— В той стороне только горы, а посередине — озеро и маленькая речка, там грузовик не проедет, как тогда можно охотиться? Наверное, едут помогать переезжать складам, — предположил Чжан Цзиюань.

Как только проехали луг, спереди появилась быстрая лошадь. Когда она подъехала, друзья увидели на лошади старика Билига.

— Вы не видели Даоэрцзи на только что проехавшей машине?

Они ответили, что видели. Старик попросил Чень Чжэня:

— Съезди сейчас со мной к старому месту лагеря. — А потом повернулся к Чжан Цзиюаню: — А ты гони повозки пока один, мы скоро вернёмся.

Чень Чжэнь обратился к Чжан Цзиюаню:

— Ты почаще оглядывайся на волчонка, если он выпрыгнет, то останови повозки и подожди меня, а там решим.

Они поскакали с Билигом обратно по дороге.

— Даоэрцзи точно взял людей на охоту. За эти дни военные его привлекали с собой много раз. По-китайски он говорит хорошо, а большинство офицеров китайцы, вот он с ними и ездит. За это время они подбили много волков, — сказал старик.

— Ведь там только горы и реки, как они там проедут и как будут бить? Я не понимаю, — спросил Чень Чжэнь.

Старик ответил:

— Они пошли на бывшее место каждого двора разбрасывать отраву и ставить капканы. В степи Элунь ещё остались старые, больные, хромые волки, которым приходится в одиночку добывать себе еду, и они обычно подбирают остатки за людьми и собаками. Когда люди переезжают, то они обычно оставляют много мусора, в том числе и кое-что съедобное, и эти волки приходят всё это подъедать. Старые чабаны все знают про это. Чабаны исповедуют ламаизм, у них доброе сердце, они все знают, что волки, приходящие к остаткам пищи, очень жалкие, и никогда не ставят там капканы и не кладут отраву. А некоторые даже просто специально оставляют пищу, когда переезжают. — Старик вздохнул: — Но Даоэрцзи тоже из пришлых монголов, и он всегда любит во время переезда ставить капканы и оставлять мёртвых овец с ядом, а через пару дней он возвращается и снимает с волков шкуры. Почему он всегда больше других продаёт шкур? Именно потому, что его семья не исповедует ламаизм, не уважает волков, какой способ придумают, тот и применяют, убивают всех волков, и старых, и больных. Вот и скажи, где уж волку до жестокости человека…

Чень Чжэнь никак не мог успокоить душевную рану этого старого скотовода. Никто не остановит жестокость этого разбухающего крестьянского населения, прекратить их разграбление степи. Он только сказал:

— Я могу перевернуть их капканы.

Старик усмехнулся:

— Разве ты один сможешь это всё обезвредить? Таких мест очень много. Они обошли пять-шесть бывших стоянок, и везде я обнаруживал капканы и подложенные отравленные остатки овец, при этом капканов меньше, а отравы больше. Капканы в основном были засыпаны золой, Даоэрцзи не трудился закапывать их.

Дальше они не пошли, боясь быть обнаруженными Даоэрцзи с помощниками.

Старик развернул лошадь, про себя бормоча: «Если спасать волков, то надо сделать хотя бы так». Они подошли к одной бывшей стоянке, и старик слез с лошади, осторожно подошёл к вонючим остаткам овцы, потом вытащил из-за пазухи мешочек из овечьей кожи. Из мешочка он вынул несколько белых кристаллов. Чень Чжэнь узнал их, это был сильнопахнущий, но слабодействующий яд. Он понял план старика, такой запах не почует разве что самый глупый волк или лиса, а обычные волки обязательно унюхают. Старик вложил этот яд поверх хорошей наживки, таким образом, получилось, что Даоэрцзи понапрасну потратил время и силы.

Чень Чжэнь подумал: «Да, старик силён». Потом спросил:

— А если ветром рассеет этот запах, то как быть?

— Ничего, когда запах рассеется, то люди не почувствуют, но волки всё равно учуют, — ответил старик.

Старик нашёл несколько капканов. Он сказал Чень Чжэню, чтобы тот их обезвредил с помощью бараньих костей. Так они обошли ещё несколько стоянок, где делали то же самое, и только потом повернули в обратную сторону.

Когда они перешли через перевал, в воздухе послышался тревожный крик дикого гуся, с надеждой искавшего своих собратьев, он в одиночку кружил в воздухе. Старик остановил лошадь, поднял голову и со вздохом сказал:

— Даже гуси, улетая на юг, не могут собраться в стаю, тоже все ими съедены.

Билиг повернулся и оглядел пастбище, которое он сам открыл, и его глаза были полны слёз.

Чень Чжэнь вспомнил, как они со стариком в первый раз пришли на это новое пастбище, какой им открылся прекрасный пейзаж.

Прошёл всего лишь один летний сезон, и красивые луга с лебединым озером уже превратились в кладбище лебедей, гусей, уток и степных волков. Он сказал:

— Отец, мы вроде бы делали хорошее дело, а получилось, как будто совершили преступление. Прямо хочется плакать…

Старик твёрдо ответил:

— Плачь, плачь, сынок…

Он поднял голову к Тэнгри, его глаза были в слезах, он заплакал, словно старый белый волк…

Волчонок, терпя боль, стоял в ящике два дня. На второй день к вечеру они наконец приехали на осенние пастбища и остановили повозки. Все, кто прибыл, сразу же стали ставить свои юрты.

Чень Чжэнь, Чжан Цзиюань и Ян Кэ подошли к волчонку. Они вдруг обнаружили, что волчонок прогрыз стенку ящика из ивовых веток, на этом месте осталось немало следов крови. Волчонок уже спрыгнул на землю и сидел на траве, Чень Чжэнь быстро отвязал другой конец цепи, и волчонок примостился рядом с юртой. Ян Кэ сразу же выкопал яму, вбил хороший деревянный столб и потом закрепил цепь волчонка на столбе.

Чень Чжэнь открыл пасть волчонка и осмотрел её. Он заметил, что количество крови в глотке уменьшилось, но подточенные клыки и другие зубы кровоточили. Ян Кэ потрогал зубы волчонка и сказал:

— Зубы шатаются, а этот зуб, наверное, выпадет.

Чень Чжэнь, услышав, вспомнил, как ему самому вырывали зуб, — боль нестерпимая. Это значит, что два дня волчонок постоянно грыз ивовые прутья и тянул их зубами, вот его зубы и расшатались. Волчонок непрерывно облизывал свои больные зубы, видимо, они у него сильно болели. Ян Кэ снова осторожно помазал лапы волчонка лекарством.

После ужина Чень Чжэнь сделал волчонку суп из лапши с мясом, волчонок так изголодался, что моментально съел целую миску, но Чень Чжэнь заметил, что ему очень больно глотать. Кроме того, после еды волчонок начал кашлять, и из глотки вместе с кашлем вышло обратно некоторое количество съеденного вместе с кровью. У Чень Чжэня стало тяжело на сердце: значит, у волчонка не только испортились зубы, но ещё ранены глотка и пищевод, однако какой ветеринар захочет идти его смотреть?

На следующий день утром Чень Чжэнь заметил, что кал волчонка вместо обычного серо-белого стал чёрным. Он осмотрел его глотку, она всё ещё кровоточила. Он сказал Ян Кэ, и тот войлоком на палочках смазал глотку волчонка лекарством, однако более глубоко лекарство не прошло. Двое друзей пожалели, что раньше они не пошли учиться на ветеринаров.

На четвёртый день кал волчонка постепенно посветлел, и волчонок оживился, Чень Чжэнь и Ян Кэ с облегчением вздохнули.

Старика Билига больше не приглашали на производственные собрания руководителей военного корпуса, Чень Чжэнь часто видел его сидящим дома, молча делавшим какую-нибудь работу в юрте.