– И что? – не удержался от вопроса полковник Зимогляд.

– Первый вариант я отмел полностью. Проблема в специалистах и соответствующих материалах, у нас в России по этим делам ведет активную работу ФСБ, так же как и спецслужбы других стран у себя дома. Второй вариант не менее фантастический; похищение ядерного заряда с военной базы или с арсенала – это ЧП мирового масштаба. Все газеты, радио и телевидение тут же подняли бы настоящее информационное цунами.

– Так что, наличие заряда – это чеченский блеф? – теперь не сдержался Журавлев.

– Я тоже уже был готов склониться к этой версии, но решил на всякий случай проверить международную хронику. Особенно меня интересовали нелогичные преступления, как правило, внешняя несуразность прикрывает вполне объяснимые акции. Я просмотрел хронику за последний месяц. – Владимир Христофоров на секунду замолчал, давая возможность для комментариев, но старшие офицеры «комитета» хранили молчание. – Сразу же отбросил кровавые бани в Ираке и Афганистане, там идет война, а значит, льется кровь. Также не стал тратить время на расстрел американскими школьниками своих одноклассников: это надо обращаться к психиатрам. После того как это все отбросил, вроде бы ничего стоящего не осталось. Вот только три дня назад был расстрелян полицейский участок в тихом пригороде небольшого немецкого городка Любек. Нападающие расстреляли четверых из пяти полицейских, при этом, если учесть, что уничтожили они только базу камер слежения, но не взяли ни оружия, ни документов, выглядит преступление более чем странно. А самое удивительное, что, кроме немецких криминалистов, там оказалось полно американцев, не только цэрэушных «дипломатов», но и представителей армии США, базирующейся в Германии. Кстати, оставшегося в живых полицейского допрашивали не коллеги из криминальной полиции, а следователи из госбезопасности, причем в присутствии американцев. Более чем нелогично, согласитесь. Но тут я вот что вспомнил: во время учебы в Академии нам читали лекцию об американской секретной операции «Дьявольский частокол». Американцы опасались стремительного броска советских танковых лавин и не придумали ничего умнее, как заложить на самых опасных направлениях ядерные фугасы, которые должны были уничтожить не только наши танковые колонны, но и создать непроходимый ландшафт. Например, взрыв фугаса в пригороде Любека уничтожил бы шлюзы на судоходном канале и затопил огромные территории до самого Гамбурга. После того как две Германии объединились, янки демонтировали фугасы, но не все… Некоторые оставили втайне от союзников на всякий пожарный случай.

– Ядерные фугасы довольно капризные изделия, – неожиданно вставил Зимогляд, тут же вспомнив все, что ему было известно об оружии массового поражения. – И требуют постоянного контроля.

– Именно, – согласился с ним Христофоров, – как говорят специалисты, чем заряд меньше, тем он «вонючей». Фугасы, закладываемые в Европе, делались по элементарной схеме, что позволяет их держать на боевом дежурстве без регламентных работ до пятидесяти лет. Примерно по тому же принципу строились наши морские фугасы проекта «Щучий капкан», которые затапливали в Тихом океане в местах возможного развертывания военно-морских сил вероятного противника. Правда, мощность этих фугасов разная.

– Сколько весит американский «поросенок»? – поинтересовался Журавлев, поняв, что чутье разведчика его и на этот раз не подвело.

– По данным, полученным из справки технического отдела Генштаба, от пятидесяти до ста килотонн.

– Прекрасно, имеем очередную проблему.

– Ну хорошо, а как же чеченские боевики смогли узнать об этой заначке? – ядовито заметил главный особист «комитета». Он мгновенно учуял, что в рядах заклятых друзей произошла утечка секретной информации.

– Думаю, чечены здесь ни при чем, – ответил Христофоров. – Вернее сказать, они во всем происходящем занимают самую низшую ступень, то есть чернорабочие террора.

– Выходит, американцы сами крутят карусель? – глядя на Владимира исподлобья, скептически спросил Зимогляд.

– Не исключено, хотя я думаю, что это игра какой-то третьей силы, которая пытается играть по своим собственным правилам и ставки назначает сама.

– А отчего у вас появились такие мысли, Владимир Николаевич? – поинтересовался Журавлев, он хотел, как и его подчиненный, иметь полную уверенность в правильном направлении поиска.

– Мой напарник Кирилл Лялькин связался с немцами по линии Интерпола, те не стали особо распространяться об этой бойне, но кое-что предоставили. Во-первых, трое полицейских были застрелены специальными пулями, смесь вольфрама и ванадия, последний химический элемент добавляется в металл для прочности. Такие пули легко прошивают насквозь не только человека, но также десяток слоев кевлара. Зато при попадании в твердую поверхность пули превращаются в пыль, что не позволяет идентифицировать оружие. Так, это первое. Теперь второе, гильзы от этих пистолетов уж очень похожи на гильзы нашего «макарова», хотя и без маркировки…

– Так что же у нас в сумме получилось? – решил подвести итог начальник «Комитета информации».

– Нам досконально известно, что чеченский авторитет Руслан Касымов, он же Касым, готовится встретить людей с ядерным фугасом…

– Которые к тому же вооружены особыми пистолетами, – вставил начальник особого отдела.

– Но главное в том, что мы не знаем истинную цель появления в России фугаса, – бросив недовольный взгляд на Зимогляда, продолжил Христофоров, – и практически не имеем никаких зацепок. Все, что мы можем сейчас сделать, это взять в плотную разработку Касыма и его кунаков.

– Согласен, – решительно хлопнул ладонью по столу Андрей Андреевич. – Твой приятель Донцов из ГУБОПа спец по джигитам, ему и карты в руки. А ты с Лялькиным обеспечишь информационный канал. Учитывая, что вам придется вести расследование, грубо говоря, в автономном режиме, чтобы сократить бюрократические проволочки, нужно подумать о силовом прикрытии вашей группы. Нельзя исключать и огневой контакт.

Генерал-полковник выразительно посмотрел на Зимогляда, давая понять, что отличиться пришло время операм из особого отдела, но у Христофорова на этот счет было свое мнение.

– Думаю, будет лучше всего, если нас прикроет группа Савченко, мы с ним не один год знакомы и понимаем друг друга с полуслова.

– Добро, – соглашаясь, кивнул Журавлев. – Тогда общее прикрытие осуществляет отдел Степана Алексеевича…

Возвращение в отдельный офицерский отряд для Виктора было примерно тем, что приезд обычного гражданского человека из командировки домой. Хотя не было ни бурной встречи, ни хмельного застолья.

На аэродроме, который обеспечивал бригаду «Барс», Савченко встречал его недавний приятель Сервант.

– Здорово, – гигант протянул свою широкую лопатообразную руку. – Это тебя я, что ли, встречаю?

– Не знаю, – честно признался Виктор, по поводу своей дальнейшей судьбы он находился в полном неведении.

– А то, понимаешь, сказали, поезжай, встречай своего зама, а кого – не обозначили. Догадайся, мол, сам, – проворчал Сергей Севрюков.

– А ты что, группу возглавил? Какую? – засыпал его расспросами Савченко.

– Да, в общем, никакую, – нехотя произнес Сервант, но вовремя сообразил, что выглядит откровенным нытиком, и нарочито бодро сообщил: – Мы недавно были на боевых с командиром, вот там ему в голову и пришла идея, кроме десяти основных групп, создать одиннадцатую, резервную.

– Ну и как Железный Коготь в боевой обстановке? – с усмешкой поинтересовался Савченко. За протез кисти левой руки морпехи прозвали командира отряда Волина «Железный Коготь». В этом прозвище было больше уважения, чем соленого казарменного юмора.

– Нормальный мужик, только на войне помешанный. Недаром же у него позывной Терминатор. Остановить его можно, только уничтожив. Вот поэтому и решил он создать резервную группу, чтобы в любой момент закрывать любую брешь. И этот штрафбат должен возглавить я, а сегодня встречаю своего зама.