Как только собаки прекратили лай, с трёх сторон с гор снова понёсся волчий вой. Вой был ещё сильнее, чем в предыдущие разы. Однако собаки и люди уже устали и не отвечали, фонарики тоже не включали. А вой стал ещё более протяжным. Чень Чжэнь подумал, что в нём наверняка скрыт какой-то замысел, возможно, что волки поняли, что линия обороны людей и собак слишком плотная и сильная, и решили применить тактику широкомасштабного устрашения, подождать, когда духовные силы противника истощатся, и только тогда нанести удар.
Чень Чжэнь устроился на кошме, позволив Хуанхуану лечь в голове и служить ему подушкой. Люди не кричали, и собаки не лаяли, и Чень Чжэнь мог внимательно послушать звуки и мелодию волчьего воя. После того как; он приехал в степь, Чень Чжэнь всё время интересовался волчьим воем. Китайцы всегда отождествляли волчий вой с плачем нечистой силы. В степи этот вой для Чень Чжэня стал привычным, но он всё же не мог понять, почему вой всё время такой унылый и печальный, словно жалоба на долгую душевную рану? Или как будто вдова на могиле оплакивает своего умершего супруга. Когда Чень Чжэнь впервые услышал волчий вой, он очень удивился, почему у столь жестоких и беспощадных степных волков на сердце так много горести и печали? Неужели существование степных волков такое трудное и их слишком много умирает от голода, холода и рук охотников, они воют о своей горькой участи? Чень Чжэнь однажды почувствовал, что, сильные и злые по наружности, волки имеют ранимое сердце.
Но за два с лишним года общения с волками Чень Чжэнь постепенно изменил эту точку зрения. Он почувствовал, что волки более сильные, крепкие и жёсткие по характеру, каждый из них является железным воином и бьётся всегда до конца, умрёт, но не склонит головы, а если, например, мать-волчица потеряет детей или волк получит рану и перегрызет себе лапу, это временная боль затем преобразуется в месть, ещё более жестокую и безумную. Чень Чжэнь, выращивая несколько месяцев волчонка, ещё более стал придерживаться этой точки зрения. Он ещё ни разу не видел, чтобы волчонок проявил слабость или мягкость, кроме состояния сна, глаза волчонка всегда сверкали, он был воодушевлённым, бойким и подвижным. Даже после того, как чабаны его чуть не задушили арканом, он сразу же вернулся к своему нормальному состоянию.
Чень Чжэнь ещё немного послушал волчий вой, в нем явно обозначался безумно пугающий смысл. Но почему же для того, чтобы запугать людей и скот, нужно использовать такой печальный плачущий мотив? Ведь в ближайшее время волки не терпели никаких сильных ударов от людей или стихий, как будто бы не было оснований для такой горечи и печали. В чём же тогда причина? Чень Чжэнь подумал, что хотя сильные волей волки и печальны, и огорчены, но этот их печальный плач происходит не в любое время и не в любом месте, не в любой обстановке. Печальный вой вовсе не является лейтмотивом волчьего характера.
Послушав полночи волчий вой и лай собак, разум Чень Чжэня всё более просветлялся, ведь частое сравнение и сопоставление и является ключом к разгадке тайны. Он вдруг осознал, что в различии между воем волков и лаем собак может скрываться ответ, он вновь и вновь многократно сравнивал эти отличия, короткий и отрывистый собачий лай и длинный протяжный волчий вой. Расстояние, на которое они разносились, тоже было не одинаковым, волчьи звуки слышны намного дальше.
Чень Чжэнь постепенно сделал вывод, что волки намеренно выбрали эту тональность в процессе долгой эволюции. Они постепенно обнаружили, что этот горько плачущий тон является самым чистым звуком и разносится на самое далёкое расстояние, подобно звукам дицзы [45], которые не сравнятся с долгими протяжными завываниями китайской дудки сяо. Древние степные кочевники тоже использовали длинные низкие звуки для передачи сигналов на далёкие расстояния, они извлекали их из дудок, сделанных из коровьих рогов.
Чень Чжэнь подумал ещё, что одной из главных причин одомашнивания собак была тоже краткость и отрывистость их лая, ведь они не могли передавать информацию на далёкие расстояния и, таким образом, не могли выдержать конкуренцию с волками в борьбе за существование. Из-за этого они перешли под крылышко людей, стали жить под их началом, подчиняться им. Степные волки свободны и независимы, имеют дерзкий и упорный характер и почти сверхъестественные способности, что стало основой их природы…
Волчий вой постепенно успокоился. Но вдруг его тихое и нежное подобие донеслось с места вблизи юрты. Чень Чжэнь испугался: неужели волк нашёл лазейку к овцам? Эрлань вместе с другими собаками с рёвом рванулся к тому месту, Чень Чжэнь тоже вскочил, схватил дубинку, фонарик и метнулся туда. Прибежав к месту перед юртой, он увидел только Эрланя и других собак с щенками, стоявшими за территорией волчонка, они в изумлении смотрели, как волчонок пытается выть.
В свете фонаря Чень Чжэнь увидел, что волчонок сидел около деревянного столба и задрав нос к небу, выл, этот звук сам вылетал из его глотки. Маленький волчонок неожиданно завыл по-волчьи? Этот протяжный стон волчонка Чень Чжэнь услышал в первый раз, а раньше он думал, что волчонок не завоет, пока не станет взрослым. Чень Чжэнь в возбуждении хотел сильно прижать волчонка к груди и поцеловать. Но ему не хотелось прерывать его первую песню, а хотелось вблизи насладиться трелью своего сокровища. Чень Чжэнь сейчас был более взволнован, чем папаша, который впервые услышал, как ребёнок назвал его «папа». Он не выдержал и погладил волчонка по спине, волчонок радостно лизнул его руку и продолжал свою песню.
Собаки все были сбиты с толку, они не знали, то ли его надо загрызть, то ли просто остановить. На линии обороны овец от заклятых врагов вдруг появился вражеский вой, собаки оказались просто в замешательстве. Собаки соседа Гуаньбу тоже вдруг прекратили лаять и прибежали к юрте Чень Чжэня, посмотреть, что же всё-таки происходит. Только Эрлань радостно зашёл на территорию волчонка, облизал его голову, а потом лёг рядом с ним и стал слушать его вой. А Хуанхуан и Илэ с ненавистью смотрели на зверька, потому что за несколько месяцев существования у них его статус был неясным, а сейчас стало ясно, что это не собака, а самый настоящий волк. Но в то же время они видели, как хозяин улыбается и гладит волчонка, и молча сердились. Несколько соседских собак увидели, что люди, собаки и волчонок находятся в состоянии мирного сосуществования, и им сразу стало непонятно, кто это — собака или волк, они покрутили в недоумении головами, посмотрели на это чудо и вернулись домой.
Чень Чжэнь сел рядом с волчонком на корточки и продолжал его слушать. Он внимательно следил за движениями волчонка. Когда тот начинал выть, то морду поднимал носом кверху, под лунным светом это выглядело особенно красиво. Чень Чжэня вдруг осенило, что волчонок делает так, когда воет, потому что, таким образом звук разносится намного дальше, на все стороны света. Степные кочевники с бычьими рогами тоже трубили, направляя рога вверх, к Небу, к Тэнгри, подавая таким образом сигналы, разве это можно назвать простым совпадением? Видимо, древние степные жители уже давно проявляли интерес к волчьему вою и тщательно исследовали его природу. Степные волки научили степные народы очень многим искусствам и умениям.
Кровь разогрелась во всём теле Чень Чжэня. В условиях жизни степных скотоводов, в самом глухом месте монгольской степи, наверное, не было ни одного человека, который мог, слушая волчий вой, гладить при этом волка по спине. За эти несколько месяцев волчонок не раз пугал Чень Чжэня, но в этот раз Чень Чжэнь был просто ошеломлён. Волчонок не научился лаять по-собачьи, а вместо этого завыл по-волчьи — сразу видно, что это волк.
Волчонок вдруг собрался с силами и издал самый сильный и протяжный звук.
На этот долгий вой никто из людей, собак или волков не откликнулся, все они оказались к этому неподготовленными. Волки тоже прекратили свою песню, в некоторых местах вой резко оборвался на полутоне, словно был проглочен. Чень Чжэнь подумал, что волки, услышав, как со стороны лагеря доносится их родной звук, пришли в замешательство. Особенно вожаки и старые волки, раньше никогда не сталкивавшиеся с таким делом, они, наверняка, никак не могли дать ответа на возникший у них вопрос: неужели маленький волчонок по ошибке пробрался в лагерь людей? Но это неправильно, потому что если он туда зашёл, то собаки тут же разорвут его. Но почему же тогда не слышно злобного лая собак? А волчонок по-прежнему в безопасности и, не прекращая, радостно воет.
