— Напоминает обиталище шлюхи.

Содержимое платяного шкафа подтвердило его правоту. На плечиках висели роскошные ночные сорочки черного и красного шелка, затканные драконами, порхающими бабочками, цветками орхидей. В ящиках были аккуратно сложены стопки мужского белья тончайшей ручной выделки. Там же обнаружились дамские туфельки на высоких каблуках, ажурные, напоминавшие рыбацкую сеть, чулки и короткая кожаная плеть-треххвостка.

— Да он действительно был извращенцем, — пробормотал Цянь, отходя от шкафа. — Тошно подумать о том, что этот тип здесь вытворял в компании пухлогубых мальчиков.

Оставив экспертов, которые занимались поисками отпечатков, Ли и его подчиненный перешли в соседнюю спальню. В отличие от первой та оказалась вполне благопристойной. Кровать застелена свежей простыней, покрывало не смято. Чувствовалось, что если здесь и ночевали, то редко. Шкаф был забит шерстяными костюмами в полоску и тщательно отутюженными белоснежными рубашками. На нижней полке — ряд строгих мужских полуботинок. Если в первой спальне перед детективами предстала частная жизнь хозяина квартиры, то во второй Чао Хэн демонстрировал свой, так сказать, официальный облик. Два лица, два абсолютно разных человека. Интересно, подумал Ли, который из них был настоящим? Многим ли это известно?

Гостиная явила третье лицо Чао. Просторная комната была со вкусом обставлена элегантной мебелью, включавшей в себя образчики дорогого антиквариата: лаковые столики с инкрустацией из перламутра, старинные ширмы, пурпурного атласа подушки на низких диванах. Три стены служили фоном для свитков из рисовой бумаги, на которых тушью были мастерски выписаны горы и сосны; четвертую закрывал огромный стеллаж с книгами. Полки прогибались от тяжести китайских и англоязычных изданий: «Сон в красном тереме» Цао Сюэциня и «Путешествие на Запад» У Чэнъэня соседствовали с «Гроздьями гнева» Джона Стейнбека и «Великим Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Ниже шла впечатляющая подборка научной литературы: «Опыты по структурированию ДНК», «Методика оценки риска в генной инженерии», «Вирусология растений», «Исследования генома риса». Имелись в библиотеке и справочники по медицине: «Иллюстрированный словарь терминов по акупунктуре», «Классические способы прижигания», «Лечение наркозависимости сеансами дыхательной гимнастики».

При виде сотен томов Цянь содрогнулся.

— Неужели есть люди, способные все это прочесть?

Ли Янь наугад снял толстый фолиант.

— Так, что у нас тут? «Основы генного моделирования». Судя по состоянию переплета, Чао Хэн смог. — Он возвратил книгу на место.

В дальнем углу гостиной стоял мягко подсвеченный электрической лампой аквариум. Меж живых водорослей, ветвей кораллов и ракушек сновали яркие тропические рыбки, откуда-то со дна к поверхности воды поднимались крошечные шарики воздуха. На полке возле аквариума были расставлены коробочки с кормом. Ли Янь встряхнул одну — она оказалась почти полной. Взяв щепотку сушеного мотыля, детектив разжал пальцы над водой. Обитатели морской стихии изящными взмахами плавников неохотно понесли свои полупрозрачные тельца к поверхности. Через минуту, когда наблюдать за ними Ли надоело, он шагнул к двери лоджии. Застекленный балкон выходил на север, поэтому там не могло быть жарче, чем в стенах квартиры. Слева от двери под окном стояли два удобных кресла, между ними — невысокий столик с пустой бутылкой из-под пива, пепельницей и едва начатой пачкой сигарет «Мальборо». Ли Янь распахнул дверь, взял пачку: так и есть, не хватает всего двух или трех штук. Положив сигареты на стол, он всмотрелся в бутылку. Темное стекло несло на себе хорошо знакомый дактилоскопистам рисунок. Странно, подумал инспектор, человека уже нет, а след его все еще существует. Квартира, наверное, полна отпечатков потных пальцев Чао Хэна. В стоке ванны — или на расческах — эксперты уже наверняка нашли пряди его волос. Ковер, покрывала, подушки усыпаны невидимым слоем отмерших чешуек его кожи, в складках одежды сохранился присущий ему запах. Как бы там ни было, обстановка, предметы интерьера, книги, кухонная утварь — все здесь отражало личность хозяина. Любая деталь могла стать ключом к разгадке — если не имени убийцы, то причины убийства.

Ли посмотрел вниз, во двор. У ворот стояли три машины пекинской полиции; улица за стеной была пуста. Инспектор прикрыл глаза, попытался представить: вот убийца выносит сонного Чао Хэна из подъезда. Автомобиль он должен был оставить метрах в пяти от двери — подъехать ближе не позволяет высокий бордюр дорожки. Фонарей на проезжей части мало, расположены они довольно далеко друг от друга и почти скрыты листвой деревьев. Однако ворота освещены прожектором, а лучи его достигают ступеней подъезда. Для убийцы эти пять метров — самый опасный участок по пути в парк.

К тому же ему пришлось нести тело по лестнице, с грузом на плечах открывать и закрывать ведущую на нее дверь. Этому человеку хватало не только решительности, но и физической силы.

— Цянь!

Оперативник заглянул в лоджию.

— Весь внимание, босс.

— Спустись вниз, проверь, горит ли лампочка под козырьком подъезда. Да, и взгляни, заперта ли дверь на лестницу.

Выждав с секунду — вдруг последуют какие-то уточнения, — Цянь кивнул:

— Я мигом!

И скрылся.

Ли Янь еще некоторое время стоял в лоджии, мысленно пытаясь реконструировать картину событий предыдущей ночи. Минут через пять он вернулся в гостиную, к стеллажу. Пока взгляд его механически скользил по разноцветным корешкам, из глубины подсознания всплыла притча, которую рассказал Мэй Юань. «Два человека, и никакого подвоха. Один хранит у себя все книги мира; знание — это сила, и такое собрание делает его всемогущим. Второй никогда не расстается с парой палок, но они дают ему еще большую власть. Почему?» Внезапно Ли понял, что знает ответ. Он улыбнулся. Надо же, какая удача! Поразительно, неужели Мэй Юань читает мысли?

В темном углу гостиной едва заметно пульсировала красная точка. Детектив приблизился к стойке с миниатюрной стереосистемой: кассетная дека, тюнер, выдвигающаяся консоль для лазерных дисков. На жидкокристаллическом дисплее зеленовато светилась цифра «9».

— Эй, парни, вы включали музыку? — прокричал Ли в коридор.

— Я — нет, — отозвался кто-то из экспертов.

— Терпеть ее не могу, — буркнул второй.

В коридоре раздались шаги, и через мгновение порог гостиной переступил запыхавшийся Цянь.

— Лампочку у подъезда кто-то выкрутил, босс. По словам лифтера, вчера вечером, перед окончанием его смены, она была на месте. Дверь на лестничную клетку заперта.

Ли Янь провел ладонью по ежику волос.

— Такая техника тебе знакома? — Он указал подбородком в сторону стереосистемы.

— Предпочитаю тратить деньги на другое. — Цянь усмехнулся. — Да и времени у меня маловато. А что?

— Чао оставил аппаратуру включенной. CD-плейер стоит на паузе, индикатор мигает. Хочешь послушать то, что слушал он в тот момент, когда сюда явился убийца?

— Откуда тебе стало известно про убийцу?

— Это хорошо обоснованная догадка.

Ли Янь нажал на кнопку воспроизведения; в комнате зазвучали странные, непривычные для уха китайца аккорды. Старший инспектор снял с верхней панели системы тонкий футляр лазерного диска, покрутил его перед глазами.

— Европейская опера. Сен-Санс, «Самсон и Далила». — Ли вытащил из футляра бумажный вкладыш, пробежал глазами печатные строки. — Часть девятая, «Mon coeur s'ouvre a ta voix» — «Мое сердце откликается на твой зов». Самсон, освободивший еврейский народ из-под ига филистимлян, понимает, что должен противостоять чарам прекрасной Далилы. Но решимость героя угасает, когда он слышит любовную песнь обольстительницы. Забыв обо всем, он открывает коварной женщине секрет своей силы. Та остригает Самсону волосы, и он лишается могущества.

Что толкнуло Чао Хэна в руки убийцы: губительное пристрастие к наркотикам или жажда плотских утех с симпатичными мальчиками? Голос певицы на диске возвысился до тревожного крещендо.