— Проклятье, Миракл. — Хантер поднял руки. — Тише, не горячись. Разве я говорил о недоверии?

— Тогда как тебя прикажешь понимать?

— Я всего лишь хочу, чтобы ты сказал, что мы будем делать дальше.

— Что дальше? — Я рассмеялся. — А что хотите. Я подчинюсь любому решению. У тебя ведь есть план действий, Хантер?

— Нет. — Он опустил взгляд. — Миракл…

— Я уже больше тридцати лет Миракл! — Мой гнев был наигранным, но понять это могли только Магнус да моя мать. — Отказываюсь вести вас дальше. Зачем? Вместо того чтобы помогать мне, каждый тянет одеяло на себя, пытается очернить других. Я понимаю, что на Плутоне это — обычное дело. Но ведь у нас полно внешних врагов!

— Никто не думал тебя смещать, — буркнул Стоун.

— Я ухожу сам. В конце концов, когда мы с тобой, Хантер, договаривались, не было ни слова сказано об иерархии наших объединенных сил. До сих пор командовал я, потому что ни у одного из вас не было четкого понимания, куда двигаться. Мне это надоело.

— Чего ты хочешь? — спросила Аква.

— Я хочу, чтобы все мы определились. Сейчас война, а на войне не может быть двух командиров. Так, Аскель?

— Это факт. — Викинг склонил голову. — Каждый должен понимать, кто отдает ему приказы и что ждет за неисполнение. Без этого войну можно считать проигранной.

— Мы признаем тебя, Миракл, — заявил Хантер. — Мы будем исполнять твои приказы.

— Отлично. Клятв ни от кого не требую. Но знайте: первый же случай неподчинения — и я уйду, буду простым бойцом. И пусть кто-нибудь другой сушит голову над тем, как нам вести эту войну дальше. Все согласны?

Дружный хор голосов подтвердил, что так оно и есть.

— Великолепно. — Я сел. — Тогда начнем. Первое: Плутон далеко, и теперь нам придется учиться драться по-новому. Стычка с демонами показала, насколько мы слабы. Отныне командир, чьи люди бежали с поля боя, будет изгоняться и отлучаться от алтаря. Если же их трусость стала причиной больших потерь, наказанием станет смерть.

Я видел, как все нахмурились. Каждый прикидывал, что это значило лично для него. Только северяне-перебежчики — спокойны. В их домене трусость всегда считалась тягчайшим из грехов.

— Шут, встань, — приказал я.

Мой бывший наставник поднялся и хмуро посмотрел на меня.

— Я обещал вывести тебя с Плутона. Сейчас ты на Луне. Мое обещание исполнено. За трусость в бою за домен ты отлучаешься от алтаря и изгоняешься. Иди куда хочешь.

— Да-а-а… — Шут потер подбородок. — Ошибся я в тебе, Миракл.

— Это бывает, — кивнул я. — Стража! Уведите его!

Четверо гвардейцев ворвались в зал, едва услышав мой крик. Молодец Кот, хорошо их вышколил.

— Уберите руки, ублюдки, — зарычал Шут. — А то отрублю. Дорогу знаю.

Он сам направился к дверям. Я выждал до того момента, когда рука его легла на ручку, а потом сказал:

— Хотя для тебя есть другой вариант.

Он обернулся слишком быстро и тем выдал свою растерянность.

— В бою я теперь свою спину тебе не доверю. Да и никто не доверит. Но ты — хороший наставник, с этим трудно поспорить. Предлагаю тебе тренировать мусорных. Тогда, возможно, тебе когда-нибудь представится возможность искупить свою трусость и быть вновь приобщенным к алтарю. Это все же лучше, чем скитания по незнакомому миру.

Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но я не дал ему сказать ни слова:

— Тебе нужно время, чтобы подумать. Гвардейцы, отведите его за пределы замка, в лагерь Мусорного войска. Подумай, Шут, прикинь. Согласишься — приступай завтра к тренировкам. Нет — скатертью дорога.

И, уже не обращая на него внимания, я повернулся к Аскелю и спросил:

— Как ты думаешь, армии Альва по силам взять этот Новый город?

Я видел, как побледнело лицо Шута. Вот теперь его оптимизм точно дал трещину. Он понял, что учить меня ему уже давно нечему, а по военным вопросам у меня теперь есть советники гораздо лучше него. Он теперь — лишь никчемный паяц. Люди здесь собрались умные. Они наверняка знали, что Шут пришел на совет самовольно. Теперь у них будет повод задуматься, стоит ли прыгать выше собственной головы. Вдруг я почувствовал на себе взгляд. Резко повернулся в ту сторону. Магнус. Улыбается. И в улыбке этой нет насмешки, но в ней таится намек. Ведь и он позволил себе пойти поперек моей воли. Но вот что странно: в последнее время я уже не видел в нем того затравленного, всего боящегося высшего. Словно что-то повернулось в нем с того дня, как мы захватили Северный замок.

— Итак, полетели первые головы, — пробормотал Хантер.

— Тебе это не нравится? Знай, что к людям братства я не буду менее суров. Так что… — Я развел руками.

— Проклятье! Нравится вполне. Пусть все видят, что, раз ты своего наставника не пожалел, остальных точно щадить не станешь.

— Аскель! Не слышу ответа, — повысил я голос.

— Да, конунг, — выпалил сокрушающий врагов и запнулся, осознав, как он только что назвал меня.

— Что «да»? Да или нет — мне и Магнус Торвальдсон мог сказать. Как ты думаешь, что произойдет, когда воины Альва появятся на границе этого Нового города, о котором он говорил?

— Драка жаркой не будет, — ответил Аскель. — Такая армия ударом с моря может взять любой город. А у друидов там гарнизон — одна видимость. Но неизвестно, что будет потом. Конечно же друиды воспримут Альва как врага и выбьют его из города в течение месяца-двух. Может быть, провозятся дольше, но выгрызут — это факт.

— Нет! — Воспоминание пронзило меня, подобно молнии.

«Глядь — а небо-то на Землю-матушку валится, глядь — а моря-то выходят из берегов. То планета черная на Луну свалилася, а Луна — на Землю-матушку, да так, что вышло из берегов море Варяжское, выбросило на берег струги, а у стругов паруса не красные, не белые, да не в полосочку, как весенние фиалки цветом паруса те. Ой, куда ж вы, люди-звери, почему не спешите силушкой да удалью помериться? Вельми разумен старец, что по небу летает да по земле бегает, аки серый волк, не велит бить пришлых воев, не велит хватать мечи-сабельки, а велит толмача звать, что разумеет по-заморскому, да велит нести дары богатые»…

Вот и еще одна головоломка Безумного Кузнеца нашла свое место. Плутон упал на Луну, а Луна в облике воинов Альва — на Землю. Люди-звери — конечно же друиды. Не станут они драться. Пусты слова Аскеля. И не его в том вина. Рассудил-то все логично, только не слушал он бредовых предсказаний Безумного Кузнеца.

— Друиды не воспримут людей Альва как врагов.

— До сих пор они не пускали чужих войск в свои владения. Это факт, — возразил Аскель.

— Все когда-нибудь происходит впервые. Говорю вам, друиды попытаются сделать северян своими союзниками. Значит, нам надо действовать быстро и убедить их в обратном.

— Ты все-таки не отстанешь от них? — удивился Хантер. — Я думал, у нас сейчас главное — найти продовольствие.

— Продовольствием займетесь вы.

— Почему мы? — тут же стал спорить глава братства.

— Во-первых, потому, что я так приказал, — медленно проговорил я. — А во-вторых, потому, что я думаю разжиться им в Зеленом домене. А заодно дать зеленым понять, какую ошибку они совершили, разгромив сотню из Черного отряда.

Вот тут глаза иерархов братства загорелись. Я усмехнулся краешком рта, еле заметно.

— Мне нравится эта идея, — заявил Стоун.

— Отлично. Вот твой корпус туда и направится. Еще у зеленых полно лучников, так что с тобой пойдет Смерч. Для подсобных нужд возьмете первый и второй легионы мусорных.

— Разреши мне возглавить их, — попросил Хантер. Видно, понравилась ему идея с грабежом зеленых.

— Нет, — отрезал я. — Их поведет Кот. А ты, Аскель, подбери ему хорошего советника из своих людей, чтобы разбирался в тактике Зеленого домена и был предан алтарю.

— У меня других нет, это — факт, — ответил вояка. — Если прикажешь, я и сам могу.

— Нет. Ты занимайся оставшимися здесь мусорными. Первый и Второй легионы сформированы достаточно давно, их уже можно пустить в бой. А вот состояние остальных мне не нравится. Заодно присмотри за Шутом.