«Но во время похода случилось кое-что, испортившее отношения между кланами. Ее старший брат был убит в пьяной ссоре с одним из солдат моего отца, и возник повод для кровной мести, несмотря на то, что виновный солдат Мак-Лейнов был, как и положено, казнен. Ее отец и его отряд вернулись в Кулди только для того, чтобы забрать женщин и детей, и должны были на рассвете уехать.»

«Во всяком случае, мы поняли, что при этих обстоятельствах наши отцы никогда не позволят нам жениться, по крайней мере, это произойдет очень нескоро, и мы обменялись брачными клятвами в темной часовне. Она подарила мне кое-что в знак своей любви, а я подарил ей застежку, которая очень похожа на ту, что ты держишь в своей руке. На самом деле, она может быть как раз той самой.»

Дугал следил за рассказом со все возраставшим изумлением, и тут он снова поглядел на застежку в его руках, в его мозгу стало зреть подозрение.

«Могу… Могу ли я спросить как ее звали?» — выдохнул он.

«Марис Мак-Ардри,» — прошептал Дункан. — «Пусть только в глазах Господа и нас самих, но она была моей женой в ту короткую ночь.»

«Но… Марис звали мою сестру. Она умерла той же зимой, когда я родился.»

«Да, я узнал об этом следующим летом,» — сказал Дункан,. — «как и про то, что ее мать родила близнецов примерно в то же самое время. Пока я не увидел на тебе эту застежку для плаща, мне и в голову не приходило, что один из этих детей мог быть моим.»

«Вы имеете в виду меня?» — спросил Дугал очень слабым голосом.

Дункан опустил руку, чтобы заглянуть в глаза Дугала.

«Хочешь, я скажу, что ты нашел в тайнике внутри своей застежки?» — спросил он.

Испуганный и серьезный Дугал кивнул.

«Днем, еще до того как мы обменялись клятвами, Марис взяла по пряди наших волос и вплела их в кольцо, сделанное из волос, взятых из хвостов наших пони. Я знаю, что ты не помнишь ее, даже если когда-нибудь видел ее, но ты, наверное, видел ее портрет. Она была платиновой блондинкой, ее волосы были даже светлее чем у Аларика. Конские волоски были черные. Я думаю, что если ты вынешь то, что находится внутри застежки, то ты увидишь именно это.»

Почти не дыша, Дугал порылся в застежке и достал именно то, о чем говорил Дункан: почти черное кольцо из волос, ставшее овальным от сдавливания внутри застежки, в которое была вплетена прядь серебристых волос. Когда Дугал, не в силах произнести хотя бы слово, сжал его между большим и указательным пальцами, Морган наклонился вперед и впервые заговорил.

«Если один из этих волос принадлежит Дункану, я смогу обнаружить это, Дугал,» — сказал он спокойно. — «А если это не так, я все равно скажу Вам об этом. Можно я подержу это?»

Не говоря ни слова, Дугал положил волосяное кольцо в протянутую ладонь, испуганно глядя при этом на Дункана. Морган на несколько секунд закрыл глаза, слегка сжав кольцо в кулаке, затем отдал его Дункану.

«Один из этих волос — твой ,» — сказал он тихо. — “Но это не доказывает, что Дугал — твой сын, а только подтверждает, что ты действительно имел описанные тобой отношения с Марис. Дугал же может быть ребенком Колея. Дугал, у тебя ведь есть сестра-близнец, не так ли?»

«Похоже, что меня есть еще одна тетя или племянница,» — прошептал Дугал. — «в зависимости от того, кто из нас является ребенком Марис.»

«Это правда,» — пробормотал Дункан. — «Но я могу поспорить на все, что считаю для себя дорогим, включая возможность спасения своей души, что ты — ребенок Марис. Сказать почему?»

Дугал кивнул.

«Потому, что если ребенок Марис был от меня, то он должен быть частично Дерини… и я думаю, что именно об этом говорит то, что мы выяснили после того, как ты вернулся сюда с Келсоном,» — уверенно сказал Дункан. — “Я думаю, что та ночь в Транше, когда ты помог Келсону связаться с Алариком, оказалась катализатором, который неудачно сработал. Твои способности Дерини впервые были затронуты, но ты испугался и попытался их остановить. Кстати, это объясняет, почему, когда мы снова попытались проникнуть в твой разум, ты чувствовал себя комфортно, когда это делал я. Помнишь?»

По мере того, как Дункан продолжал, глаза Дугала становились все больше, руки его задрожали. Он быстро соединил их вместе, пытаясь остановить дрожь и не смея оторвать взгляд от Дункана.

«Я… хочу верить, что Вы правы,» — смог, наконец, прошептать он. — “Я не хочу быть непочтительным по отношению к моему от… к лорду Колею, но если… если Вы — мой отец, то это многое объясняет.»

Дункан медленно сделал глубокий вдох. Пришло время использовать последний шанс.

«Помимо того, что уже было сделано, я знаю единственный способ доказать это тебе, Дугал,» — тихо сказал он. — “Если я — твой отец, то ты тоже Дерини. А если ты Дерини, то — если, конечно, ты хочешь — я должен быть в состоянии установить между нами мысленную связь и показать тебе в точности все, что я помню о твоей матери и себе. Я очень любил ее, Дугал, и за эти годы я немало позаботился о тебе, даже не подозревая, что ты можешь оказаться моим сыном. Я не могу восполнить все те годы, которые ты жил, не зная этого, и в этом некого обвинять, но я могу постараться восполнить этот пробел теперь, когда я знаю, что к чему. Ты веришь мне?»

«Да,» — выдохнул Дугал.

«Нет, ты действительно доверяешь мне?» — настаивал Дункан. — «Ты верил мне и раньше, но не пускал меня. Как ты думаешь, сейчас ты готов?»

«Дункан, я не уверен, что у нас есть время,» — пробормотал Морган.

«Если все пойдет нормально, то это не займет много времени,» — ответил Дункан, не отрывая глаз от парня. — “Если Дугал действительно хочет этого, то мы найдем время.»

Дугал сглотнул и кивнул. — «Он прав, Морган,» — выдохнул он. — «Мы должны попытаться. Не могли бы Вы пойти к Келсону и сказать, что я приду прямо туда? Не говорите ему, что произошло. Ему есть о чем сейчас подумать.»

«Дункан?» — спросил Морган.

«Делайте, как он просит,» — ответил священник. — «С нами все будет в порядке.»

Как только дверь за Морганом закрылась, Дункан поглядел на Дугала.

«У нас нет лишнего времени,» — тихо сказал он. — “Если ты хочешь получить свои доказательства, то ты должен делать в точности то, что я говорю, не требуя объяснений, которые тебе хотелось бы получить.»

Дугал медленно покачал головой. — «Я не хочу ждать, О…» — он опустил глаза. — «Я только что понял, что, может быть, все эти годы я называл Вас так, как должен был,» — продолжил он негромко. — “Странно, но сейчас я почему-то чувствую себя спокойнее, чем когда я называл своим отцом Колея.»

«Он и был твоим отцом со всех сторон, которые имеют значение для подрастающего мальчика. Жаль, что я не мог видеть, как ты растешь. Конечно, я познакомился с тобой, когда ты оказался при дворе… но мне кажется, что я относился бы к тебе по-другому, если бы знал, что ты — мой сын.»

«Может быть, все именно так и должно было быть,» — застенчиво ответил Дугал. — “Может быть, я должен был потерять одного отца, прежде чем найти другого. Если бы я узнал про Вас, пока Колей был жив, я не хотел бы причинить ему боль.»

«Я тоже. И я надеюсь, что ты всегда будешь чтить его память.» — Дункан улыбнулся, положив руку на плечо Дугала. — “Он дал тебе свое имя и защиту, пока ты был наиболее уязвим. Теперь, когда он ушел, а ты стал мужчиной, правда никому не причинит боли.»

«Тебе надо учесть, что есть по меньшей мере одна возможная проблема… ну… по меньшей мере, затруднение. Если я признаю тебя своим сыном, а именно так я и собираюсь сделать, то кое-кто будет называть тебя не только Дерини, но и незаконнорожденным.»

Дугал улыбнулся. — «Вас и Моргана называли полукровками годами. Но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к тому, что Вы — мой отец.»

«Нет,» — Порывшись в сутане, Дункан достал кристалл ширала на кожаном шнурке, поднялся и поставил свой стул перед стулом Дугала и сел.