— Что ты заберешь?! — Алина подскочила прямо к нему. — Ничего ты не заберешь! Ты с ним драться что — ли станешь? Совсем рехнулся?

— И стану! И набью ему морду! — сейчас он так был похож на обиженного мальчишку, что Алина постаралась скрыть улыбку.

— Набьешь, конечно. Но в другой раз. А сейчас ты пойдешь со мной, протрезвеешь и успокоишься.

Алина переглянулась с Эленией и кивнула ей в ответ на вопросительный взгляд. Это означало, — не волнуйтесь, все будет нормально, я побуду с ним. Сорокалетняя, но все еще красивая женщина сочувствующе сжала плечо барабанщика и открыла дверь в бар. На секунду их накрыло волной музыки, но дверь снова захлопнулась, и девушка осталась один на один с разбушевавшимся двадцатичетырехлетним ребенком.

— Ну, ты чего? Не принимай ты это так близко к сердцу. Подумаешь, какая-то петиция.

Она попыталась перевести все в шутку, но не тут-то было.

— Это не какая-то петиция. Это мнение людей, которые мне доверили свои подписи. — неожиданно четко сказал Джош. — и я сейчас пойду и заберу ее.

— Никуда ты не пойдешь. Успокойся! — реакции на эти слова не было никакой, ей пришлось загородить ему дорогу, видя, что он делает шаг вперед. — Хватит, я сказала.

Он был явно сильнее ее и легко отодвинул ее в сторону. Надо было что-то делать, причем быстро. И Алина сделала то, что сделала бы с любым расстроенным малышом, — попросту его обняла.

— Ну, хватит. Пожалуйста.

Но он рванулся из ее объятий:

— Я должен ее вернуть. Как ты не понимаешь?!

— Ничего ты никому не должен. Успокойся, слышишь меня?

Он не хотел ничего слышать. Алина лихорадочно думала, что предпринять. Ей было его не удержать, но отпустить его было гиблым делом, одна лишь встреча с секьюрити грозила моментальным увольнением. Барабанщик, покачиваясь, стоял перед ней, от него шел четкий аромат виски, через который чуть пробивался мужской парфюм. Он снова сделал движение по направлению к лестнице.

— Джош! Посмотри на меня! — его взгляд в пьяной дымке блуждал вокруг, ни на чем не останавливаясь. — Посмотри на меня! — Он снова повел плечами и вдруг его глаза натолкнулись, словно, случайно на ее лицо, их взгляды встретились, и теперь уже девушка в шоке дернулась, как обжегшись.

Не задумываясь, что почувствовал он, Алину в тот момент просто обдало жаром. Его карие, почти черные, глаза, превратившись в лучи прожектора, окатили ее потоком света, полностью ослепив. Они прожгли ее насквозь ненормальной энергией, морской бурей и ураганом вместе взятым. За кратчайшие доли секунды, которые не сосчитал бы самый точный в мире хронометр, Алина увидела в его глазах весь порыв, бунт, ненормальное стремление и сумасшедшую безграничную энергию, сродни огню в лесу, такому, всепожирающему и бесконечному, что не остановить и всем водам Средиземного моря. Ее захлестнуло странной неведомой силой, которую таил взгляд нетрезвого барабанщика, и колени почти подкосились. Она уже не могла отвести взгляда, в голове бился мыслью почти животный инстинкт самосохранения, бежать, спасаться!

Девушка окаменела, когда он протянул руки и взял ее лицо в ладони. Прошла, казалось, целая вечность. Сердце колоколом билось где-то внутри. Когда в следующее мгновение он стер последнюю границу, те несколько сантиметров, что еще оставались между ними, неловким движением головы, наваждение спало с нее. И она рванулась вверх по лестнице быстрее, чем пламя свечи взвивается от поднесенной спички.

На четвертом этаже он остановилась перевести дух, единым махом одолев несколько пролетов лестницы. Девушку била крупная дрожь, руки тряслись, хотя спроси ее кто-нибудь сейчас, она ни за что на свете не смогла бы объяснить, что же конкретно так ее напугало. Прежде всего, она не смогла объяснить этого и самой себе.

Затравленно она посмотрела вокруг и, сжав виски руками, опустилась прямо на ступеньки.

— Господи. Господи Боже.

Все это заняло не более секунды, но ей казалось, вечность сменяет вечность, когда она услышала его голос, прерываемый гремящей музыкой из бара:

— Алина!

У него была манера произносить ее имя на американский манер, с твердой буквой «Л». Это всегда сводило ее с ума, потому что напоминало о Бене, но в этот раз она даже и не вспомнила бы имя своего бывшего любовника. Мимо кто-то прошел, но девушка не хотела даже поднять головы.

— Эй. Ты что? Ты в порядке? — и Алина с трудом узнала голос Наташи. — Чего тут расселась? Перепила что ли? Да что с тобой? — тут Алина постаралась придать лицу человеческое настроение, ибо подруга просто шарахнулась в сторону, заглядывая ей в глаза. — Быстро говори, что случилось?

— Да нет, я в порядке.

— Точно?

Алина закивала так, что голова у нее чуть не отвалилась.

— А чего ты тогда тут уселась? Давай не темни, я же вижу, у тебя лицо такое, будто ты привидение увидела.

Алине очень хотелось сказать, что собственно, так оно и было, но она сдержалась:

— Да так просто задумалась. — сказала она и добавила для убедительности — не ожидала никого увидеть.

— Ага. Именно тут не ожидала, на лестнице, где все ходят туда-сюда? — подозрительно поинтересовалась Наташка.

Тут в довершение снизу опять донесся окрик Джоша. Алина посмотрела на подругу с мучительным сомнением и вдруг успокоилась.

— Слушай, все нормально. Я тебе потом объясню, ладно?

Наташка хоть и не очень твердо стояла на ногах, но такта и понимания ей было не занимать.

— Ладно. Если что, зови.

— Окей.

Они обе спустились вниз, Алина к тому моменту уже почти спокойно смогла протянуть руку драммеру, хоть и старалась не смотреть ему в глаза.

— Пошли уже, вояка.

— Почему ты не хочешь быть со мной? — вдруг спросил он, послушно шагая за ней по лестнице, так и не выпустив ее руки.

Алина усмехнулась, теперь самообладание к ней уже вернулось:

— Протрезвеешь, расскажу.

— Останешься со мной сегодня? Я же видел, ты…

— Совсем с ума сошел?! Спать иди. — и она втолкнула его в дверь кабины. — Спокойной ночи.

Сумасшедший дом, подумала девушка, прислонившись к двери с другой стороны. Она затаилась и решила немного подождать, а то у него хватит мозгов выйти и пойти буянить дальше. За дверью все было тихо, как впрочем, и в коридоре. Она вздохнула с облегчением и сделала шаг по коридору. Наверное, вечеринка уже заканчивается, интересно, Грант еще там? Но на следующем шаге Алина почему-то замерла и медленно повернула голову. Она с сомнением посмотрела на каюту Джоша, оглядела ядовитый мухомор, наклеенный на желтом пластике, и вдруг ужаснулась собственному сожалению при виде закрытой двери.

— Вот только ненормального драммера тебе еще не хватало, идиотка, иди-ка и ты спать! — сама себе скомандовала Алина и заспешила вперед.

Спать вообще-то еще не хотелось, и девушка решила, как обычно, перед сном сходить на опендек. Выпитое виски давало о себе знать, и хотя Джош ее хорошенько встряхнул, но протрезветь до конца не удалось. Йоргес, Джош, Грант, Бен — слишком много для одного вечера, от всех этих мыслей ей еще больше захотелось на воздух. Коридор вдруг показался неимоверно длинным, каблуки высокими, а голова тяжелой-тяжелой. На площадке, чуть только хлопнула дверь, она села на корточки и непослушными пальцами стала развязывать босоножки.

— Раздеваемся прямо на лестнице?

Кого еще принесло, раздраженно успела подумать Алина и замерла в неудобной позе под бесстыдным взглядом голубых глаз.

— Ты так и не вернулась, баскетболистки рано ложатся спать?

— Да. Вот только пижаму никак не найду. — огрызнулась Алина.

— А что тут музыку в два заканчивают?

— Угу. А сейчас сколько?

Он элегантным движением вскинул руку:

— Полтретьего. Внизу почти все разошлись уже.

— Ничего себе. Спать-спать-спать.

— Ты тут живешь?

— Да, на четвертом деке. — она махнула рукой и с кряхтением выпрямилась, зажав в руках босоножки на шпильке.

— Так и пойдешь босиком?

— Ноги устали, — нетерпеливо пояснила она. — Ну что? До завтра?