Это были командиры звеньев, которых в этом месте собрали из истребительных частей со всей России.

– Вас направили сюда на освоение последней модификации истребителя «Су-27», – тем временем продолжала майор. – Это машина, как сейчас принято говорить, со «стеклянной кабиной», то есть приборы заменены дисплеями бортовых компьютеров. Истребитель четвертного поколения с двумя плюсами, что делает его практически равным с бортами пятого поколения. Вы все летчики первого класса и вам надлежит освоить пилотирование модернизированных «Сухих», так, чтобы в будущем передать эти знания своим подчиненным.

За преподавателем Натальей Серпень внимательно следило двадцать пар глаз, но две пары на задней парте еще и шепотом успевали обсуждать своего преподавателя.

– Вот это красавица, сто очков форы может дать любой модели. И ведь спит же кто-то с такими.

– Не боись, с мужчинами она не спит.

– Лесбиянка, что ли?

– Да нет, просто подвеянная, как говорится, «на своей волне».

Преподавателя обсуждали два капитана с самыми что ни на есть русскими фамилиями – Иванов и Сидоров. Два товарища «не разлей вода» двенадцать лет назад закончили Армавирское летное училище, после чего их пути полярно разошлись. Иванов получил направление на Крайний Север, Сидорова отправили на Дальний Восток. За это время они пережили и задержку зарплат и нехватку топлива. Миновала чаша сокращений и расформирования боевых частей. В конце концов, хватило выслуги и налета часов, чтобы их откомандировали в Липецк. Первые три дня, ошеломленные неожиданной встречей, друзья то и делали, что обменивались новостями, воспоминаниями курсантских годов, а на четвертый собранные летчики стали вживаться в новую среду.

– Прям-таки на «своей волне», – оторвав взгляд от преподавательницы, недоверчиво посмотрел на товарища Сидоров. – Можно подумать, она оргазм получает от взлета или посадки.

– Может, и так, – согласился Иванов. – Только здесь, в центре, она одна из лучших пилотов. Несколько лет назад, когда Серпень была еще капитаном, их пригласили на американскую базу на Сицилию поучаствовать в учебных воздушных боях с летчиками блока НАТО. Так она на тридцать пятой «Сушке» «завалила» француза на модернизированном «Мираже», немца на «Еврофайере», а англичанина на американском «Игле» вообще сделала как парализованного. Пацаны из «Люфтваффе» ее прозвали Валькирией.

– А янкесы что? – живо поинтересовался Сидоров.

– А американцы после того, как им наши еще в девяностые на их «поле» навешали с сухим счетом, с русскими вообще в азартные игры не играют.

Случай об обмене боевым опытом имел место в новейшей истории, и хотя в прессе это старались не афишировать, в армии, и особенно в авиации, хорошо знали о случившемся и передавали из уст в уста.

– А орден «Мужества» у нее за что? – Сидоров мотнул головой в сторону преподавателя, у той на кителе с левой стороны была прикреплена тонкая полоса орденской планки, где среди нескольких юбилейных медалей он разглядел цвет боевого ордена.

– Участвовала в очень рискованных испытаниях. Выпущенную по самолету ракету сбивали своей ракетой. Такие трюки ни в Европе, ни в США даже не пытаются проводить. А наши сделали это на раз, два, три. Наталья Серпень была в этой тройке.

– Точно, Валькирия. Ну прям Ханна Рейг[1], – восхитился Сидоров и тут же подозрительно посмотрел на товарища. – А ты, дружище, откуда все это знаешь?

– Так я здесь уже был три года назад, – простодушно ответил Иванов, – проходил переподготовку на тогдашнюю модификацию «Сухого». А за две недели до окончания курса подцепил ветрянку. Прикинь, вроде детская болезнь, а я чуть ласты не склеил. Потом еще полгода служил пешим по летному.

– Круто, – хмыкнул его товарищ, следом задав мучивший его вопрос: – Слушай, а откуда она вообще здесь взялась, баб вроде в летные училища не брали?

– Не знаю, – пожал плечами капитан. – Только мне один из инструкторов говорил, что ее вроде готовили в отряд космонавтов. Но что-то там не срослось, вот ее и направили сюда.

Иванов хотел еще чем-то дополнить свой рассказ, но у преподавателя кончилось терпение.

– Эй, «камчатка», – заложив руки в бедра, майор грозно сощурила свои большие карие миндалевидные глаза. – Если не прекратите бормотать, ваша сладкая парочка расстанется. Ясно?

– Так точно, – дуэтом ответили оба капитана.

– Отлично, продолжаем лекцию...

Барабанная дробь в дверь отвлекла преподавателя от темы.

В кабинет вошел посыльный по штабу. Козырнув, сообщил:

– Товарищ майор, вас срочно вызывают к начальнику центра.

– Поняла, сейчас иду, – серьезно ответила Серпень. Когда посыльный вышел, строго обратилась к слушателям: – Товарищи офицеры, откройте секретки и самостоятельно ознакомьтесь с первой главой; если что-то будет непонятно – разберем эти вопросы позже.

Штаб центра находился с противоположной от учебных корпусов стороны плаца.

Надев на голову пилотку, майор Серпень быстрым шагом, звонко постукивая каблучками, пошла по мокрому асфальту.

Дежурный офицер, заметив приближающуюся женщину, поспешно открыл перед ней дверь, сам вытянулся во фронт, как перед главнокомандующим. Лицо Натальи Серпень оставалось непроницаемым, она лишь едва заметно кивнула в знак благодарности.

Пройдя по широкому коридору, молодая женщина поднялась на второй этаж и вошла в приемную начальника центра.

Референт, грузная пожилая прапорщик, увидев Серпень, тихо произнесла:

– Проходите, вас ждут.

– Разрешите, Николай Иванович, – отворив массивную полированную дверь, спросила майор.

– Входи, Наталья Александровна, – приветливо кивнул начальник центра. Пятидесятилетний генерал-майор был невысоким, поджарым мужчиной, сохранившим спортивную форму бывшего гимнаста, действующий летчик едва ли не каждый месяц выполнял полную программу высшего пилотажа. Со своими подчиненными он всегда начинал разговор о делах центра. – Как новая группа?

– Еще не знаю, – ответила Серпень, – сегодня первый день. Но люди все взрослые, летчики первого класса. Да и понимают, что их командировали не на пикник. Думаю, сработаемся.

– Это хорошо, – скупо улыбнулся генерал-майор. – Кого порекомендуешь вместо себя?

– Как это «вместо себя»? – нахмурилась брюнетка.

– Есть приказ тебя откомандировать в распоряжение командующего ВВС-ПВО. Причем бессрочно, – серьезно ответил Николай Иванович, в его глазах читалось легкое недоумение. – Что-то весьма серьезное, Наташа, даже мне не сказали, в чем дело.

– Когда выезжать? – коротко спросила Серпень, она была человеком военным, что называется, до мозга костей и приказы привыкла выполнять, а не обсуждать.

– Завтра утром командующий тебя ждет, – проговорил генерал. – Документы на командировку в строевой части уже готовят.

– Иду собираться, – козырнув, майор Серпень круто развернулась лицом к двери...

Возвращение корабля в порт – это воистину величественная картина, но когда видишь, как на базу прибывает эскадра, такое зрелище мало у кого не захватит дух.

Современная тактическая авиаударная группа будет повнушительней любой эскадры времен Второй мировой войны.

Возвращение атомного авианосца «Нимитц» с кораблями сопровождения с высоты холмов Гавайского острова Оаху, где находилась главная военно-морская база США, выглядело угрожающе-величаво.

Впереди параллельными курсами, разрезая острыми носами толщу воды, двигалась пара ракетных эсминцев типа «Кидд», стремительные, как пиратские шхуны, готовые в одно мгновение наброситься на любую жертву, лишь бы прозвучала команда «Фас!».

За эсминцами шел тяжелый атомный крейсер «Аляска», современная и грозная машина уничтожения. Но крейсер смотрелся игрушкой на фоне двигающегося у него в кильватере плавучего аэродрома почти на сотню летательных аппаратов атомного авианосца «Нимитц», за которым, подобно королевской свите, двумя рядами следовали полдюжины фрегатов типа «Нокс» и уж совсем вдали угадывались силуэты пары ракетных эсминцев и еще одного атомного крейсера.