Названный план подразумевал прежде всего то, что он должен лично явиться в американское консульство в Монреале. Данфи полагал, что подобный визит не вызовет никаких проблем. Его имя не занесено в списки опасных преступников, находящихся в розыске, и вряд ли Матта успел сообщить в государственные и таможенные органы о своем неожиданном интересе к человеку по имени Данфи. Вне всякого сомнения, Матта попытается уладить ситуацию собственными силами, не вовлекая другие службы, по крайней мере до тех пор, пока не станет ясно, что усилий одного ЦРУ недостаточно. А это значит, что в данный момент Матта скорее всего просматривает списки пассажиров Ньюаркского аэропорта и отслеживает трансакции с «Визой» Данфи по всему Нью-Йорку.

Поэтому Данфи следует пойти в консульство, где получить паспорт, по всей вероятности, даже легче, чем в Штатах. Он по собственному опыту знал, что чиновники в консульствах за рубежом отличаются бо́льшим дружелюбием, чем их коллеги внутри страны. И в их отношении была своя логика. Американец, потерявший паспорт за границей, хоть и не намного, но все-таки симпатичнее, чем такой же идиот, лишившийся документов в Бостоне или Нью-Йорке. И все-таки, если паспорт требуется немедленно, следует продемонстрировать реальную необходимость срочного отъезда. Да, тут связи или определенное давление не помешали бы.

Первую задачу Данфи выполнил в бюро путешествий прямо за углом отеля. Заплатив наличными, он купил билет до Праги на рейс «Эр Франс», отправлявшийся через шесть часов с промежуточной посадкой в Париже. Закончив с покупкой билетов, он перешел улицу и заглянул в отделение фирмы «Кинко», где сфотографировался на паспорт и там же заказал набор визитных карточек. Текст на них был следующий:

Три карточки он положил в бумажник, а остальные выбросил в урну для мусора рядом с входом. Затем он дошел до американского консульства и, отыскав информационный отдел, предстал перед ним с видом одновременно дружелюбным и предельно взвинченным.

— У меня серьезные проблемы! — произнес он, широко раскрыв глаза и задыхаясь.

— Простите?

В информационном отделе сидела элегантная негритянка. Волосы у этой дамы были заплетены в тугие косички, и от нее за милю разило вежливым недоверием.

— Чудовищно! Самая настоящая катастрофа!

— Что случилось?

— Мой паспорт!

— И что же с ним?

— Я его потерял!

Дамочка улыбнулась.

— Мы можем изготовить вам новый, — сказала она, протягивая бланк. — Заполните и…

— Но мне он нужен немедленно…

Она пожала плечами.

— Мы можем ускорить процедуру.

— Великолепно! — воскликнул Данфи. — Просто восхитительно!

— Вам придется заплатить дополнительно пятьдесят долларов.

Данфи пожал плечами:

— Никаких проблем, — и потянулся уже за бумажником.

— И если вы сами заберете свой новый паспорт, — сказала она, — то сможете получить его уже через сорок восемь часов.

Улыбка на лице Данфи сменилась выражением полнейшего отчаяния.

— Вы меня не поняли. Через два часа я вылетаю в Париж.

Он попытался показать негритянке свой билет, но она не обратила на него ни малейшего внимания.

— Ничем не могу вам помочь.

— О черт, прошу вас! — воскликнул Данфи. — Со мной летят две группы операторов…

— Извините…

Данфи сунул ей визитку.

— У вас есть здесь ответственный за связь со СМИ? Кто-то, с кем я мог бы побеседовать? Потому что, если говорить начистоту, Эд парится из-за меня в какой-то дыре на площади Венчеслава, и если я не попаду туда к завтрашнему утру, у меня будут очень, очень большие проблемы.

— Эд?

— Эд Брэдли.

Женщина впервые за все время взглянула на визитку. Взяла ее. Положила. Посмотрела на Данфи. Затем снова на визитку. В ее взгляде Данфи чувствовал вопрос: «Здесь, наверное, где-то находится скрытая камера? И может быть, какой-то сценарий?»

— Попробую что-нибудь сделать. — Она соскользнула с табурета, потрескивая статическим электричеством, с улыбкой, которая по яркости могла бы соревноваться с лучом прожектора.

Час спустя Данфи уже был счастливым обладателем новенького паспорта, и у него оставалось еще достаточно времени, чтобы удовлетворить свое любопытство относительно нескольких досаждавших ему вопросов. Доехав на такси до публичной библиотеки, он занялся просмотром каталога статей в поисках информации об индейцах Джасипарана. На это у него ушло полчаса, однако он отыскал упоминание о племени в информационном бюллетене, выпускаемом Североамериканским конгрессом по Латинской Америке (САКЛА). В статье, в основном посвященной проблемам контрабанды алмазов в Рондонии, говорилось, что индейцы покинули свои родные места в 1987 году после внезапного и загадочного перехода в христианство. Большая часть индейцев теперь проживает в городе Порто-Вело, где они зарабатывают на жизнь торговлей четками, которые вырезают из тиковой древесины.

Значит, Брейдинг говорил правду.

Полет до Парижа прошел без особых происшествий. Пассажиров было совсем немного. Данфи сидел у прохода, место у окна рядом с ним пустовало. В течение всего перелета он думал о происшедшем, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию.

Ему посчастливилось — он пока жив, и в этом заключалась главная трудность. Удача подобна моряку: сегодня она в одном порту, а завтра совсем в другом. И никогда нельзя быть уверенным, задержится она надолго или покинет вас уже через несколько минут. В конце концов, в удаче нет ничего хорошего, потому что счастливчики всегда искушают судьбу. И неминуемо наступает мгновение, когда удача уходит от них, иссякая, словно песок в песочных часах, — и вот былые счастливчики в одночасье становятся отверженными фортуной.

Тем не менее спасся-то он именно благодаря удаче, а не хитрости. Просто в тот момент, когда головорезы из Отдела изучения проблем безопасности явились к дверям его дома со всем своим инструментарием, включая и порнороман, Данфи по чистой случайности не было дома. Но дома был Роско, и вот Роско мертв. Такая уж удача у Роско.

С Данфи все обстояло иначе. Если бы уборщица взяла выходной, его бы постигла участь Роско. Но она не взяла выходной. Она пришла вовремя, нашла Роско и позвонила в полицию. Если б не она, Данфи вернулся бы в темный и безмолвный дом, расположенный в пригородной мышеловке, кишащей людьми в черных костюмах и галстуках ленточкой. Вместо этого он оказался среди полицейских машин и ослепительного света фар.

Благодаря тому, что в гостиной находились представители полиции графства Фэрфакс, головорезы из Отдела изучения проблем безопасности не смогли задержать его. Скорее всего Матте даже не сообщили о бегстве Данфи до следующего утра, то есть до того времени, когда его автомобиль уже стоял в Ньюаркском аэропорту, а сам Данфи мчался в автобусе в Монреаль.

Значит, пока ему сопутствует удача. Но сколько еще времени она будет его спутницей? День, неделю или…

Вот в том-то и дело, подумал Данфи. День или неделю… Дальше уже идут фантазии. В любом случае ему понадобятся деньги. Много денег. Бегство — дорогое развлечение, а наличные, которыми он располагает, очень скоро закончатся.

Он заерзал в кресле, почувствовав внезапный приступ злобы, выглянул в иллюминатор в бескрайнюю пустоту за бортом самолета. Темнота вверху, темнота внизу, темнота у него в душе. В иллюминатор ничего невозможно было разглядеть, но Данфи знал, что где-то за стеклом встречаются ночь с океаном, создавая незримую черту горизонта. Он знал также, что где-то там люди в черных костюмах и галстуках ленточкой показывают его фотографию работникам билетных касс и продавцам магазинов.

А еще Данфи знал, где взять необходимые деньги. У него в дипломате лежал конверт с печатью с изображением ее величества. Он лежал там уже несколько месяцев, с того самого дня, как Джек уехал из Англии. С конвертом этим была связана довольно значительная сумма денег, правда, принадлежавших не Данфи.