Рамзан Иергиев с радостью принял предложение президента и с воодушевлением взялся за создание вертолетных сил молодой республики, в будущем надеясь оснастить чеченские ВВС новейшими винтокрылыми моделями. Но дерзновенные мечты редко воплощаются в жизнь.

Незадолго до вторжения федеральных войск штурмовая авиация России нанесла удар по аэропорту Северный, за один заход уничтожив все ВВС Ичкерии. Кроме вертолетов и двух эскадрилий учебно-боевых «L-39» чехословацкого производства, сгорели и полтора десятка пассажирских «Ту-134».

Начавшаяся война заставила Рамзана взять автомат и вместо синего неба оказаться в грязном мокром окопе. Хотя и рядовым бойцом Иергиев не воевал, а был заместителем командующего Центральным фронтом Шервани Набиева, но опасность на войне подстерегает всех и каждого.

Во время одного из переездов пара «крокодилов» буквально разнесла в клочья «Чероки». Были убиты водитель и двое телохранителей, сам Рамзан получил тяжелую контузию и несколько осколочных ранений. Его прооперировали на одной из горных баз чеченских боевиков, потом вывезли сперва в Турцию, затем в Крым, где он несколько месяцев поправлял здоровье в санатории, который содержался на деньги крымских татар.

Воевать Иергиеву больше не пришлось, контузия сказалась на состоянии его позвоночника. Больше года он передвигался с большим трудом на костылях, потом с палочкой. Из Крыма было решено переправить его опять в Турцию, потом в Саудовскую Аравию, где Рамзан нашел приют и крышу над головой в чеченских диаспорах, но по-настоящему осесть там не смог, везде он чувствовал себя нахлебником. Это было бывшему вертолетчику неприятно, происходившее с ним грозило обернуться затяжной депрессией и возможным суицидом. Но в очередной раз на выручку вовремя пришел бывший начальник Шервани Набиев, который прилетел в Аравию из Лондона на тайную встречу с лидерами ваххабитов. Встреча двух боевиков вышла случайной, но тем не менее бывший министр экономики сразу узнал своего бывшего заместителя. Этот разговор был коротким и деловым, уже через три недели с новыми документами Рамзан прилетел из Бахрейна в Элисту, где ему предстояло начать новую жизнь в новой должности. Иергиев был назначен главным менеджером Калмыцкого филиала концерна «Горный», хозяином которого являлся Руслан Касымов.

Все время Иергиев, не имевший ни жены, ни детей, тратил на работу, руководя строительством животноводческих ферм в бесконечной калмыкской степи, на которых селились беженцы из Чечни, в основной своей массе боевики, бежавшие с родины от преследования ФСБ и местных властей.

Круг «единомышленников» позволил создать мощную торгово-аграрную организацию по производству мяса, молока и прочей сельхозпродукции с ее дальнейшей реализацией на рынках региона. Возможностей хватало даже на гуманитарную помощь в Чечню. Ко всему прочему и отлаженный наркотрафик давал приличные доходы.

Через год, окрепнув физически после ранений и окончательно воспрянув духом, Руслан ощутил нестерпимое желание подняться в небо. Не мешкая, он приобрел подержанный «Ми-2» и теперь летал между фермами, наслаждаясь ни с чем не сравнимым восторгом полета…

Автобус остановился напротив сортировочной станции. Накинув на голову капюшон, Иергиев выбрался наружу и заторопился в направлении проходной.

Настроение у чеченца было прескверное, его снова втянули в какую-то грязную авантюру, но отказаться от нее Рамзан не мог. Ведь ему позвонил Шервани и приказал строго подчиняться Касыму.

Звонок от Руслана Касымова не заставил себя долго ждать, он должен был немедленно вылететь в Москву. Мужчины встретились в аэропорту, разговор занял не более получаса. Все оказалось просто и ясно: арендовать железнодорожный состав от Элисты до побережья Каспийского моря. Узкоколейка в конце восьмидесятых была построена для технического обслуживания нефтяных промыслов, со временем промыслы удалились в сторону от железки и их стало рентабельней обслуживать автотранспортом.

Но несмотря ни на что, узкоколейка все же кое-как существовала, поэтому арендовать тепловоз, три вагона и несколько платформ большого труда не составило.

Для чего все это было нужно, Рамзан не знал, хотя догадывался, что готовится что-то грандиозное. Ведь недаром же Касым потребовал, чтобы эшелон сопровождали три десятка вооруженных боевиков, к тому же концерн «Горный» для чего-то приобрел легкий американский вертолет фирмы «Робирсон» «R44».

Воспоминание об импортном геликоптере приятно согрело душу Иергиева. Вертолет действительно был великолепный, скоростной, маневренный, салон, как в дорогой иномарке, а управление проще, чем у мотоцикла.

Миновав проходную, Руслан оказался на территории сортировочной станции и сразу же увидел свой эшелон. Впереди стоял безликий, выкрашенный в бурый цвет товарный вагон, к нему приткнулась плоская железнодорожная платформа. Дальше были прицеплены два пассажирских вагона, за которыми тянулся хвост из трех пустых платформ. Обычная картина для здешних мест.

В окне одного из пассажирских вагонов Рамзан увидел физиономию Барса, сорокалетнего боевика, который с легкостью сменил посох пастуха на автомат, а через десять лет, приехав в Калмыкию, снова взял в руки посох. Самое поразительное заключалось в том, что когда потребовалось вновь взяться за автомат, он даже не стал спрашивать, для чего это нужно.

В собранном отряде Барс, мрачный бородатый абрек, был правой рукой Рамзана. Для рядовых боевиков он был бо€льшим авторитетом, чем Иергиев, которого никто из бывших партизан уже не помнил. Вообще тех, кто воевал в Первую чеченскую кампанию, остались единицы, а тех, кто еще помнил имена полевых командиров того времени, вообще не осталось.

Увидев приближающегося старшего, Барс накинул ветхую офицерскую плащ-палатку и вышел наружу.

– Как дела? – после короткого приветствия поинтересовался Рамзан, оглядывая массивную фигуру своего помощника, физиономия которого почти до самых глубоко посаженных глаз густо заросла рыже-коричневой бородой, из-за чего чеченец больше походил на медведя, чем на барса.

Сейчас Иергиева интересовало, как ведет себя «ополчение». Парни, все как один прошедшие горнило войны, снова взяв в руки оружие, вели себя так, как люди, для которых не писаны законы. Они запросто могли напиться или до умопомрачения обкуриться гашишем. За подобные слабости Рамзан их не винил: когда боль в спине становилась особо невыносимой, он и сам мог употребить легкий наркотик, но не слишком усердствовал. За боевиков он переживал, чтобы те под влиянием веселящего зелья не пытались искать приключений на свои волосатые задницы.

– Все в порядке, – заверил его Барс. – Приходил дежурный, сказал, что после обеда доставят вертолет с бригадой грузчиков.

– Хорошо, – скупо улыбнулся Рамзан, он хотел посадить вертолет прямо на платформу, но этому воспротивилось станционное начальство. Железнодорожные чины что-то там бормотали невнятно о технике безопасности и ни за какие деньги не соглашались. В конце концов, чтобы не привлекать к эшелону лишнего внимания, пришлось согласиться.

Двое чеченцев забрались в вагон, здесь стоял удушливый запах немытых тел и потных портянок, ароматы, сопутствующие боевикам во время их кочевой жизни. Помня, что им придется сопровождать группу молодых женщин, Рамзан приказал всем джигитам расположиться в одном вагоне, второй оставив для VIP-персон…

После обеда тучи неожиданно расступились, и желток солнца стал немилосердно жарить, высушивая лужи. На сортировочной станции стоял удушливый запах, смесь из дизтоплива, смазочных масел и еще каких-то технических примесей.

Наконец к эшелону подъехал тяжелый тягач «Ивеко», таща за собой на прицепе небольшой вертолет, кабина которого была тщательно завернута в цветную ткань.

Тягач, натужно ревя, приблизился вплотную к средней платформе. Тут же появилась бригада грузчиков. Парни проворно откинули борта и, установив стальные сходни, стали перетаскивать площадку с прикрепленным к ней «R44» на железнодорожную платформу.