– Прелюдия замечательная, – тихим, абсолютно трезвым голосом произнес Зимогляд. – Теперь хотелось бы узнать о сути предполагаемого удовольствия.
– Легко, – тряхнул головой Донцов.
Пересказ задуманного старшим оперуполномоченным ГУБОП занял около десяти минут. Потом в комнате повисла тишина. Начальник «особого отдела» по-стариковски пожевал губами, заглянул под стол, но бутылки были пусты.
– Н-да, – качая головой, пробубнил полковник, при этом его взгляд не выпускал из поля зрения лицо сыщика. – Если твой план выгорит, то я тебя не то что румяными следаками обеспечу, самую лучшую бригаду предоставлю во главе с одним из замов Генерального прокурора. Соответствующего уровня будут и «маски-шоу», и гербовые бумаги, и какава с чаем.
– А если вдруг какой-то прокол? – вырвалось у Донцова.
– А если прокол, то это, милый друг, уже чистая уголовщина, и мы тебе ничем помочь не сможем. Так что, прежде чем начнешь воплощать в жизнь свой гениальный план, подыщи заранее щит на свою задницу, – развел руками Зимогляд.
– Дельный совет. – Сыщик замолчал.
Пауза длилась недолго, первым не выдержал Зимогляд:
– Помощь какая нужна?
– Нет, в моем подчинении остались двое стрелков Серванта, мастера своего дела. В общем, для первого этапа вполне этого хватит, а там посмотрим.
– Тогда дерзай и помни про щит на пятую точку, – начальник «особого отдела» пожал руку подполковнику и, поднявшись из-за стола, ровным шагом прошел к выходу…
Уже той же ночью в центре Москвы из неприметного микроавтобуса выбрались двое крепко сложенных молодых людей. Один держал в руках большой пластиковый чемодан, у другого за плечами висел рюкзак.
Весело переговариваясь, парни уверенно набрали код замка, вошли в подъезд. Оказавшись с противоположной стороны стальной двери, они мгновенно преобразились. Молча вошли в кабину лифта и поднялись на девятый этаж.
Пройдя по лестнице и оказавшись на техническом этаже, впереди идущий парень с рюкзаком вытащил из кармана миниатюрную отмычку и ловким движением вскрыл замок.
Проникнув на чердак, молодые люди остановились, окруженные сплошной темнотой, но пользоваться фонарем не стали, надев портативные приборы ночного видения.
Неторопливо пройдя внутрь, оказались у небольшого прямоугольного окна, выходящего на улицу. Раскрыв рюкзак, один из парней вытащил из него небольшой поролоновый матрас, который расстелил под окном. Второй, почти бесшумно щелкнув замками, отбросил крышку чемодана, внутри которого оказалась разобранная британская винтовка «Каверт».
Действия стрелка были спокойными и сосредоточенными, как у хорошо отлаженного механизма. Вытащив из чемодана цевье с откидным прикладом, прикрутил длинный ствол с инерционным глушителем, затем вставил затвор, закрепил оптический прицел и сошки. Наконец вставил обойму и, передернув затвор, дослал патрон в патронник.
Тем временем напарник снайпера извлек из своего, казалось бы, необъемного рюкзака похожий на громоздкий фотоаппарат квантовый дальномер, вставил в ухо миниатюрный наушник, включил радиостанцию на прием.
Бывшие офицеры разведотдела Северного флота без особых проблем адаптировались в диверсионном отряде. Долговязый старлей Храп еще в юношеские годы добился на спортивной ниве звания мастера спорта по пулевой стрельбе. Теперь он отшлифовал это мастерство до уровня снайпера-аса, поражая ростовые мишени на дистанции от трехсот до девятисот метров из стандартной армейской винтовки.
Офицер-связист Рудик в отряде не только был штатным радистом, но также освоил специальность «координатора», или, говоря общедоступным языком, «второго номера» снайперской пары. А в глубине души мечтал стать первым номером, и он обязательно им станет, когда в группу подберут нового радиста.
Остаток ночи снайперская пара провела в полной тишине, готовясь к предстоящей операции, которая, в сущности, была их выпускным экзаменом.
Ночь сменилась серыми предрассветными сумерками, погасли уличные фонари и огни неоновых реклам. Улицы постепенно заполнялись автомобилями.
Храп как будто вырвался из плена спячки, по очереди размял шею, плечи. Потом разработал суставы рук и наконец размял пальцы, возвращая им прежнюю гибкость и чувствительность. Наконец, ощутив прилив бодрости, взял винтовку и подморгнул своему «второму номеру»:
– Ну что, коллега, приступим.
Рудик включил квантовый дальномер, поднес прибор к лицу. Расстояние до места появления цели составляло немногим меньше полукилометра. Причем сложность для работы снайпера была в том, что угол стрельбы был неудобным. Но именно эта сложность обеспечивала паре временную фору.
– Расстояние – четыреста тридцать девять метров, – наблюдая за показаниями прибора, негромко доложил координатор. – Скорость ветра… угол скоса… упреждение…
Снайпер, приложившись к резиновому наглазнику, регулировал прицел. Наконец он удовлетворенно прошептал:
– Готово.
Теперь время потекло, как расплавленный свинец, – время ожидания. В голове Храпа неожиданно зазвучал голос инструктора по огневой подготовке:
– Искусство снайпера состоит из трех основных частей. Умение метко стрелять, умение маскироваться и умение ждать. Причем, каждая из составных главная. Меткий стрелок, который не умеет маскироваться, обречен на уничтожение. Меткий, хорошо замаскированный стрелок, не умеющий ждать, выдаст свое присутствие и также будет уничтожен. Хорошо замаскированный стрелок, дождавшись своего часа, но промахнувшийся, также обречен. Снайпер на поле боя не может и не решит исход сражения, снайпер в политике обязательно изменит ход истории.
– Аллигатор, говорит Кайман, – донесся из наушника голос еще одного координатора, отслеживающего движение цели.
– Слушаю тебя, Кайман, – моментально отозвался Рудик, большим пальцем прижимая наушник.
– На подъезде серебристого цвета «Линкольн».
– Понял, серебристый «Линкольн», – вслух повторил координатор, скосив глаз на «первого номера». Тот лишь понимающе кивнул, доворачивая толстый ствол своей винтовки.
«Линкольн» появился через три минуты. Длинная машина притормозила у светофора, затем мягко свернула к двенадцатиэтажной стеклянной колбе бизнес-центра.
Встав между шикарными иномарками, «Линкольн» остановился. Первыми из салона выбрались двое широкоплечих телохранителей. Несмотря на стильные костюмы, от смуглолицых отбойщиков даже на расстоянии в несколько сот метров исходила природная свирепость, свойственная пастушьим собакам. Только стрелку не было никакого дела до злобного вида кавказцев, он ждал появления цели.
Наконец отворилась задняя дверца «Линкольна», и из салона вначале появился лакированный острый нос туфли, а следом и сам хозяин обуви.
– Есть, – одними губами произнес Храп, ловя в перекрестье прицела Руслана Касымова. От взгляда стрелка не укрылись нервное напряжение чеченца, затравленный взгляд и резкие движения.
Двое телохранителей старательно прикрывали Руслана от дороги, загораживая его спину своими могучими телами. Возможно, это было бы эффективно, если бы стрелять пытались с дороги, но с высоты девятого этажа Касым был виден, как блоха на дне фарфорового блюдечка.
Храп затаил дыхание и плавно потянул спусковой крючок винтовки. «Каверт» слегка ткнул стрелка в плечо; на противоположной стороне улицы Касымов отпрянул от телохранителей, как будто наступил на банановую кожуру, развернулся вокруг своей оси и тяжело рухнул на спину.
– Есть попадание, – доложил «второй номер».
– Отлично, – выдохнул снайпер, передергивая затвор винтовки, и добавил: – А теперь, как положено, контрольный.
– Может, не надо, чтобы не напортачить, – попытался было остановить напарника координатор, но тот уже произвел следующий выстрел. Оторвавшись от дальномера, «второй номер» сдержанно произнес: – Второй тоже на пятерку. Все, уходим.
Сборы заняли не больше времени, чем приготовления. Быстрыми и точными движениями разобрав винтовку, Храп сложил обратно в чемодан ее части, туда же бросил отстрелянные гильзы. Рудик тем временем упаковал в рюкзак спальник и оставшееся оборудование.
