— Ах, — сказала хозяйка. — Мой муж уехал в Мессину, я жду его лишь через несколько дней, а одна я остаюсь неохотно. Если такие благочестивые люди захотели бы у меня задержаться, то я была бы в весьма и весьма желанном обществе.

— У меня, уважаемая, к сожалению, нет времени, — сказал патер. — Меня ждут в Пеццоло.

— А я, — сказала Аннетта, — охотно осталась бы здесь, я очень устала.

— А вы, святой отец? — спросила хозяйка Ринальдо.

— Я остаюсь здесь, — ответил он.

— Я очень рада! — воскликнула хозяйка и заспешила на кухню.

— Коли так, — решил патер, — то и я остаюсь здесь. А со временем, если Богу будет угодно, мы пойдем дальше.

— А я, — сказала Аннетта, — знаю только время нынешнее, настоящее.

— Настоящее, — возразил Ринальдо, — поглощает прошлое. Буря проходит, и солнечный луч радует потрясенное сердце. Человек рожден для всего мира, он живет вместе со своим временем. От радости он не должен становиться заносчивым, от страданий — опасливым. За ночью следует день. Утренняя заря и вечерняя заря сияют на одном горизонте.

Аннетта внимательно посмотрела на Ринальдо и сказала:

— Я хотела бы прослушать вашу проповедь, святой отец!

— И я тоже, — поддержала ее только что вошедшая хозяйка.

Ринальдо покачал головой.

Между тем несколько погонщиков мулов подошли к постоялому двору с своими нагруженными животными. Патер тотчас завязал с ними беседу.

Ринальдо осмотрелся в доме, а хозяйка пригласила его взглянуть на ее винные запасы в погребе. Благочестивый гость с усладой осушил стакан-другой.

— Я, — сказала хозяйка Ринальдо, — с юности испытывала совершенно особенную приязнь к духовенству и сама хотела постричься в монахини, но… пришлось от этого отказаться.

Ринальдо утешил ее, а хозяйка с удовольствием позволила себя утешать. Она сделалась оживленной и чем меньше говорила, тем бойчее становилась.

Тем временем и наверху, во дворе, стало оживленнее. Погонщики мулов собрались ехать дальше, они звали хозяйку, чтобы расплатиться. Ей пришлось выйти из погреба. Ринальдо последовал за ней, и гости уехали.

Едва они отбыли, как в дом вошли три вооруженных человека и потребовали вина. Ринальдо внимательно вгляделся в пришельцев и вспомнил времена, когда он с молодцами подобного склада совершал ежедневные обходы. Он отвел хозяйку в сторону и спросил, знает ли она этих гостей.

— Святой отец! Хорошо же вы думаете обо мне и о моем постоялом дворе! Я знаю этих людей столь же мало, сколь мало знает меня Папа Римский. Уже несколько дней повсюду говорят о шайке разбойников, они обитают будто бы в горах. Быть может, эти субчики из той шайки?

— Шайка разбойников? — переспросил Ринальдо.

— Да! Так говорят, — повторила хозяйка.

Вооруженные молодчики обратились к капуцину. Один из них спросил:

— Что слышно нового?

— Новости, — ответил патер, — интересуют только мирян. Я не знаю никаких новостей.

— Говорят о разбойниках в этом краю.

— Моя бедность их не страшится.

Тут в комнату вошла хозяйка, за ней следовал Ринальдо.

— Эй, уважаемая хозяйка! — начал старший из трех вошедших. — Вас окружают весьма высокие духовные лица! Вы между ними, как роза меж шипов.

— Как интересно! — хозяйка улыбнулась и бросила шутливый взгляд на Ринальдо.

Старший спросил:

— Есть при этом постоялом дворе просторные конюшни?

— О да! — ответила хозяйка. — Когда к нам заезжают драгуны, мы помещаем в конюшню от тридцати до сорока лошадей.

— А для людей много комнат?

— Довольно много. Мне что, следует ждать гостей?

— Быть может, еще этой ночью.

Во время их разговора во двор влетели три драгуна. Они быстро спешились, и два драгуна вошли в комнату.

— Что прикажут господа? — спросила хозяйка.

— Уважаемая хозяйка подаст нам стакан вина, а это общество предъявит свои паспорта.

Аннетта сразу же вытащила паспорт. Это же сделал капуцин. Драгуны внимательно посмотрели на трех вооруженных мужчин. Старший, казалось, не испытывал никакой неловкости.

— Мы — путешествующие охотники, — сказал он. — Мы едем в Мелаццо и там вступим в отряд охотников на мелкую дичь. Раньше мы служили пограничными досмотрщиками у князя фон Поликостро. Вот наши свидетельства, их везде признают как паспорта.

Драгуны просмотрели документы и вернули их. Один из них сказал:

— В Мелаццо произошла чертовская история. Там опять видели этого лихого молодца, Ринальдини.

— Но, толкуют, он уже давно покойник, — заметила хозяйка.

Досмотрщик добавил:

— Он утонул, так все говорят.

— Правительство приказало объявить о его смерти и развесить повсюду объявления, — сказал капуцин.

Досмотрщик рассмеялся:

— Я сам читал такое объявление в Мессине.

— Я тоже, — сказала Аннетта.

— И я, — подхватил Ринальдо.

Хозяйка заметила:

— Все проезжие рассказывали у нас об этом.

— Пересудами делу не поможешь! — сказал драгун. — Ринальдини жив, и в Мелаццо его едва не схватили. Он укрылся в монастыре францисканцев и сбежал.

— Господи помилуй! — простонал капуцин.

— В Мелаццо ведется следствие. Несколько человек арестованы, среди них один францисканец, — сказал драгун.

— Это, видимо, произошло, когда я покинул Мелаццо, — заметил Ринальдо. — Для меня это новость. Но, быть может, эта история основана на заблуждении. Я, по крайней мере, непоколебимо верю, что Ринальдини уже нет в живых, ибо… я расскажу вам кое-что. Благочестивый патер Доменико увидел душу Ринальдини в чистилище, куда часто заглядывает око его души. Там этот злодей ныл, жаловался и просил отслужить по нему заупокойные обедни. Мне самому пришлось по приказу настоятеля отслужить по этому грешнику три обедни, secundum faciem sanctorum, из христианской любви и милосердия.

— А заслужил это тот злодей? — удивилась хозяйка.

— Но разве все мы не грешные люди? Бог нам судья! — ответил Ринальдо.

Один из драгун спросил:

— Святой отец! Вам, наверное, приходится сопровождать несчастных грешников в высшие сферы?

— О да! — отозвался Ринальдо.

— Это сразу же понимаешь по вашим речам. Я подобные речи уже не раз слышал во время свершения смертной казни.

Тут во двор прискакали еще шесть драгун.

— А знаете ли вы, — закричал вахмистр, войдя в комнату, — что деревенька Норетто вся в пламени? Ее подожгли разбойники!

— Разбойники? — переспросила в ужасе хозяйка.

— Ринальдини, это чертово отродье, жив, улизнул и стоит во главе шайки. Он обосновался в горах у Ачи и опустошает огнем и мечом все кругом.

— О, какой дурной человек! — вздохнула хозяйка.

— Покарай и осуди его Господь! — торжественно провозгласил капуцин.

— Возмездие еще настигнет его! — подхватила Аннетта.

— А паспорта здесь у всех проверены? — поинтересовался вахмистр.

Один из драгун ответил:

— Тут все в порядке.

— Тогда садитесь на коней, ребята! — сказал вахмистр. — Нам следует прочесать всю местность.

Драгуны покинули постоялый двор.

Ринальдо стоял у дверей, когда к нему подошел пограничный досмотрщик и сунул ему в руку золотой. Ринальдо удивленно посмотрел на него и спросил:

— Что это значит?

— Отслужите заупокойную обедню по Ринальдини.

— Твое имя?

— Морлетто.

— Твое ремесло?

Морлетто молчал.

— Ты из той шайки, что в горах?

— Святой отец!

— Вами командует Чинтио или Луиджино?

— Святой отец! Не знаю, как вы…

— Говори, не бойся!

— Ну что ж, черт побери! Да! Я стою под командой Чинтио.

— Хорошо! Возьми свой золотой назад. Заупокойную обедню я отслужу бесплатно. А твоему атаману Чинтио дай этот перстень с печаткой. Перстень ему знаком, он знает, кто посылает ему этот перстень. С Богом, бравый досмотрщик!

Ринальдо быстро вышел в сад. Пограничные досмотрщики ушли с постоялого двора. Капуцин ходил вокруг дома. Аннетта наигрывала на арфе, а хозяйка была на кухне.

Взволнованный, вышел Ринальдо за пределы сада. Его встретил живописный луг. Посредине луга под высокими тополями стояла небольшая часовня. Какая-то женщина истово молилась перед алтарем. Ринальдо отступил на несколько шагов. Когда же она вышла из часовни, он со страхом узнал в ней давнюю знакомую.