— Себя саму, дитя мое, — ответил Ринальдо, — должна ты благодарить за приданое.

— Но не за то, что мне разрешили выйти замуж за Николо. Приданое я могла бы давно получить, но не Николо.

Ринальдо сунул ей в руку несколько золотых монет.

Мария спросила:

— Вы тоже хотите обеспечить меня приданым?

— Я ведь не богатый маркиз.

— Но вы мне изрядно дали!

— По крайней мере, бескорыстно.

— Господин маркиз думает иначе, чем вы. Я благодарю вас!

— Иди поздравь своего Николо!

— Вот уж он будет рад!

Она выскочила из комнаты. Маркиз вернулся. Извинившись, что оставил его одного, он сообщил:

— Только что прискакал посланец и привез мне письма, которые извещают меня о прибытии гостей, они прибудут сегодня вечером. Осмелюсь вас просить ожидать их вместе со мной. Приедут четыре дамы: тетя и три кузины. Оставшись один, я буду чувствовать себя среди четырех дам весьма одиноко. Я, стало быть, повторяю свою просьбу!

— Я остаюсь.

Ринальдо был представлен дамам как граф Марлиани. Все сидели в большом зале замка. Тетушка была весьма живая дама сорока лет, говорливая и очень веселая. Кузины маркиза, обе еще очень юные и тихие, держались скромно. Третья же была бойкая, остроумная и разговорчивая. С ней и беседовал Ринальдо. Маркиз шутил с тетушкой. Она поддразнивала его картинной галереей.

Беседа за столом велась достаточно оживленно. Все шутили, смеялись, а позже и пели. Маркиз и бойкая кузина Ориана взяли гитары. И запели попеременно:

— А кто поверит маркизу? — воскликнула, смеясь, тетушка.

— Только не я! — откликнулась Ориана.

— Но тогда все осталось бы в семье, — живо откликнулся маркиз.

— И стало бы шедевром в домашнем музее, — продолжала тетушка.

— Только не шедевром в общедоступном музее, — добавила Ориана.

— Обычно коллекционируют для ценителей, — заметил маркиз.

— А любят ценительниц, — отозвалась Ориана.

— Верно! Но можно ли в этом случае переусердствовать? — спросил маркиз.

Тетушка пригрозила:

— Часто, сколь ни усердствуй, все мало. Так называемые ценители нередко до того увлекаются предметом своего изучения, что буквально теряют голову.

— Человек рожден для потерь, — сказал смиренно маркиз.

— И все-таки всегда хочет оказаться в выигрыше, — подхватила тетушка.

— Одно то, что он — человек, дает ему право на надежду, — высказал свое мнение маркиз.

— Разумеется! Кому же не хочется, чтобы ему снились приятные сны, — сказала тетушка.

— Но пробуждение? — спросил Ринальдо.

— Конечно же не всегда приятно. Однако наш маркиз, полагаю я, редко видит сны, — сказала тетушка.

— Я живу. А что наша жизнь, как не сон? — маркиз усмехнулся.

— Спокойной ночи! — сказала тетушка.

Она поднялась. Маркиз запротестовал. Он подал знак. Вошла красивая девушка и статный юноша. Они станцевали фанданго.

Им горячо аплодировали, и, когда танцоры ушли, все встали из-за стола.

На другое утро они выехали на прогулку. Вернулись в замок к вечеру.

Случайно карета маркиза далеко обогнала карету, в которой сидели Ринальдо, Ориана и одна из сестер. Они ехали по ущелью, когда внезапно неподалеку от кареты раздался выстрел.

— Остановитесь! — прокричали несколько голосов.

Дрожа, глянули дамы на своего спутника, который тихо смотрел куда-то в одну точку и бормотал проклятья.

Карета остановилась.

Два замаскированных человека подошли к дверцам кареты. Они заглянули в нее и потребовали кошельки.

— Что? — удивленно вопросил Ринальдо.

В ответ замаскированные отпрыгнули от кареты и закричали:

— Кучер, езжай! Доброй ночи, прекрасные дамы!

Карета покатила.

Они приехали в замок.

Ориана рассказала о том, что с ними приключилось. Маркиз и тетушка уставились на чужака. Ринальдо, усмехнувшись, сказал:

— Я вижу, милые дамы, какую власть имеет красота даже над разбойниками. Мужчины конечно же так дешево не отделались бы. Но едва эти грубияны увидели дам, как выскочили из кареты с пожеланием: «Доброй ночи!», а я сохранил свой кошелек.

Ориана поинтересовалась:

— Граф Марлиани, а что, если я припишу наше счастье только вашему удивленному «что?», в ответ на которое замаскированные столь быстро убрались?

— Так вы должны предположить, что я волшебник. Как могло одно только «что?» испугать вооруженных людей? Как могло оно спасти даже кошелек? Нет! Мое «что?» не способно на это. Но ваша красота, милые дамы…

— Случай весьма странный! — вставила тетушка.

— Несомненно! — подтвердил маркиз.

— Тогда остается предположить, что это — волшебство! — сказал Ринальдо.

Все засмеялись и больше о том не говорили…

Ринальдо вышел в сад, где они должны были обедать в одном из павильонов.

Он прогуливался возле кустарника, из которого внезапно вышел Джордано.

— Атаман! Я лежал здесь в засаде и слышал, как владелец замка говорил со своим дворецким. Он посылает сейчас конного посланца в Перону и просит, чтобы завтра рано утром сюда прибыла команда драгун. Это, видимо, для тебя?

— На меня напали.

— Мне известна эта глупая история! Она может тебя подвести. Лучше уж было, раз дело зашло так далеко, отнять у тебя кошелек.

— Я как раз хотел его вытащить, но тут у меня вырвалось это «что?».

— Посланец не доскачет до Пероны. Его поджидают четверо, все в разных местах. Об этом я уже распорядился, но…

— И все-таки нельзя быть уверенным, считаешь ты?

— А ты хочешь рискнуть?

— Я должен исчезнуть!

— Так и я считаю.

— Но я хотел бы это благородное общество…

— Чуть припугнуть?

— Не то чтоб, но все-таки…

— Самую малость?

— Я и сам еще не знаю, что предприму! Во всяком случае, будь со своими людьми наготове. Когда я подам наш обычный сигнал, так быстро ко мне… А сейчас… мы обедаем там, в том павильоне.

Ринальдо направился к павильону. Неподалеку от него, у фонтана, стояла Ориана и составляла букет. Она спросила:

— Вы тоже собирали цветы? По крайней мере, для меня вы могли бы это сделать, я очень больно уколола палец о шип. Но я охотно снесла бы любую боль, если б только знала, чего от вас можно ждать. Ведь, если вы волшебник, я вас буду бояться, а если нет, то… я тоже буду вас бояться.