В это время новый посетитель взял свою пинту пива и скромно удалился к столику у окна. Разговор перешел на футбол. В конце концов, плотна! женщина (которая, на самом деле, была не кто иная, как подруга миссис Руддл миссис Ходж) заметила с той женской смелой откровенностью, на которую не способен ни один самый храбрый джентльмен:

— Похоже, вы сейчас потеряете клиента, мистер Гаджен.

— Ох! — опомнился мистер Гаджен. Он посмотрел в сторону окна, но заметил только затылок незнакомца. Поэтому махнул рукой и сказал. — Одни уходят, другие приходят, миссис Ходж. Я в накладе не останусь.

— Ваша правда, — согласилась миссис Ходж. — Никто не останется в накладе. А, правда, что их всех упрячут в тюрьму?

— Кто знает, — осторожно ответил мистер Гаджен. — Завтра все узнаем.

— А это не скажется на торговле, мистер Гаджен? — спросил одноглазый человек.

— Не знаю, — ответил хозяин. — Придется закрыть заведение, пока все не закончится. Решение властей. И лично мистера Кирка.

Какая-то костлявая женщина неопределенного возраста внезапно визгливо спросила:

— А какой он сейчас, Джордж? Можно мы хоть одним глазком посмотрим?

— Чертова Кэти! — закричал мрачный человек, потому что хозяин отрицательно покачал головой. — Не может оставить человека в покое, ни живого, ни мертвого.

— Давай, мистер Пэддок, — не осталась в долгу Кэти, и аудитория одобрительно загудела. — Ты ведь у нас в присяжных. Оставь мне местечко в первом ряду!

— Сегодня на тело смотреть нельзя, — примирительно пробубнил мистер Пэддок. — Вон Джордж Лагг. У него спроси.

Из внутренней комнаты вышел гробовщик, и взгляды присутствующих устремились в его сторону.

— Когда похороны, Джордж?

— В пятницу, — ответил мистер Лагг. Он заказал пинту светлого и обратился к молодому человеку, который закрыл за ним дверь и отдал ключ Гаджену.

— Лучше начинать, Гарри. Я скоро подойду. Гроб понадобится сразу, когда закончится дознание. А пока ему придется полежать.

— Ага! ответил Гарри. — Нужно поспешить. Погода-то теплая. — Он заказал полпинты, залпом выпил и сказал: — Увидимся, папа.

Гробовщик подошел к кому-то из своих приятелей, и они стали обсуждать омерзительные последствия теплой погоды. Неукротимая миссис Ходж опять подала голос:

— А Марта Руддл говорила, что вряд ли после него останутся какие-то деньги.

— Да! — ответил низенький человечек с редкими рыжими волосами и злобными глазками. — Я очень сомневаюсь. Пускал пыль в глаза. Не хочу над ним смеяться, но кое-что в бизнесе я понимаю. И книжки иногда почитываем, и деньжата водятся. Всегда водились. Но эти большие компании мне всегда не нравились. Перекладываешь денежки с одного места на другое, пока и сам не знаешь, что у тебя осталось.

— Твоя правда, — сказал одноглазый человек. Он вечно куда-то вкладывал денежки. Очень умный, но только наполовину.

— А какой был скупердяй! — сказала миссис Ходж. — Пресвятая Богородица! Помню, он как-то одолжил моей бедной сестре пару грошей. Так потом содрал бешеный процент. И забрал всю ее мебель.

— Он не слишком много заработал на этой мебели, — сказал рыжий. — Потому что вывез ее в дождливый день. Том Дадден был на торгах, и говорит, что кроме дилеров, не было ни одной живой души.

Пожилой человек с седыми бакенбардами впервые подал голос:

— Товар, приобретенный нечестным путем, никогда не принесет прибыль. Это еще в Писании сказано. Он обижал и обирал бедных, жил в доме, который построил не он… Да! А мебель! Ведь и мебель тоже… поэтому никому не нужно было то, что он продавал. Он получил по заслугам. Правда, мистер Пэддок? Душа его улетела, но Господь не подаст ей руку. Грязный был человек. И мы еще увидим, как исполнится кара Господня. Сегодня приезжал человек из Лондона, привез бумагу, что все его имущество отбирают. И дети его пойдут с протянутой рукой…

— Успокойся, папа, — сказал хозяин, видя, что старик не на шутку разволновался. — У него нет детей, слава Господу Богу!

— Правильно, — сказал одноглазый человек. — Но у него есть племянница. Для Агги Твиттертон наступили тяжелые времена. Она всегда надеялась, что получит его денежки, а теперь надежды лопнули, как мыльный пузырь.

— Да, — согласилась миссис Ходж. — Они всегда задирали нос. И другим людям от них не было ничего, кроме расстройства. Ее отец был пастухов у Тома Бейкера, когда женился. Грязный, драчливый, подлый парень. Да, к тому же, пьяница. Чем же тут гордиться?

— Правильно, — сказал старик. — Жуткий драчун. Бил свою бедную жену нещадно. Да, бил.

— Когда с человеком обращаются, как с грязью, — сказал одноглазый человек, — он и ведет себя так же. Он был неплохим парнем, этот Дик Твиттертон. Пока не женился на учительнице. Со всем ее высокомерием и этими манерами. «Вытирай ноги, оставляй ботинки на коврике, — говорила она ему, — когда входишь в дом». Какая хорошая жена скажет так своему мужу, когда он грязный, потный и голодный возвращается домой с работы?

— Он был красивый, правда? — сказала Кэти.

— Ты опять, Кэти, — упрекнул ее мрачный человек. — Да, он был красавчик, Дик Твиттертон. На это учительница и клюнула. А ты будь осторожна с такими взглядами, а то они доведут тебя до беды.

Большинство присутствующих с ним согласилось. Гробовщик сказал:

— Что бы там ни было, мне жаль Агги Твиттертон.

— Да ну! — ответил мрачный человек. — С ней-то как раз все в порядке. У нее остались куры и пианино. У нее все идет не так плохо. Рухнули, конечно, ее Надежды, но жить дальше можно, и очень даже неплохо.

— Слушай, мистер Пэддок, — закричала миссис Ходж. — А не собираешься ли ты сделать ей предложение?

— Конечно, он именно это и задумал! — радостно вставила словечко Кэти. Старик печально присвистнул:

— У нее плохая кровь. С обеих сторон. Смотри, не вляпайся, Тед Пэддок. Ее мать была сестрой Вильяма Ноукса, не забывай об этом. А Дик Твиттертон был подлецом, пьяницей и дебоширом.

Открылась дверь, и вошел Фрэнк Кратчли. С ним была девушка. Бантер, всеми позабытый в темном углу, внимательно ее рассмотрел. Это была живая молодая особа с хорошеньким личиком. Между ними были нежные, даже, можно сказать, близкие отношения. И Бантер подумал, что Кратчли решил залечить свои душевные раны с помощью Бахуса и Афродиты. Он заказал своей даме большой бокал портвейна (Бантера слегка передернуло), а всем присутствующим по кружке пива, что вызвало шквал одобрительных возгласов.

— Удача повернулась к тебе лицом, Фрэнк?

— Старый Ноукс показал ему, где раки зимуют!

— Бросил все свои глупые мечты?

— Вот как живут настоящие капиталисты! Когда теряют миллионы, заказывают ящик шампанского.

— Эй, Полли! Ты бы лучше подумала, прежде чем гулять с парнем, который мечтает!

— Она думает, что отучит его мечтать, когда он начнет приносить домой денежки.

— Конечно, — игриво ответила Полли.

— Эй, вы двое, вы что, решили сладить дело?

— Никаких препятствий, — ответил Кратчли.

— А как же та юная леди из Лондона?

— Какая леди из Лондона? — изумился Кратчли.

— Черт его подери! Вы только на него посмотрите. У него их так много, что он и счет потерял.

— Держи ухо востро, Полли. Может, он уже трижды женат, и у него детей целая куча.

— Уж я побеспокоюсь, — кивнула головой Полли.

— Вот так все и бывает. За похоронами следуй свадьба. А когда ваша свадьба, Фрэнк?

— Теперь мне нужно подсобрать деньжат, — весело сказал Кратчли. — Мои сорок фунтов пошли прахом. Но это того стоило, чтобы посмотреть на лицо Агги Твиттертон. «Ах! Дядя умер, и деньги пропали! — сказала она. — Как! Но он же богат! Кто бы мог подумать!» Старая глупая корова! — Кратчли презрительно рассмеялся. — Давай быстрее, Полли, если хочешь, чтобы мы успели в кино.

— Вот какое у тебя настроение! Не собираешься рыдать по старому Ноуксу? Так?

— По Ноуксу? — ответил Кратчли. — По этому старому грязному негодяю? Да я в сто раз больше заработаю у нового милорда. У него карманы набиты банкнотами, а нос, как у кролика…