– Поболтайтесь там еще пару часиков, – попросил суперинтендант. – Я позвоню вам позже – домой.

– Если застанете, – пробормотал Рекальдо, укладывая мобильник в карман.

Он снова вспомнил Розу О'Фаолейн. Она была права, когда говорила, насколько трудно судить об Эванджелин Уолтер. Попытка оценить, как отнеслись к ее смерти местные жители, оказалась тоже непростой и одновременно обескураживающей: ее убили – она позволила себя убить! – это событие затронуло всю общину. Округу, словно миазмы, отравлял позор. У Рекальдо по спине пробежал холодок.

Бессмысленные обрывки информации бесплодно кружили в голове, но не складывались в целостную картину. Будто в безумном покере возникали версии, и ни одна не имела отношения к истине:«Спейн, О'Дауд и Суини, чье отсутствие с каждым часом казалось все более подозрительным. И разумеется, он сам, поскольку всеми силами старался выгородить Крессиду.

Рекальдо в очередной раз вспомнил разговор с миссис О'Фаолейн, и это навело его на мысль об О'Дауде. Весельчак явно многое знал, но, чтобы выудить информацию, надо было знать», на какие кнопки нажать. Сержант решил еще раз мысленно проанализировать его алиби. И начать не с вечернего инцидента в Тумайлборрисе, а с середины вторника.

Весельчак не раз упоминал, что целью его поездки являлся Дублин, при этом тщательно избегая любого упоминания о прогулке на яхте, и это свидетельствовало – по крайней мере так считал Рекальдо – о том, что он хотел замять особую важность этого события.

О'Дауд тонко дал понять, что ехал в столицу. Сказал: «Я вел машину по шоссе из Корка в Дублин»,. – и сделал ударение на слове «Дублин». А так кстати возникший, будто из шляпы фокусника, патруль – просто гениальный ход.

Но разве не могло быть, что ехал он не в Дублин, а в какое-нибудь место значительно ближе? Например, в Тумайлборрис? Или в Тарле?

Роза О'Фаолейн предложила хорошее объяснение, которое в момент их разговора отозвалось в его голове звоночком, и теперь Рекальдо вернулся к нему и стал серьезно обдумывать. Коллекционер, с которым намеревалась встретиться миссис Уолтер, жил в двух шагах от того места, где, по словам Весельчака, у него кончился бензин. Это подтверждали телефонный номер Мура-Робертсона и атлас автомобильных дорог графства Типперэри. Может быть, Эванджелин направила О'Дауда к нему? Нос какой стати? Или – от безумного предположения у Рекальдо перехватило дыхание – поездка была связана с девушкой, о которой Финбар сказал, что она не Крессида? Либо дело все-таки было связано с гостиницей?

Сержант перебирал один вариант за другим. Но где-то в подсознании зародилась мысль, что Эванджелин Уолтер сама срежиссировала трагедию. Не свою смерть – это было бы слишком, – а обстоятельства, которые привели ее к печальному концу. Условия, позволившие произойти убийству. Более того, у Рекальдо возникло ощущение, что в некий момент ему открылись все грани случившегося. Оставалось только правильно истолковать, что он видел и что ему говорили. И не исключено, что он сумел бы это сделать, если бы всецело не поддался треволнениям по поводу Крессиды и беспокойству – хотя и не такому сильному – за Джона Спейна. Эти чувства помешали профессиональной сосредоточенности. Но, даже принимая неприятную правду, Фрэнк Рикальдо сознавал, что не имеет права отступать. Иначе как ему уберечь от беды Кресси?

Он ждал у берега, глядя, как угасающий свет играет на поверхности воды. Спейн, натянув на голову капюшон штормовки, по-прежнему одиноко маячил в лодке, словно не в силах покинуть реку. Вдруг сердце Рекальдо подпрыгнуло к самому горлу: вот он, ответ, – прямо перед ним, в этом устье.

Сержант настроил бинокль на противоположный берег и скользнул глазами по поверхности воды, выискивая сам не зная что. Что-то там изменилось, только он не мог понять, что именно. Он водил окулярами, сужая круг, пока в поле зрения вновь не оказалась шлюпка Джона Спейна. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, старик повернул голову и, казалось, в упор посмотрел на сержанта. Затем, будто приветствуя, поднял руку к капюшону и подплыл ближе к противоположному берегу. Рекальдо словно током ударило – он внезапно понял, что тот, за кем он наблюдает, вовсе не обязательно Спейн. В примелькавшейся желтой штормовке старика мог оказаться кто угодно – и мужчина и женщина. Крессида!

Черт побери! Рекальдо бросился по берегу, через сад Эванджелин Уолтер к ее осиротевшему дому. Набежали облака, свет стал быстро меркнуть. Было около семи. Теперь янки суперинтенданта Коффи вряд ли объявятся. В любом случае сержанту было на это наплевать. У него нашлись дела поважнее.

К Корибину он мчался на максимальной скорости, но на подъездной алее осадил джип и повел машину аккуратнее. Куча гравия таинственным образом исчезла, зато перед входом в дом стоял «рейнджровер».

Защищаясь от мглистой морской сырости, Рекальдо поднял воротник и, обойдя внедорожник, облокотился на капот и посмотрел на Крессиду сквозь мутное ветровое стекло, давая время им обоим прийти в себя. Сержант понятия не имел, поблизости ее муж или нет. Кресси не заглушила мотор, он работал на холостых оборотах. Рекальдо дождался, пока она выключит зажигание и неохотно откроет дверцу. За ее плечом приподнялась белокурая головка. Крессида полуобернулась, и Гил вновь повалился на заднее сиденье.

– Миссис Суини. – Рекальдо подался вперед, но так и не оторвался от капота машины.

– Мистер Рекальдо? – Официальное обращение заставило Крессиду нервно моргнуть. Она сделала несколько шагов в его сторону и, остановившись, напряженно склонила голову набок и стала смотреть куда-то вправо. На необычайно бледном лице он не заметил никакой косметики. На ней была застегнутая под горло старая зеленая куртка «Барбур» и резиновые сапоги с некогда золотистой, а теперь грязной шнуровкой. Руки она засунула глубоко в карманы. Забранные за уши длинные рыжеватые волосы засалились, словно она не мыла их несколько дней. Она выглядела надломленной. Туман образовал вокруг ее фигуры тусклый ореол, и от этого женщина напоминала поникший Подсолнух. А Рекальдо думал об одном: как ему хочется заключить ее в объятия и уберечь от бед.

– Миссис Суини, – тихо начал он, потупившись. – Я ищу вас и вашего мужа.

– Прошу прощения, Вэл уехал. – Ее милый негромкий голосок пробился сквозь путаницу его мыслей. Рекальдо показалось, что он услышал его впервые, в нем вспыхнуло желание. Отчаянно захотелось слизнуть росу с ее волос, провести языком по коже. Он ясно представил себе ее солоноватый вкус. «Я готов умереть за нее, – подумал он. – Умереть». И неожиданно задал себе идиотский вопрос: интересно, она умеет петь? Мадригалы. Или жалостливые французские любовные баллады… Он кашлянул.

– Куда?

– Куда? – Голос Крессиды окреп. – Я точно не знаю. Вряд ли в Лондон, – уклончиво ответила она и добавила: – Я не говорила с ним несколько дней. Зачем он тебе нужен? – Ее взгляд скользил то в одну, то в другую сторону. В глазах поблескивала такая же рыжинка, как в волосах. Рекальдо сознавал, что по уши влюблен в эту женщину и никакие обстоятельства не способны этого изменить. Наоборот, то, что произошло, только укрепило его чувства.

– Когда твой муж вернется? – осторожно спросил он. Мальчик на заднем сиденье «рейнджровера» пошевелился и снова затих. Он был закутан в плед в красно-черную клетку. Рекальдо видел Гила так, словно смотрел на него с обратной стороны телескопа. От тумана волосы сержанта сделались влажными, по щекам бежали тонкие струйки. Крессида, однако, не делала попытки уйти, но и не приглашала его в дом.

– Зачем вам понадобился Вэл? – Она так и осталась стоять между машинами, словно вынашивала мысль о побеге. Звякнул и затих ее мобильный.

Ты что, не слышала? – начал Рекальдо и тут же осекся. Испугался, как бы Кресси не подумала, что ей расставляют ловушки. Ведь он, против всех правил расследования, не собирался этого делать – не имел ни малейшего желания.