— Не беспокойтесь об этом, сэр, — сказал Кирк. — Благодарен вам за такое признание.

— Да, да. Я должен был об этом сказать. А теперь, инспектор, я могу вам еще чем-то помочь?

— Большое спасибо, сэр. Скажите, где вы провели ночь со среда на четверг. После половины одиннадцатого?

— Почему вы меня об этом спрашиваете? Конечно, дома, — ответил викарий, не вполне понимая, почему он должен отчитываться. — Жена и служанка могут это подтвердить. Но неужели вы думаете…

— Мы пока ничего не думаем, сэр. Выводы мы будем делать позже. А пока мы должны соблюсти необходимые формальности. А вы, случайно, не приходили сюда в течение недели?

— О, нет. Ведь мистера Ноукса не было дома.

— А откуда вы узнали, что его нет дома?

— Я не знал, просто я так думал. Точнее говоря, да, я знал. Я заходил сюда в четверг утром, но дома никого не было, поэтому я решил, что он уехал. Он иногда уезжал и раньше. А, может, миссис Руддл сказала мне, что он уехал. Да, теперь припоминаю, миссис Руддл сказала.

— Вы заходили только один раз?

— О, Господи, конечно, один. У меня было небольшое дельце. Подписка на благотворительный концерт. Я и сегодня сюда зашел из-за этого. Проходил мимо и увидел записку на воротах. Просили привезти хлеб и молоко. Поэтому я решил, что он вернулся.

— Ах да! А когда вы приходили сюда в четверг, не заметили ничего странного?

— Бог мой, нет! Ничего необычного. А что я должен был заметить?

— Понимаете… — начал Кирк, но, в конце концов, что мог заметить этот подслеповатый пожилой священник? Следы борьбы? Отпечатки на дверной ручке? Следы на земле? Вряд ли. Возможно, мистер Гудекер заметил бы труп, если бы на него случайно наткнулся. Но такие мелочи? Никогда!

Поэтому инспектор поблагодарил и отпустил священника. Старик еще раз повторил, что может целиком и полностью подтвердить не только алиби Кратчли, но и свое собственное, в очередной раз нервно потер руки и, бросив взволнованное «До свидания», вышел.

— Так, так, — нахмурился Кирк. — Почему священник так уверен, что это было в то самое время? Мы еще не знаем этого наверняка.

— Не знаем, сэр, — согласился Селлон.

— Мне кажется, он очень волновался. Трудно предположить, что это мог сделать он, хотя, знаешь, он довольно высокий старик. Даже выше тебя. Думаю, такой же высокий, как мистер Ноукс.

— Я уверен, сэр, — сказал констебль. — Это не викарий.

— А я разве говорю обратное? Думаю, Кратчли решил, что это было то самое время. Он это понял из допроса. У нас трудная работенка, — вздохнул инспектор. — Когда допрашиваешь свидетеля, невольно выдаешь свои подозрения. А если не допрашиваешь свидетеля, вообще ничего не узнаешь. А когда тебе кажется, что набрел на что-то действительно стоящее, выясняется, что ты нарушил служебные полномочия.

— Да, сэр, — уважительно сказал Селлон. Харриет привела мисс Твиттертон. Констебль встал и придвинул еще один стул.

— О, пожалуйста, — простонала мисс Твиттертон. — Пожалуйста, не оставляйте меня, леди Вимси.

— Нет, нет, — ответила Харриет. Кирк поспешил успокоить свидетельницу.

— Садитесь, мисс Твиттертон. Вам не о чем беспокоиться. А теперь, пожалуйста, ответьте на несколько вопросов. Насколько я понял, вы ничего не знали о переговорах вашего дяди с лордом Вимси. Я имею в виду продажу дома и так далее. Нет. Понятно. А когда вы видели его в последний раз?

— О, наверное, — мисс Твиттертон замолчала и начала загибать пальцы на обеих руках, — дней десять назад, не позже. Я к нему забегала в субботу после обедни. Я, конечно, хотела сказать, в воскресенье. Видите ли, я хожу в церковь помогать нашему дорогому викарию. Играю на органе. У нас маленькая церковь, и приходит не так уж много людей. А в Пэгглхэме никто не умеет играть на органе. И, в любом случае, я была бы рада помочь, чем могу. Я в тот день заходила к дяде. Все было так, как всегда. И это был… это был последний раз, когда я его видела. О, Боже мой!

— А вы знали, что его не было дома всю прошлую неделю?

— Но он был дома! — воскликнула Твиттертон. — Он все время лежал здесь.

— Именно так, — согласился инспектор. — А вы знали, что он всю прошлую неделю был здесь?

— Конечно, нет. Он часто уезжает. Но всегда предупреждает меня… Я хотела сказать, предупреждал. Не было ничего удивительного в том, что он уехал в Броксфорд. Я имею в виду, если бы он меня предупредил. Я ничего такого бы не подумала. Но он мне ничего не сказал.

— Не сказал о чем?

— Не сказал ни о чем. Я хочу сказать, что никто мне не говорил, что он уехал. Поэтому я думала, что он здесь. Боже мой! Так оно и было на самом деле…

— А если бы вам сообщили, что дом закрыт, и миссис Руддл не может войти, вы бы не удивились?

— Нет. Такое часто случалось. Я бы подумала, что он в Броксфорде.

— У вас есть ключ от передней двери?

— Есть. И от задней тоже, — мисс Твиттертон порылась в большом старомодном кошельке. — Но я никогда не пользовалась ключом от задней двери, потому что она всегда закрыта на засов, — она достала большую связку ключей. — Я их оба отдала лорду Питеру вчера вечером. Они были в этой связке. Я всегда носила дядины ключи вместе со своими собственными. За исключением вчерашнего вечера, естественно. Потому что отдала их лорду Питеру.

— Хм! — нахмурился Кирк, доставая ключи, которые ему дал Питер. — Это те самые?

— Д а, должно быть, те самые, если их вам дал лорд Питер.

— А вы никогда не давали эти ключи кому-нибудь другому?

— Конечно, нет! — возмутилась мисс Твиттертон. — Я никому не давала ключи. Когда дядя уезжал, а Фрэнку Кратчли нужно было попасть в дом, чтобы полить цветы, он всегда приходил ко мне. А потом мы вместе шли к дяде, и я лично открывала ему дверь. Дядя всегда был очень осторожен. И потом, я должна была лично убедиться, что в доме все в порядке. Когда дядя Вильям уезжал, я каждый день приходила в дом.

— Но в этот раз вы не знали, что его нет дома.

— Не знала. Я вам все время повторяю, что я не знала. Поэтому я и не приходила. А он на самом деле никуда и не уезжал.

— Вот именно. Вы уверены, что вы никогда не теряли ключи, что их у вас никто не мог украсть или… взять на время?

— Нет, никогда, — честно призналась мисс Твиттертон.

Она сама затягивает веревку на своей шее, подумала Харриет. Она должна понимать, что ключ от дома — это ключ ко всей этой таинственной истории. Инспектор бесстрастно продолжал допрос:

— Куда вы кладете ключи на ночь?

— Они всегда лежат в моей спальне. Ключи, мамочкин серебряный кофейник и распятие, которое наша дорогая тетя Софи подарила на свадьбу бабушке и дедушке. Каждую ночь они лежат рядом со мной на ночном столике. Рядом с колокольчиком для слуг на случай пожара. И я уверена, что никто не мог забраться в спальню, пока я спала. Я всегда ставлю под дверью стул.

— У вас в руках был колокольчик, когда вы открыли нам дверь вчера ночью, — немного рассеянно подтвердила Харриет, потому что ее внимание отвлекло лицо Питера в окне. Он старался рассмотреть, что происходит в комнате. Харриет помахала ему рукой. Наверное, подумала она, он уже успокоится и решил опять присоединиться к ним.

— Стул? — переспросил Кирк.

— Если грабитель решит пробраться в дом, — очень серьезно объяснила мисс Твиттертон, стул — лучшая защита. Как только он начнет открывать дверь, стул упадет. Вы услышите шум и проснетесь. А потом успеете выглянуть в окно и позвонить в колокольчик.

— Боже мой! — воскликнула Харриет (Лицо Питера в окне исчезло. Наверное, он пошел в дом). — Какая жестокость, мисс Твиттертон! Ведь бедняга может от испуга упасть, скатиться по лестнице и сломать себе шею!

— Какой бедняга?

— Грабитель.

— Но, дорогая леди Вимси, в том-то все и дело, что к нам никогда не заглядывали грабители.

— Хорошо, — сказал Кирк. — Не похоже, чтобы кто-то мог без спроса взять ключи. А теперь, мисс Твиттертон, поговорим о деньгах вашего дяди…

— О, Боже! О, Боже! — замахала руками мисс Твиттертон. — Я ничего о них не знала. Это ужасно. Для меня это был настоящий удар. Я думала… мы все думали, что дядя очень богат.