– Черт, – зло выругался Георгий. Выбил из пачки сигарету, закурил и решил для себя: «Завтра приезжает Кровник, вот пусть он сам и выясняет, что там за заморочки возникли. В конце концов, он „крыша“, ему и банковать».
Глубоко затянувшись, молодой человек поспешил к гостеприимному входу ночного клуба. Он уже видел длинную очередь молодежи, стремящейся во что бы то ни стало проникнуть в искрящееся и грохочущее чрево «Пирамиды». Майсурадзе эта проблема не касалась, фейс-контроль не для него. Его пропускали запросто.
Вынырнувшая из-за рекламного щита согнутая фигура в темном не привлекла его внимания. Мало ли бомжей в Москве шарится по мусорникам.
Тень проплыла мимо молодого человека и растворилась в темноте ближайшей подворотни.
Гоша сделал еще несколько шагов и тут же почувствовал, как острая боль каленым железом обожгла правый бок. Опустив руку, он нащупал ткань, которой был обмотан край заточенного трехгранного напильника.
Удар был нанесен профессионально, боль раскаленной лавой захлестнула все тело сутенера. Майсурадзе рухнул на заплеванный асфальт и несколько раз дернулся в агонии…
Огромный, как танк, серебристый «Шевроле Блейзер», искрясь в холодном свете крутобокой луны, стремительно наматывал километры.
Рамзан Мебеджиев сидел рядом с водителем и нервно покусывал зубочистку, прихваченную из ресторана, где он недавно ужинал.
Дела шли в гору, он входил в самое сильное криминальное сообщество Москвы, в будущем собирался возглавить это самое сообщество, поэтому каждое задание, полученное от старших, выполнял с юношеской ретивостью.
Последнее задание требовало покинуть Златоглавую и отправиться на юг. В Ростове он встретился с руководителями тамошней диаспоры. Разговор был недолгим, но содержательным.
Рамзан кроме природной жестокости обладал еще и неплохой сообразительностью, еще в Москве он понял – затевается большое дело, очень большое, а значит, нужно находиться возле старших, чтобы иметь возможность отличиться.
Поэтому Кровник не стал задерживаться в Ростове. Выполнив порученное, он отказался от веселой пирушки и местных шлюх. И, к большому недовольству своих охранников, немедленно отправился в обратный путь.
Проскочив Воронеж, «Шевроле Блейзер» взял курс на Тулу. До границы области оставалось несколько километров, когда на перекрестке в бок американского внедорожника врезался тупорылый «МАЗ». Огромный грузовик смял салон «Шевроле», опрокинул его набок и, протащив несколько десятков метров, спихнул груду мятого железа в кювет. После чего, утробно рыча, махина остановилась.
Распахнулась дверца, и на землю спрыгнул невысокий мужчина в синей спецовке. Водитель, раскинув в стороны руки, до хруста в суставах потянулся, потом не спеша осмотрел то, что еще минуту назад было дорогой иномаркой. Вокруг искореженной машины медленно расплывалось большое темное пятно, из поврежденного бака вытекало топливо.
Осмотром ДТП водитель явно остался доволен. Достав из кармана спецовки бензиновую зажигалку «Зиппо», крутанул колесико и небрежно бросил зажигалку в центр пятна, которое тут же вспыхнуло голубоватым пламенем.
После чего водитель вернулся на трассу, где его поджидала «Лада» десятой модели…
Посещая Нью-Йорк, Юджин Цорес редко останавливался в дорогих отелях, предпочитая жить в своем офисе на Уолл-стрит, здесь для жилья был отведен целый этаж, обставленный с таким комфортом, что позавидовали бы королевские люксы «Шератона» или «Хилтона».
Главный финансист мира окружал себя самой фантастической роскошью. Он позволял себе это, потому что знал, что такое нищета, знал, каково это – спать, зарывшись в кучу тряпья, и слышать симфонии, какие обычно играют кишки в желудке от голода.
Он родился за три года до начала Второй мировой войны в беднейшем районе Чикаго. Его отец, сапожник Моше, едва сводил концы с концами: прокормить ораву из семи голодных ртов было очень сложно. Соединенные Штаты едва оправились после Великой депрессии, и беднякам очень сложно было выживать.
Младенца в синагоге раввин нарек Срулем, и дальше жизнь пошла по накатанной колее. Несмотря на полуголодное существование, родители все же сумели дать всем своим детям начальное образование (конечно же, община помогала).
Самым способным к учебе оказался младший из Цоресов. Ему легко давались математика, геометрия и другие точные науки. Но больше всего Сруль любил читать. Сперва это были сказки в дешевых переплетах, потом очередь дошла и до серьезных книг. Уже в двенадцать лет он знал, что его фамилия в переводе с иврита обозначает «несчастье». Парнишка осознал, что семья их бедная; а семья Фридманов, посещающая с ними синагогу, зажиточная, имеет свой магазин; а Ройтманы, живущие в соседнем квартале, богатые, владеют ювелирной лавкой; а толстяк с рыхлым и пористым лицом Фурман и вовсе банкир. Он ездил на небесно-голубом «Бьюике», которым управлял личный шофер из гоев.
Такое открытие расстроило мальчика, и он решил, что назло негоднице-судьбе станет богатым. Богаче Фридманов, Ройтманов и Фурманов, вместе взятых.
Обучаясь в старших классах, Сруль в свободное время подрабатывал разносчиком почты, мыл автомобили и даже потрошил рыбу в магазине Иосифа Фридмана, который был отцом толстой и подслеповатой Ривы и потихоньку подыскивал ей жениха.
К окончанию школы младший Цорес имел достаточно сэкономленных денег, чтобы поступить в колледж. Вместо конкретной науки он выбрал самую что ни на есть абстрактную – экономику. А чтобы не отличаться от остальных американских студентов, имя, данное родителями, – Сруль – сменил на Юджин.
Учеба в колледже захлестнула юношу, целые дни напролет он проводил на занятиях, а по вечерам допоздна засиживался в библиотеке.
Уже на третьем курсе Юджин Цорес, проанализировав историю Соединенных Штатов, пришел к выводу, что самое благословенное время для Америки – это войны. Даже не принимая в них непосредственного участия, США бурно вели торговлю, поставляя воюющим сторонам необходимые товары: оружие, продовольствие, запчасти для боевой техники. Кровь погибших на полях сражений превращалась в золотой дождь для банкиров.
К тому времени к истории человечества добавилась борьба за независимость колоний стран Африки и Азии, которые также оказались золотой жилой для предприимчивого человека.
Получив диплом бакалавра, Цорес уже четко определился в своих будущих действиях, предварительно сделав очередное открытие: «Плановая экономика намного эффективнее бесплановой, а управляемая экономика – это королева бизнеса».
Под термином «управляемая экономика» Юджин Цорес подразумевал создание таких условий, когда можно управлять тем или иным направлением торгов на бирже. Для этого нужно только иметь полную информацию (естественно, секретную) о перспективе реализации какого-либо проекта. Потом покупалась какая-то никчемная замшелая фирма, акции которой стоили центы. Выкупая основную массу акций, одновременно подкупались чиновники в стране, где в будущем намечалась реализация проекта. Получив на купленную фирму контракт, тут же к делу подключали прессу, создавая тем самым рекламный ажиотаж. Уже через месяц акции ценой в несколько центов взлетали в сотни раз, делая их владельца в одночасье миллионером. Вот так, ничего не производя, Цорес стал стремительно обогащаться, превратившись в биржевого паука, который высасывал соки из стран третьего мира.
Обогащение для мальчика из бедной еврейской семьи стало смыслом жизни, и чем больше денег оседало на счетах финансиста, тем изощренней становились способы их добычи.
Став миллиардером, Юджин Цорес неожиданно пришел к выводу, что наиболее выгодно торговать не акциями, не золотом или даже ураном, а деньгами.
Валютная масса позволяла управлять не только экономикой того или иного государства, но даже и самими государствами, превращая руководителей этих стран в марионеток.
Развал социалистической системы сделал Юджина Цореса настолько могущественным, что он даже позволял себе угрожать президенту единственной в мире супердержавы. И последний счел наиболее разумным не раздувать пожар вражды.
