Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Обкладывают, сволочи! — выругался он.

— Беги… Ты здоровый, ты сможешь. Оставь автомат и уходи.

— Дурак ты, Сумин, — зло сплюнул Володька. — Ох, и дурак! Еще раз такое брякнешь, не посмотрю на твою ногу…

* * *

Автомат перегрелся от беспрерывной стрельбы. Мушки Турбин уже не замечал; она тенью плясала перед глазами. В считанные секунды опустошив магазин, он с горечью отметил, что боевики, подбирающиеся к Кошкину и Сумину, вновь поднялись.

Он вприпрыжку сбежал по лестнице в подвал, оборудованный капитаном Меньшовым под КП.

— Надо что-то делать! — сдвинув мешающуюся каску, с порога выпалил он. — «Чехи» вот-вот до ребят доберутся.

Меньшов отошел от окуляров стереотрубы, выведенной в слуховое окно.

— Знаю. Но ничего пока сделать не могу.

— Как не можете?.. Дайте мне двоих человек…

— И куда?! Тоже в «двухсотые»? Я не имею права ради них других подставлять.

— Запросите десантников. У них есть «броня [15]».

— Свободен, Турбин, — взорвался Меньшов. — Без тебя разберемся…

— Вы разберетесь, — процедил солдат сквозь зубы.

Проклиная в душе ротного, он не хотел мириться с тем, что друзья брошены на произвол судьбы. Они ждут помощи, а помочь нечем, и Меньшов в своем отказе, как не крути, прав.

— Буркова не видел? — спросил Коновалова, снаряжающего на лестнице автоматные рожки.

— Где-то там, — махнул этажами выше.

Ивана он нашел в брошенной квартире на четвертом этаже. Снайпер сидел в кресле-качалке и перематывал бинтом предплечье.

— Царапнуло, — виновато улыбнулся, зубами завязывая узел.

Забрав прислоненную к дивану винтовку, Турбин подошел к подоконнику. Он никогда раньше не стрелял из СВД, она показалась тяжелее и неудобнее автомата. Отыскав в прицеле силуэт чеченца, ползущего к постаменту, грубо дернул за спуск.

Он промахнулся, земляной фонтанчик взвился далеко позади боевика. Он жал на курок раз за разом, пока боек не ответил щелчком. Чеченец уже не полз, а лежал, раскидав руки, словно обнимал взявшуюся изморозью землю.

От фасада дома Мод отбежал человек, нацеливаясь в окно из гранатомета.

— Ложись! — Бурков толкнул его на пол, и сам упал рядом.

Заряд «мухи [16]» не пробил стены, но комнату заволокло дымом, с потолка посыпалась штукатурка.

Отплевываясь, завозился Бурков. Стащив каску, сдул известковый налет. Потряс головой:

— Бр-р… Немного бы в сторону и…

* * *

Когда «калашников» заглох, Кошкин сгоряча несколько раз дернул затвор, надеясь, что патроны у него еще есть. Но чуда не свершилось. Отложив бесполезный автомат, который стал не опаснее дубины, он подполз к Сашке.

— Что, братан? Помирать, так с музыкой?!

Сумин молча смотрел на гранату, что он торопливо извлекал из разгрузки. Ребристая Ф-1 легла на ладонь.

— В углу заплачет мать старушка, — звенящим от напряжения голосом произнес Кошкин, прижимая пальцами скобу к округлому корпусу. — Как, Сашка?! Или сдадимся?.. Слезу стряхнет старик-отец…

Охнув, он схватился пятерней за плечо. Между пальцев протекли густые ручейки.

— А-ах, суки! — зубами он вынул чеку. — Думаете живьем взять? Как, Сашок, не дадим им такой радости?!

Сашкины ресницы задрожали, с уголка глаз скатилась крупная горошина, тут же высыхая.

— Прощай, друг… — слова давались ему с великим трудом.

Они обменялись рукопожатиями. Прерывисто дыша, Сумин завел глаза к небу.

— Где вы там?! — выкрикнул, приподнимаясь на колено, Володька. — Ну?.. Чего ждете?!

Боевики бросились на него скопом, удар прикладом в зубы отбросил его к подножию монумента.

— Аллах Акбар!!! — завизжал выросший над ним детина, замахиваясь автоматом.

— Да пошел ты, — выплюнул выбитые зубы Володька и отпустил скобу.

Черные, как угли, глаза моджахеда полезли на лоб…

* * *

А война гигантским катком катила по Чечне, подминая под себя все новые и новые жертвы, не разбирая правых и виноватых, военных и гражданских, взрослых и детей.

Утром десятого января, когда приняли смерть на площади перед Президентским дворцом Сумин и Кошкин, — на выходе из города, в Старопромысловском районе пуля снайпера нашла Татьяну Митрохину. Ту самую Татьяну Петровну, что переживала не лучшие времена в подвале собственного дома и решившую воспользоваться временным затишьем, чтобы спасти себя и сына.

Сложив в школьный ранец Миши детские вещи, она не устояла перед уговорами и засунула туда же толстый том Жюль Верна «Таинственный остров». Это была любимая книга сына, подаренная в прошлом, довоенном году, на десятилетие. Упаковав документы и наиболее ценное в хозяйственную сумку, она распрощалась с соседями, взяла ребенка за руку и пошла по проспекту Победы в направлении поселка Ханкала.

Сутками отсиживаясь в подвале, где не было света, не говоря уже о телевизоре, газетах или радио, она не знала, да и знать не могла о начавшейся снайперской войне, о том, что на улицах стреляют по любой движущейся цели, и всякое передвижение небезопасно.

И когда на улочке в частном секторе Миша вдруг полетел с размаху в грязь, а на ранце вздулась рваная дыра, она оттолкнула его в безопасное место, подставляясь под летевшую вдогонку пулю.

Миша кричал, тянул к ней ручонки, а она не могла ступить шагу, словно ноги приросли к земле. Дома поплыли перед ней, обволакивал туман. Последней вспышкой рассудка она вдруг поняла, что спасло сына — томик Жюль Верна в портфеле, который не смогла пронзить пуля.

— Беги, сынок… — отсылала его от себя.

…Снайпер ушел, сделав свое черное дело. А еще часом позже отряд ополченцев, пробивающийся к окруженному Президентскому дворцу, наткнулся на плачущего мальчика, сидевшего у бездыханного тела матери.

… Война гигантским катком катила по Чечне, сея горе и страдания, не разбирая правых и виноватых, военных и гражданских, взрослых и детей…

Глава двадцать девятая

— Командир, к нам гости! — сообщил Коновалов, выглянув в обложенную мешками с песком бойницу.

Через двор бежали двое. В подъезд заскочил заросший, с ободранной щекой мужик в камуфляже, зычно крикнул:

— Эй, славяне. Кто тут у вас старший?

Вбежавший следом принадлежал журналистской братии. Помимо аккредитационной пластиковой карточки, висевшей под курткой, на плече он держал профессиональную видеокамеру.

— Документы, — потребовал Черемушкин.

Чем черт не шутит, ведь разгуливают по городу переодетые в форму российских военных наемники из стран СНГ. Уже были случаи, когда они выводили попавшие в беду, отбившиеся от своих группки солдат в засады, устраивая затем резню, когда предательски стреляли в спину, когда наводили на вызнанные позиции артиллерию.

— Я капитан ВДВ Плотников. — Военный показал удостоверение личности офицера, дав время бдительному лейтенанту сверить его заросшую недельной щетиной физиономию с фотографией. — Соседи. Стоим через два дома.

— А к нам какими судьбами?

— Репортера привел. Из центрального телевидения. С утра трясет, предоставь ему героев.

Черемушкину показалось, что он ослышался.

— Чего-о?! — переспросил он.

— На интервью склоняет, а у нас с этим делом строго. Командование, — капитан сделал зверское лицо, — дало четкие указания: кого увидит по телеку, строгач в личное дело.

— Ребята, вы что, смеетесь? — Черемушкин переводил взгляд то на одного, то на другого.

— Да какие шутки! — всплеснул руками репортер. — У меня командировка заканчивается, а я путного ничего не снял. Полдня десантников на материал раскручивал… Как о стену горох. Выручайте, парни, — он просил чуть не слезно. — Редактор с меня голову снимет.

Десантник отвел глаза в сторону, силясь не рассмеяться.

— А причем здесь мы?

Репортер, нутром уловив слабинку, оживился.

вернуться

15

Броня (арм. сленг) — бронированная техника.

вернуться

16

«Муха» — ручной одноразовый гранатомет.

56
{"b":"162885","o":1}