Он вздохнул и продолжал:

— Но сейчас здесь руководители из бывших крестьян, они постоянно вредят степи, всё им подавай только цифры, цифры и цифры! В конце концов наверняка одним махом наделают вреда: не будет ни волков, ни скота не останется, а в нашей большой степи будет кататься жёлтый песок, овцы с коровами помрут с голоду, а мы вернёмся в Пекин…

Чень Чжэнь после некоторого раздумья сказал:

— Сегодня я всё же понял, почему народ, который практически живёт в седле, считает не лошадь своим тотемом, а врагов лошадей — волков. Я действительно проникся этой темой. В этой противоестественной логике содержится глубокая истина. Это потому, что лошади — это покорные ученики степных волков и степных народов, а как ученик может стать объектом поклонения и почитания своих же учителей? А степные волки тоже никогда не покорялись людям, волчий характер и множество волчьих способностей люди изучали несколько тысяч лет и до сих пор до конца не поняли. Волки в степи на самом деле контролируют всё, стоят на самой верхней точке сложных переплетений в степи…

— Я чувствую сожаление по поводу того, что цюаньжуны и гунны исчезли. Они настолько выдающиеся народы, ведь это они самыми первыми стали поклоняться волчьему тотему, и от них всё это перенеслось сюда, до настоящего времени, и не прекратилось, — произнёс Чжан Цзиюань.

— Волчий тотем — это более древнее поклонение и верование, чем конфуцианство у китайцев, оно имеет ещё большую естественную продолжительность и жизненную силу. В системе конфуцианской мысли, например, основные положения уже давно начали устаревать и гнить, а ядро и дух волчьего тотема распускаются и цветут, как весной. Тотем волка монгольского степного народа должен стать драгоценным духовным наследием для всего человечества. И если китайцы смогут привнести к себе в загнивающее конфуцианство ростки тотема волка и таким образом укрепить характер народа, то у Китая ещё есть надежда. Но, к сожалению, тотем волка — это просто священная система, не записанная китайскими иероглифами, слабость степного народа в незнании китайской иероглифической культуры. И китайские конфуцианские историки за несколько тысяч лет общения со степными народами тоже нигде не зафиксировали письменно культуру волчьего тотема. Поэтому нам сейчас найти что-либо о тотеме волка в китайских исторических книгах — всё равно что искать иголку на дне моря.

— Однако, что там ни говори, после основания КНР правительство всегда поддерживает и награждает тех, кто истребляет волков, в степи «герои» охоты на волков скоро станут новыми национальными героями. Молодые монголы, а особенно школьники, скоро не будут знать, что такое тотем волка. Ты скажи, мы сейчас здесь это исследуем, а какая от этого польза? — спросил Чжан Цзиюань.

Чень Чжэнь ответил:

— В настоящем научном исследовании не спрашивают, есть польза или нет, есть только любопытство и интерес. К тому же можно прояснить для себя некоторые вопросы. Разве это бесполезно?

Пельмени уже были готовы, и друзья стали их есть, нахваливая:

— Вкусно, вкусно! Мясо и нежное, и ароматное! В следующий раз будет раненый жеребёнок, надо снова притащить домой.

Чень Чжэнь остудил несколько пельменей, вышел из юрты и направился к волчонку:

— Волчонок, Волчонок, кушать! — и показал ему пельменину. Волчонок испугался и скрылся в нору, а пельмени подобрали собаки. Чень Чжэнь сказал, что волчонок никогда не видел пельменей и наверняка подумал, что это камни, — недавно мимо проходили монгольские ребятишки и забросали его камнями и землёй, поэтому он испугался.

— Я хочу потискать его, он такой милый, — сказал Чжан Цзиюань.

Но Чень Чжэнь предупредил:

— Осторожнее, он к себе подпускает только меня и Ян Кэ.

Чжан Цзиюань наклонился над норой и позвал волчонка:

— Смотри, это я, тот, кто принёс тебе мяса! Мясо!

Но волчонок только оскалил зубы и не выходил из норы. Тогда Чжан Цзиюань потянул за цепь, чтобы вытащить его, только он это сделал, как волчонок с рёвом выскочил из норы, с раскрытым ртом, чтобы схватить его. Чжан Цзиюань от испуга отскочил и сделал два больших кувырка. Чень Чжэнь быстро обнял волчонка за шею и остановил его, потом погладил его по голове, чтобы тот успокоился. Чжан Цзиюань встал и отряхнулся, затем выдавил улыбку и сказал:

— Ну вот, он злой, как самый настоящий волк. Когда вырастет, то вообще не подходи. В следующий раз когда приду, то обязательно принесу ему мяса.

Чень Чжэнь рассказал о том, как волчонок выдал себя волкам своим воем.

— По моему опыту, думаю, что сегодня ночью они обязательно придут сюда. Будь осторожен, не позволяй волкам унести наше сокровище. Если волки будут нападать, вы взорвите петарды, — предупредил Чжан Цзиюань и, сказав это, ускакал к своему табуну.

После ужина Баошуньгуй пришёл от Билига в юрту Чень Чжэня. Он щедрым движением передал Чень Чжэню и Ян Кэ большой фонарик на шести батарейках, раньше такое оборудование имели только табунщкики. Баошуньгуй объяснил задачу:

— Если волки появятся около овечьего загона, сразу надо включать фонарь, не надо взрывать петарды, пусть собаки окружат волков. Я уже предупредил ваших ближайших соседей, как увидят, что вы зажгли фонарь, они все с собаками придут к вам на помощь. — Потом улыбаясь, продолжил: — Я и не думал, что от того, что вы держите волчонка, будет такая польза. Если в этот раз можно будет заманить волчицу с волчьей стаей и завалить при этом семь-восемь волков, то это будет наша большая победа. Даже если убьём двух волчиц, и то хорошо. Чабаны говорят, что сегодня волки обязательно должны прийти, они все хотят, чтобы я убил волчонка, чтобы снял с него шкуру, а потом отвёз в горы и положил в горах, чтобы волки съели его сердце. Но я не согласен. Я им сказал, что можно с помощью волчонка привлечь больших волков, ведь когда ещё будет такой случай. В этот раз волки могут попасть впросак, вы оба будьте поосторожнее, такой большой фонарь может ослепить на несколько минут, а волки боятся света. Однако вам ещё надо подготовить железные дубинки и лопаты, надо быть полностью готовым к обороне.

Чень Чжэнь и Ян Кэ согласились. Баошуньгуй поехал в другие юрты распределять обязанности, запретил стрелять, чтобы не спугнуть волков и не ранить людей и скот.

На этом пастбище вроде пока ещё не было нападений волков. Хотя дальнейший результат было трудно предсказать, однако очевидно, что хлопот чабанам прибавилось много. Было несколько наиболее смелых волков, которые приближались к дверям юрты, разведать обстановку и рельеф, но потом они убегали. Один чабан сказал:

— Волчицы особенно берегут своих детей, они знают, что волчонок здесь, обязательно придут, чтобы украсть. Волчица один раз понесла убыток, второй раз нести такие потери она не хочет.

Чень Чжэнь и Ян Кэ с тяжёлым сердцем сели на кошму недалеко от волчонка и задумались. Ян Кэ сказал:

— Если в этот раз убьют волчицу, то это на самом деле будет ещё больший ущерб. То, что вытащили волчат из норы, этого недостаточно, ещё хотят использовать материнскую любовь, чтобы и волчицу убить, потом мы всю жизнь будем раскаиваться.