— Мать и отец благодарят вас — вы спасли их единственное дитя! — сказала баронесса.

Они прогуливались по саду, и едва Ринальдо оказался с Эрминией наедине, как они разговорились.

— И еще есть у меня к вам просьба, милая барышня!

— Ко мне? Пожалуйста!

— Представьте меня тому, для кого я вас спас.

— Мое сердце еще мое, как и моя рука.

— Если вы когда-нибудь преподнесете эти драгоценные залоги вашей любви, то…

— Вы уезжаете?

— Милая барышня! То, что я хотел сказать, я, как…

Подошла мать Эрминии. Ринальдо вынул часы и заговорил об отъезде.

— А мы надеялись, — сказала баронесса, — что будем несколько дней ухаживать за нашим гостем.

— Мне нужно вернуться к багажу, к моим людям. Но в удовольствии пробыть среди столь милых людей дольше я себе отказать не могу. Мы увидимся. Я вернусь.

Он должен был обещать, что вернется. Когда он уже сидел на коне, просьбы и обещания повторились, и Эрминия даже назначила время встречи…

Ринальдо прискакал к своим товарищам. Базар принес им кое-какой доход. Дележ произвели, как всегда, по совести. Несколько дней прошли спокойно.

Теперь атаман опять вспомнил Лиану. Он пустился в путь, чтобы с ней поговорить, и, действительно, обнаружил ее там, где нашел в первый раз. Она улыбнулась ему.

— Вот мы и свиделись!

Лиана заговорила о базаре и заметила:

— Я видела, как вы разговаривали с красивой барышней. Она конечно же получила от вас чуть больше, чем я?

— Даже шелкового платка не получила!

— Меня вы не обманете! Я думаю…

— Что ты думаешь?

— Она, думаю я, сделает с вами то, что сделаю я со своим Николо.

— Что же?

— Я сделаю его своим мужем.

— А что ты сделаешь со мной?

— Вас я сделаю, если вы еще будете к тому времени в наших краях, гостем на моей свадьбе.

Она поднялась, взяла свою корзину и хотела идти. Но один вопрос готов был сорваться с ее уст, который она, однако, явно подавила. И наконец сказала:

— Через год об эту пору посмотрим, как будут обстоять наши дела.

Ринальдо вздохнул.

Лиана улыбнулась:

— Куда же полетел этот вздох?

— К тебе.

— Я беру его с собой и даю вам за него другой.

Она быстро ушла, но дважды останавливалась и оглядывалась.

Ринальдо растянулся на траве, а фантазия унесла его к прекрасной Эрминии. Он долго пробыл у нее и с неудовольствием сказал себе наконец:

— Что собираешься ты делать? Хочешь увидеть ее? Хочешь ее обмануть?

Он вскочил. Медленно пошел к развалинам.

Его встретила Фьяметта в мужской одежде.

— О тебе спрашивают, тебя повсюду ищут, — сказала она.

Подошел Джордано.

— Атаман, — сказал он, — мы ищем тебя!

— Что случилось?

— Многое может случиться.

— Как так?

— Переодетый нищим, я пробрался в Ористанью, и там узнал…

— Что?

— Прибыл корабль и выгрузил три бочки с деньгами. Эти деньги завтра утром доставят к наместнику в Кальяри. И вот я спрашиваю тебя от своего имени и от имени твоих людей — должен ли наместник получить эти бочки с деньгами? Что касается нас, так мы все считаем, что он их получить не должен.

— Вы, стало быть, хотите сами натравить на себя собак?

— Рано или поздно они нас опять выследят.

— Так забирайте деньги.

Джордано созвал своих товарищей, и под вечер они выступили к виноградникам у Мармиллы.

А когда наступил день, они подобрались к шоссе. И спрятались все в кусты и канавы.

Сопровождаемые двадцатью конниками, подъехали повозки с деньгами.

Джордано выскочил из кустов. Завязался жаркий бой. В конце концов разбойники победили и повели повозки в горы.

Этот дерзкий поступок всколыхнул Ористанью и Кальяри. Наместник приказал выступить солдатам, и все жители Ористаньи поспешно вооружались.

На третий день горы были заняты тремястами солдат и пятьюстами волонтерами. Этим силам Ринальдо мог противопоставить едва восемьдесят человек.

Солдаты продвинулись к горным проходам. Они встретили сопротивление, какого встретить и не предполагали, но решило все их оружие, и проходы они захватили. Теперь воинские части двинулись в горы, а люди Ринальдини бежали в свои пещеры.

Ринальдо понял, что не выстоит. Он дал Фьяметте деньги и драгоценности. Она бежала, одетая паломником. В порту Аоде она надеялась застать корабль. Мальта была тем местом, где она должна была ждать Ринальдо…

В маленькой долине посреди гор Ринальдо собрал горстку своих людей. Его атаковали. Три часа длилась битва, и ему пришлось отступить, он бежал с двадцатью разбойниками в свое прибежище.

Здесь он разделил все ценное, что еще можно было разделить, чтобы вдохнуть в них мужество, ибо тогда они сражались бы за свои сокровища. Он объявил, что решил защищаться до последнего вздоха. Все поклялись ему — с ним жить и умереть. Но можно ли было рассчитывать на людей, которые самим себе не могли верить, сами себе не соблюдали верность?

Ринальдо, видимо, тоже так думал, ибо был весьма осторожен и внимательно наблюдал за соратниками.

Однажды вечером Ринальдо пробрался в потаенный подземный коридор, который был тайной для всех оставшихся с ним, здесь Ринальдо хранил свои сокровища и своего коня. Он хотел задать ему корм. Когда он возвращался, то уловил приглушенный разговор, доносившийся из-за кучи щебня во дворе замка. Он спрятался за стеной и услышал странные речи кое-кого из своих товарищей.

— Я вам сейчас все коротко изложу, — сказал один из них. — Чему могут послужить все наши приготовления к обороне? Нашу мусорную кучу солдаты вот-вот захватят, и все мы попадем на колеса. Атаману конец. Нам надо самим подумать о своем спасении. Проведем переговоры: атамана выдадим и получим за это свободу и прощенье. Тогда мы сможем употребить наши деньги на что захотим и наилучшим образом избежим виселицы.

Разбойники прикинули все «за» и «против» и в конце концов согласились с этим предложением.

Ринальдо спустился в подземный коридор, взял оседланного коня, собрал все драгоценности и ускакал. Предателей он предоставил их судьбе.

Мы опять встречаем спасшегося бегством в замке барона Моньерми, где его хорошо приняли, любезно обихаживали и где он проводил время в обществе прекрасной Эрминии, которая вынуждена была признать, что она охотно была в его обществе.

Вскоре до них дошло сообщение, что в одной из разрушенных крепостей наконец-то схватили Ринальдини с оставшимися у него людьми и отвели в Ористанью.

— Я сочувствую, — сказал барон, — этому Ринальдини. Он был человеком щедрым и добрым с бедняками. Вот что нравилось мне в нем!

— Люди бывают очень любезными, если сумеешь поддержать их предупредительность, — сказала Эрминия.

Барон рассказал:

— Мой отец был флорентийцем, и ему пришлось покинуть свое отечество. Поэтому мне надо было во Флоренции приводить в порядок семейные дела. Когда я туда ехал, я свел удивительное знакомство в Апеннинах с отшельником, которого звали Донато. Он хорошо знал Ринальдини и много мне о нем рассказывал. Эти сведения очень и очень, не стану этого отрицать, расположили меня к атаману разбойников. Я даже желал с ним познакомиться, если бы мог увидеть его одного, без его соратников… Здесь, поблизости, его будто бы видели, но в мои владения он не забредал.

После обеда разговор зашел о госте, которого здесь ждали, и прежде еще, чем Ринальдо узнал имя ожидаемого гостя, тот сам вошел в комнату. Это был маркиз Реали. В замешательстве он сделал шаг назад, но тут же взял себя в руки, подошел к Ринальдо и сказал:

— Вот мы где встретились.

— Господа знакомы? — спросил барон.

— Да, — ответил, улыбаясь, маркиз и завел разговор с дамами.

Барон пристально посмотрел на мнимого рыцаря Остиала, тот был несколько смущен.

Маркиз поздравил Эрминию с освобождением и рассказал, что маркиз Ломаньери покинул остров.

— Это была, — продолжал маркиз, — действительно затея, которая дорого обойдется маркизу Ломаньери. Он, говорят, отправился в Турин, дабы там просить у короля пощады.