У нынешних мам и пап, наверно, сохранились в памяти правила игры в «квача» и в «жмурки». Сохранились, конечно же, и тексты считалочек. Обратите внимание на их связь с реалиями тех времен. Вот считалочка, по-видимому, еще дореволюционная, классическая: «На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, кто ты будешь такой?» Расширенный вариант считалки завершался словами: «Говори скорей, не задерживай честных людей». Стих пронизан ароматом старорежимной вежливости и почтения к честности.

А вот считалочка с национальным колоритом: «Котилася торба з великого горба, а в тій торбі сіль, хліб-паляниця, з ким хочеш, з тим одружися». Мирно, красиво, в патриархальном духе. Но по стране пронеслось цунами революции, и детский фольклор отреагировал на гражданскую войну и бандитизм. «Вышел месяц из тумана, вынял (именно вынял) ножик из кармана. Буду резать, буду бить, с кем останешься дружить?» Много лет спустя выяснилось, что этот текст выкрикивал в детстве я, киевлянин, и дитя из Алапаевска, ныне украинский профессор Дмитрий Горбачев. Стихи бытовали в Украине и на Урале.

Столь же распространено было и такое: «Обезьяна без кармана потеряла кошелек. А милиция поймала, посадила на горшок. А горшок горячий, обезьяна скачет. (Или плачет)». Атмосфера 30-х годов точно отразилась в детском сознании - органы правопорядка не только не помогли обнищавшей обезьяне, но и подвергли ее репрессии.

Во время войны ходили и дошли до 60-х годов детские народные антифашистские стихи. «Внимание, внимание, говорит Германия! Вчера под мостом споймали (именно споймали) Гитлера с хвостом». Перед тем, как процитировать следующий антифашистский образец детского фольклора я должен извиниться перед всеми образованными и воспитанными людьми. Детский фольклор не знал цензуры. «Сидит Гитлер на горшке, делает какашки и кричит на весь Берлин: «Геббельс, дай бумажки!» Были стихи о Гитлере и покруче, но я их не смею произнести. Как не произнесу множество других фольклорных считалок и стихов, абсолютно нецензурных. Наши дети и прежде, и сейчас знают несколько больше того, что им, по нашему мнению, следует знать.

Лет сорок назад дети киевских дворов выкрикивали считалку, несовершеннолетние авторы которой, несмотря на малый возраст, учли особенности социалистической экономики. «Ехала машина с лесом за каким-то интересом. Инти-, инти-, интерес, выходи на букву «с»! По-моему, лес был левым, интерес - криминальным.

Шестидесятые годы, годы преклонения перед ликом Ленина и ленинского ЦК, отразились в детском фольклоре так: «Я сижу на вишенке, не могу накушаться. Дядя Ленин говорит, надо маму слушаться». Это идеологически правильное стихотворение нашло живой отклик в педагогической среде, и моя дочка услышала эти строки в детском саду от воспитательницы. Дети, они кого хочешь и чему угодно научат.

До сих пор не могу без волнения слышать песню о Днепре композитора Марка Фрадкина. Ее теперь очень редко исполняют. Может быть, потому что на прекрасную музыку положены посредственные слова Евгения Долматовского. Хорош, пожалуй, только первый куплет:

У прибрежных лоз, у высоких круч

И любили мы и росли.

Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч,

Над тобой летят журавли.

Следующие строки очень правильны с точки зрения сталинской агитации и пропаганды, но как для поэта, то не очень талантливые:

Ты увидел бой, Днепр-отец река,

Мы в атаку шли под горой.

Кто погиб за Днепр, будет жить века,

Коль сражался он как герой.

Эта песня была отцовским талисманом во время войны. Он служил в авиации дальнего действия, так называемой АДД, и всякий раз, когда поднимался в воздух, мурлыкал про себя эту песню. Она его хранила. Единственный раз он чем-то отвлекся, не спел волшебную мелодию, и немцы самолет сбили. Отец отделался легкими ранениями, но с тех пор напевал эту песню, даже когда спустя много лет после войны мы летели в пассажирском самолете из Киева в Сухуми на отдых.

Авиаторы всегда были и, по-моему, сейчас остаются очень суеверными. В другой знаменитой песне композитора В.Соловьева на слова С.Фогельсона из кинофильма «Небесный тихоход» летчики поют:

Но чтоб не сглазили подруги нас кудрявые,

Мы перед вылетом еще

Их поцелуем горячо

И трижды сплюнем через левое плечо.

В борьбе с предрассудками и суевериями партия велела заменить последнюю строчку. Получилось глупо: «Их поцелуем горячо сперва разок, потом другой, потом еще». Это уже какая-то вакханалия. Тем более что до поцелуев летчики пели «мы выпьем раз, мы выпьем два…»

Вы знаете, почему сплюнуть нужно именно через левое плечо. Потому что за правым стоит ангел-хранитель, а за левым - бес, тьфу на него!

Был бы я постарше, узнал бы от отца и его фронтовых друзей массу забавных историй, связанных с авиационными поверьями и приметами. Но тогда эта заметка была бы куда длиннее.

Однако и мы, дети, и не летавшие на самолетах взрослые иной раз оказывались такими суеверными, что и детям было смешно. Встречаясь с нами, соседка с пустыми ведрами обязательно извинялась, уступала дорогу, потому что встретить женщину с пустыми ведрами - к неприятностям. О встрече с черной кошкой и говорить не приходится. Мы возвращались домой, если дорогу перебегала даже обыкновенная кошка. Этой примете верили все.

Многие такие приметы известны и сегодня, но многие начали забываться. Когда мама развешивала во дворе белье после стирки и при этом светило солнце, соседки обязательно отмечали, что маму «хлопцы любят». Если на развешенное белье начинал капать дождь, то это означало, что женщину, постиравшую это белье, мальчики напротив, не любят.

О просыпанной соли известно все, это элементарно. Просыпал соль - обязательно будет ссора. Истоки этой приметы в тех давних временах, когда соль была деликатесом. Ее привозили из-за моря, стоила она дорого, и просыпать такую ценность нельзя было. Из таких же давних времен пришли приметы, которые полвека назад строго соблюдали наши родители. Но помнят ли сегодня о том, что дарить цветы - это целая наука. Нельзя принести на свадьбу желтые цветы - они к разлуке. На свадьбу дарят белые цветы. Если дарить цветы возлюбленной - то обязательно красные. Красные - это любовь.

Помнят ли сегодня, что спрашивать, «Куда идешь?» в высшей степени невежливо и даже неприлично. Такой вопрос заслуживает одного ответа: «На Кудыкину гору!» Культурный человек должен знать, что никогда нельзя «закудыкивать» дорогу. Но теперь культуры стало меньше, и заветы предков народ забывает.

Почему новорожденного мальчика украшают синей лентой, а девочку - красной, мне объяснила очень старая дама «из дворян». В царской семье, говорила она, царевичи были кавалерами ордена Андрея Первозванного. Его орденская лента синяя. А великие княжны становились дамами ордена святой Анны. Его лента красная. Есть и другие объяснения, но это я услышал первым.

Были приметы, относящиеся к так называемым критическим дням, бесстыдно рекламируемым в наше время по телевидению. В этот период женщина не должна была появляться там, где ставили тесто, квасили капусту или закатывали банки с консервами. Иначе тесто опускалось, капуста скисала, банки взрывались.

Вера в приметы, разумеется, царила и в школе. Правда, в пятидесятые годы она заметно ослабела, однако экзаменационный билет мы даже студентами брали только левой рукой. Но перед экзаменом никто не клал в ботинок пятак, чтобы получить пятерку. Здесь я не могу не заметить, что через полвека хорошую оценку стали добывать вполне научным способом: в зачетную книжку надо положить зеленую купюру. Очень помогает.

Конечно же, наши женщины не хуже своих матерей и бабушек могут вкусно накормить. Чего им не хватает, так это умения готовить «из ничего». У моей бабушки в мусорном ведре не было остатков продуктов - все шло в дело. Вечером сварить макароны, а утром поджарить - сытный завтрак. Картошку варить «в мундире», а потом уже жарить - очисток меньше. На праздники готовился пирог «бедный студент». Он состоял из муки и повидла. Повидла было мало, муки много, а сверху пирог посыпался своими же крошками.