Я прекрасно понимал, чего ему стоили эти слова, и все же уточнил:

— Ни о какой дружбе и помощи в этом случае речь, понятно, идти не может.

— Ты догадлив, — саркастически усмехнулся Герхард. — Очистка дома от нечисти — работа мусорщика.

— Тогда до завтра, — кивнул я.

— До завтра.

Надо было, наверно, поспать, но мне не спалось. В последнее время, стоило сомкнуть глаза, я проваливался в Мир Видений. И каждый раз одно и то же: размытая тень, имитация атаки… Он отступал, не нанеся удара. И это было еще хуже. Я пытался сопротивляться — он в корне пресекал эти попытки, но каждый раз отступал, не причиняя мне вреда. Словно пробовал на прочность, убеждался, что даже с друидским клинком я ему не ровня, и прекращал атаку, садился и просто сверлил меня своим пылающим взглядом. Кто он? Или она? И что ему от меня надо? Для себя я окрестил его «Дух Теней». Почему? Он нанес первый удар в тот же день, когда Тени закрылись для меня. Не знаю, связан ли он с этим… да и какая разница?

Мы стояли у ворот особняка задолго до рассвета. Во-первых, хотелось опередить конкурентов. Если поторопиться, можно сделать дело, а потом устроить засаду на тех двоих, что придут. Не люблю, когда кто-то становится у меня на пути. Да и меньше народу в Городе — легче дышать.

Вот странно, сейчас пытаюсь вспомнить, как выбирался отсюда, — ничего не выходит. А ведь тогда думал: все нормально, так и должно быть, просто много сил потерял.

Мать стояла, опираясь на посох. Она, как и я, была в легкой кольчужке, на поясе висел один из трофейных мечей. Не сказать чтобы она очень уж хорошо владела этим оружием — средненько. Плутон — он хороший учитель. Большинство познавших таинства вообще не знают, с какой стороны за клинок браться. Есть боевые сотрясающие Вселенную. Они сносно владеют оружием, ведь сама специфика их магии — преобразование физической силы в магическую в отличие от небоевых, так что хочешь не хочешь, а оружие осваивать приходится — это очень помогает и в колдовстве. Но никто не слышал о боевых познавших таинства.

— Входим, — тихо сказал я. — Держись чуть позади меня. Работа — плевая, но есть шанс, что наши конкуренты уже там. Сделай так, чтобы они могли подойти ко мне только по одному, — остальное на мне.

Она молча кивнула. Обычно мы так и действовали. Ничего нового. Я двинулся вперед, ступая бесшумно. Не стоит пренебрегать такими предосторожностями. Двери. Одной створки нет вообще, вторая висит на одной петле. Я быстро юркнул внутрь, стараясь держаться в тени. Ага, а вот и недостающая створка. Из-под нее виднеются человеческие руки и ноги, уже чуть-чуть тронутые тлением. Мы с матерью переглянулись. Все и так понятно. Кто-то, не понаслышке знакомый с магией, не просто вынес дверь, а буквально расплющил ею одного из ходячих трупов. И мне в голову приходил лишь один вариант: конкуренты. Загадочная парочка, подрядившаяся сделать нашу работу.

Шум со стороны лестницы наверх. Я быстро поднял взгляд. К нам спускалось то, что когда-то было человеком. Мать протянула в его сторону руку и резко сжала кулак. Я почувствовал легкий укол боли, а зомби осел прямо на ступеньки. Мать бросила в мою сторону очередной гневный взгляд и одними губами произнесла:

— Идиот.

Сложно с ней не согласиться. Я чувствовал, как внутри дома восстанавливаются связи с творениями моих чар. Отсюда и болезненный укол, когда мать уничтожила одно из них, но был в этом и положительный момент. Теперь я всех их чувствовал. Да, всех, семерых. Трое на первом этаже, четверо, включая Эльзу, на втором. Они тоже почуяли меня, но для них я был источником силы. Все семеро жадно присосались ко мне. Проклятье!!! Все четверо вели бой. Я чуть не вскрикнул от боли. Еще один неживой стал окончательно мертвым, при этом он хорошенько черпнул из меня, пытаясь выставить магический щит. Но то, что в него ударило, оказалось гораздо сильнее.

Я поднял один палец, а затем указал на внутренние помещения первого этажа и провел ребром ладони по горлу. Мать кивнула. Картина прорисовывалась все четче и четче. Дом я изучил хорошо. Похоже, двое живых вошли, сметя ненадежную защиту в виде одного зомби, начали обследовать первый этаж, дошли до второй лестницы, которая вела наверх из кухни, там напоролись на серьезное сопротивление. Один остался прикрывать, а его напарник бросился наверх. То ли заметил саму Эльзу, то ли знал, где искать ее комнаты. В любом случае, если у них хватит сил расправиться с ходячими трупами, — их тем более надо убить до того, как они покинут дом. Иначе я лишусь права требовать награды.

По моим прикидкам, зомби в доме должно быть штук на десять больше. Следовательно, недостающих уложили эти двое. А учитывая то, что твари мало чем уступали живым противникам, да еще и игнорировали многие способы физического и магического воздействия, сей факт внушал уважение к нашим конкурентам.

Мы бросились к кухне, продолжая двигаться бесшумно. Внезапная атака — лучшая атака, а Тени мне все еще недоступны. Еще два укола боли. Я еле сдержался, чтобы не вскрикнуть и не сбиться с шага. Еще два маячка в виде моих творений перестали существовать. И оба — на первом этаже. Но это уже не столь важно. Я влетел на кухню, буквально стелясь над полом, тут же юркнул за перевернутый стол. Да, побоище здесь вышло знатное. Тел я считать не стал. Их было много — что толку от знания точного числа? И так ясно: напоролись мы на кого-то серьезного, уложившего всю эту уйму неупокоенных.

Наверху кто-то применил особо сильное защитное заклятие. Похоже, дверь запечатали. Видимо, второму приходится туго, он отступает. Ничего, Эльзу дверь надолго не остановит. Сейчас у этой мертвой сучки просто океан силы, бери — не хочу. Самое время ударить по живому. Я выглянул из-за стола.

Он стоял боком ко мне — высокий широкоплечий мужчина. Одет во все белое: легкие полотняные штаны, мягкие сапоги без каблуков, белая рубаха, свободные рукава на запястьях туго стянуты, чтобы не мешали в бою. Поверх рубахи белая же туника без рукавов, почти до колен, с капюшоном, который скрывает верхнюю половину лица. Удивительно, как он видит? Ткань плотная, хоть и белая. И еще — почему такая снежная белизна одежд? Он же только что из боя, и ни одного пятнышка. Ох не понравился мне этот противник.

Туника подпоясана алым поясом, а на поясе — нож в ножнах. Но это — не оружие. Даже при всем желании этой миниатюрной поделкой можно только хлеб или мясо нарезать. Сразу видно: лезвие короткое, тонкое, рукоять без гарды, то есть никакого упора для колющего удара. Он опирался на простой шест чуть больше роста хозяина. Да, метра два, не больше. Это — не оружие. Но и не магический инструмент, я-то чувствовал.

Все эти наблюдения уложились секунд в десять. В это время в руках моих возник арбалет (опять же спасибо давешним убийцам, вооружили они меня отлично). Против зомби это оружие бесполезно, а против живых — в самый раз. Белый, как я для себя назвал этого, с шестом, как раз направился к лестнице — наверно, тоже почувствовал, что напарник не справляется. При этом он подставил мне спину. Отличная мишень. Белые одежды хорошо видны в полумраке — наверно, только слепой промахнется. Я поднялся бесшумно, не спеша прицелился, задержал дыхание и плавно надавил на спусковую скобу. Раз и два, почти слитно. Болты в таком случае летят в одну точку один за другим. Так стрелять научил меня Ансельм. Как он говорил, если стреляешь в спину марсианину, он успеет отбить клинком один болт, но развернуть меч, чтобы отбить второй, не помогут даже его рефлексы, следовательно, он вынужден отбивать его вторым клинком, и в это время у напарника появляется возможность ударить его из Теней. Он настолько долго вбивал в меня эту науку, что теперь из двойных арбалетов я стреляю только так. Правда, есть другие способы уйти: увернуться в сторону, упасть на землю, но это в любом случае ухудшает положение противника, делает его более уязвимым.

Белый успел. Я не знаю, как он почувствовал мою атаку, — я был уверен, что не издал ни звука, только дважды звякнула тетива, но без этого уже никак. Он развернулся. Шест на миг превратился в сплошное колесо. Болты, жалобно звякнув, улетели в сторону. Он отбил, не видя выстрела, не видя самих болтов, ничего, разорви его черти, не видя. Теперь он стоял ко мне боком, приняв боевую стойку и опустив конец шеста почти к самому полу.