— Такой ответ… я заслужила! — вздохнула Лаура.

— Не бойтесь ничего! — продолжал Ринальдо. — Смотрите, вот уже несут известие, что подъемный мост опущен.

Слуга действительно принес это известие.

— Оружие у вас есть? — спросил Ринальдо.

— Восемь ружей, два карабина, несколько пистолетов и много сабель, — ответил слуга.

— Пушки?

— У нас их нет.

— Плохо! А сколько человек?

— Считая хромого садовника, слепого конюшего и старого смотрителя, нас в замке восемь мужчин, — ответил слуга.

— Довольно мало! И все же мы не станем отчаиваться, хоть бы пришли сотни.

— Но… святой отец, подумайте…

— Я обо всем подумал. Вооружитесь, выставьте стражу и не тревожьтесь. Сейчас мы проведем смотр и поглядим, что там за стенами замка делается.

Ринальдо вышел, слуга последовал за ним.

Ринальдо поднялся на сторожевую башню, осмотрел стены и выставил посты. Небольшой гарнизон замка, глядя на него, воспрял духом.

Когда он вернулся на галерею, ему навстречу вышла Лаура.

— Я, — сказала она, — все хорошенько обдумала. Я не ошиблась в вас. И знаю, кто вы.

— Вы знаете? — улыбнулся Ринальдо.

— Вы сами себя выдали. Так говорили вы когда-то в замке моего отца при подобной же опасности. А потому я осмеливаюсь просить вас, позаботьтесь обо мне и верните моему несчастному супругу свободу!

— Я? Он во власти Чинтио.

— Освободите его!

— Как мне раздобыть три тысячи дукатов?

— Ваше слово…

— Оно не интересует Чинтио.

— Как? Разве вы не обещали спасти нас и этот замок?

— Вас и этот замок спасать я обещал, но не собираюсь освобождать вашего супруга.

Лаура подошла ближе, взяла его за руку и сказала:

— Было время, когда я знала в Мессине рыцаря де ла Чинтра. Этот рыцарь…

— Дальше!

— Ни слова больше…

Она опустила глаза; После небольшой наузы она продолжала:

— Этот рыцарь для меня умер, а мой супруг… я не могу его спасти.

Она подняла глаза, пожала ему руку и сказала:

— Мы в твоей власти!

Ринальдо не мог больше притворяться.

— А хочет ли Лаура, — спросил он, — добровольно отдаться под мою власть?

— Хочет.

— Тогда я скажу ей: она не ошиблась во мне. Она меня знает. Я…

— Ринальдини!

Прозвучал рог караульного. Зазвонил колокол. Сбежались испуганные обитатели замка. Все собрались в большом зале.

Лаура дрожащим голосом сказала:

— Теперь я ничего не боюсь!

Три вооруженных человека требовали, чтобы их впустили в замок.

Ринальдо приказал их впустить.

Они вошли в зал, и их провели в комнату, в которой Ринальдо был один.

Они вошли и молча встали перед ним.

— Что, — спросил Ринальдо, — привело вас к нам, господа?

— Мы ищем одного францисканца, которому принадлежит этот перстень. Святой отец! Неужели вы не хотите больше знаться с вашим Лодовико?

Ринальдо быстро подошел к нему, протянул ему руку и сказал:

— Приветствую тебя, Лодовико!

— О, — вскликнул Лодовико, — если б тут был Чинтио!

Ринальдо распорядился, чтобы принесли вино и всевозможные кушанья.

— А, вот и вино! — сказал Лодовико. — Теперь еще бы две вещи: девушку и гитару — и я окончательно признаю своего атамана.

— Это в замке тоже имеется, — сказал Ринальдо, улыбаясь.

Опорожнив несколько бутылок вина, Лодовико и его приятели покинули замок. Они увозили с собой пожелания и приветы Ринальдо к Чинтио.

Ближе к вечеру Лодовико вернулся и передал пакет для Ринальдо. На другое утро Ринальдо вошел в гостиную уже не в монашеской рясе, а элегантно одетый, подобно самым знатным людям Сицилии.

Леонора, удивленная, вскочила со стула. Вздохнув и покраснев, Лаура опустила глаза долу.

— Что происходит? — изумилась Леонора. — Святой отец, какое перевоплощение?

— Это ряса меня перевоплотила. Теперь, пленительная чаровница, ваши прелестные очи зрят меня таким, каков я есть. Вчера Леонора пожелала увидеть храброго Ринальдини у своих ног. Ее желание исполнено. Он припадает к ее стопам и целует ее нежную руку!

— Ринальдини? Боже правый! Тот, кого считали умершим, — жив и у моих ног? Встаньте! Встаньте! Мое смущение растет с каждой секундой, — произнесла Леонора.

— Не бойтесь и не смущайтесь! Поговорим, как добрые друзья, быть может, в последний раз. Меня повсюду преследует мой злосчастный рок. Я еще живу — сам обрекая себя на муки и смерть.

— О достойный сожаления человек! — вздохнула Лаура.

— Прощайте!

— Вы хотите нас покинуть? — удивилась Леонора.

— А мой супруг? — спросила Лаура.

— Он свободен. Мой приезд к Чинтио вернет ему свободу. Я даю вам в том слово.

— А вы возвращаетесь к разбойникам? — спросила Леонора.

— У меня нет выбора.

— Жестокая судьба!

— Она требует жертв. Я сам приношу ей себя.

Лодовико верхом прискакал во двор замка, ведя за собой коня без всадника. Ринальдо взял руку Леоноры и пожал ее с глубоким вздохом. Лаура взяла его за левую руку. Слезы стояли у всех на глазах.

Ринальдо быстро овладел собой. Он хотел было заключить всех в свои объятия, но неожиданно опустил руки и поспешил из комнаты.

— По коням! — крикнул он Лодовико, вскочил на коня и поскакал прочь со двора замка. Лодовико последовал за ним.

— Сдается мне, — сказал Лодовико, когда Ринальдо наконец придержал усталого коня, — что нам жить надоело и мы хотели обрести вечный покой, так бешено мы мчались. Атаман! Мне показалось, что за вами летела пара прекрасных глаз!

— А мне кажется, — сказал Ринальдо, — что земные радости тебе, Лодовико, все еще не наскучили.

— Пока жизнь еще только терпима. Отрада — изумительная подруга, обворожительная повелительница, короче, самая любезная женщина в мире, а я — однолюб. Что имею, то храню, пока и меня хранят. Разве у меня с нашим ремеслом обстоит иначе, чем с отрадой? Я уже испробовал многое, но… — Бог тому свидетель! — старое занятие все снова и снова привлекает меня, и мне не нравится нигде, кроме как разве там, где… нравиться не должно бы, хотя бы ради моей собственной шкуры.

— Ради твоей шкуры?

— Я бы все-таки охотно сохранил ее. А скольким моим товарищам пришлось собирать ее по кусочкам после колесования и под виселицей!

Ринальдо молчал. Они медленно продвигались вперед. К обеду они добрались до какой-то деревни. Лодовико попросил держаться правее и ехать полем к лесу.

— Там, — сказал он, — мы встретим наших людей. А в деревне стоят солдаты.

Едва он это произнес, как на поле показался патруль.

— Черт возьми! — воскликнул Лодовико. — К нам скачут драгуны!

— Спокойно! — сказал Ринальдо. — Я уж справлюсь с драгунами!

Лодовико пробормотал что-то в бороду. Драгуны остановились. Ринальдо поскакал к ним навстречу, поприветствовал их и хотел было ехать дальше, но вахмистр крикнул ему:

— Стой!

— В чем дело? — спросил Ринальдо.

— Здесь вокруг происходит кое-что, что не должно было бы происходить. Предъявить паспорта!

— А если у нас их нет?

— Едем к офицеру!

— И это я отказываюсь выполнять!

— Так? А что же хочет уважаемый господин?

— Чтобы мне не мешали продолжать мой путь. А граф Лентини пребывает в той деревне?

— Наш мужественный граф Лентини попал в руки Чинтио. Нашим отрядом теперь командует его преемник, полковник Торнано. Этот Чинтио — продувная бестия.

— А Ринальдини опять объявился! Вот его охранная грамота: Viaggio seguro Rinaldini. Он, говорят, дарит такие и патрульным, когда, конечно, расположен к этому.

Вахмистр выпучил на него глаза:

— Как это? Патрульным? Солдатам? Охранная грамота? Разрази меня гром, ежели со мной такое случится!

— А разве это невозможно? — спросил Ринальдо.

— Нет! — воскликнул вахмистр. — Я скорее дал бы себя зарубить, чем принял бы подобную грамоту. Нет, такого со мной никогда не случится!