл рот и кинулся в прачечную.

Играть он совсем не умел, но Алину, почему то, это особо не смутило. Ей вообще с этим музыкантом было очень легко и приятно, ощущение словно, встретила очень близкого и старого друга после долгого отсутствия, которое не изменило ни одного из них. Девушка не задумывалась о природе своих чувств, она просто отнимала мячик и скакала юлой вокруг него.

— Ну, попробуй, отбери. Давай-давай, лентяй! Кому-то явно надо сбросить вес.

Это была только малая часть того, что услышал Джош в свой адрес, но он почему-то не обижался. Глядя на стройную девушку, сновавшую туда-сюда по площадке и явно наслаждавшуюся движением, он словно набирался живительной энергии. Все вокруг становилось простым и понятным, не хотелось ни о чем думать, поддаваться депрессии или искать смысл жизни, весь мир сконцентрировался и вращался вокруг нее и оранжевого мяча, отчего Джошу хотелось просто улыбаться.

— Мазила, кидай еще, — она подняла мячик с резинового упругого пола и бросила музыканту на трехочковую линию.

— Ах, ты русская звезда баскетбола, ну смотри! — он размахнулся и послал мяч в корзину. И торжествующе завопил — Ага! Видишь! Леди и джентльмены, прошу приветствовать, впервые на площадке восходящая звезда Лос-Анджелес Лейкерс — Джошуа Сэмюэлс!

— Ха-ха. Восходящая звезда, — Алина снова убежала в дальний конец за мячом, — а кидаешь то из-под юбки, — донеслось оттуда.

Джош повернулся и прикрыл глаза рукой, солнце палило беспощадно, хоть и был уже октябрь месяц.

— Как это из-под юбки?

— А вот так, — она встала и изобразила мяч, вытаскиваемый из-под изображаемой юбки. — Так девчонки бросают.

— Как ты что ли?

— Я как раз так не бросаю, а вот ты — да!

Он тем временем еще раз промахнулся и вдруг неожиданно посмотрел на нее:

— А ты в Бога веришь?

Она с кряхтением разогнулась под кольцом и удивленно ответила:

— Ну, верю. А что?

— Просто захотелось узнать.

— По-моему, просто такие вещи не спрашивают. — она задумалась, засмотревшись на кольцо, сквозь сетку которого было видно голубое небо. Становилось жарко. — Я, наверное, верующий человек, но не религиозный.

— Я понимаю.

— Правда? — усмехнулась она, и мяч снова оказался в корзине.

Теперь уже музыкант поднял его с пола и отдал пас.

— Правда.

— А ты в тюрьме была когда-нибудь?

Девушка уже решившая ничему не удивляться, чуть не поперхнулась.

— Что?

— Ну тюрьма, решетка. Это когда ты что-нибудь незаконное сделал, тебя сажают в тюрьму. Наручники, все дела. Понимаешь о чем я?

— Я еще не разучилась по-английски разговаривать, я просто ума не приложу, почему ты об этом спрашиваешь?

— Ты не ответила.

— Да нет, конечно. Не была.

— А я был. По глупости.

Алина поправила шорты и стерла пот со лба.

— И что? Ты меня этим поразить хочешь? Давай-ка бегай, а не болтай. Наверное, с копом подрался?