— Я все делаю точно, — с преувеличенной уверенностью произнесла она.

Тони поставил последнюю бутылочку с эссенцией рядом с другими. На всякий случай Эмма прочла молитву. Через несколько секунд химик протянул ей крошечную колбочку.

— Начнем, — сказала Эмма, перевела дыхание и, капнув содержимое колбы на запястье, поднесла руку к носу. Довольно улыбнулась: эссенция получилась!

— Вот, — оживленно выпалила Эмма и отдала колбочку обратно Тони. Выслушав указания Макса о том, чтобы эссенцию срочно отослать в Лос-Анжелос, химик поспешил удалиться.

— Можно мне? — вежливо попросил Макс. Эмма вздрогнула, когда он нежно взял протянутую руку и понюхал запястье. «Дружба, дружба, дружба…» — твердила она про себя.

— Ну как? — спросила мисс, едва дыша.

Макс еще раз понюхал, загадочно улыбнулся и отпустил руку Эммы.

— Пахнет, как на перекрестке между цветочным магазином и булочной.

— Через три дня ты не узнаешь запах, — весело засмеялась она.

— Поразительно, что эссенция, не имеющая собственного запаха, может собрать воедино такой удивительный аромат из стольких компонентов.

— В этом-то вся ее прелесть, — увлеченно произнесла Эмма. — В природе, в своей естественной среде запах этой травы заглушают ароматы других растений.

— Да? — Макс больше не улыбался.

— Да, Макс, — чуть слышно проговорила Эмма. — Главная ценность травы-индикатора — это создавать ароматическую гамму, — она замолчала и с волнением посмотрела на Макса.

— Ты… — вздохнул Макс.

— Извини, что опоздал! — прокричал с порога жизнерадостный Эдам. — Что, уже закончили?

Широко улыбаясь запыхавшемуся другу, Макс шагнул ему навстречу. Окатив Дэниелза ледяным взглядом, Эмма поджала губы и отвернулась.

— Ты совсем немного опоздал, — сказал Макс.

Эдам удивленно смотрел то на Эмму, то на Макса.

— Я был занят — отправлял чек, — Эдам пожал плечами. — Кстати, Макс, ты разорен, — друзья обменялись довольными улыбками. — Эмма, у меня еще один из бесконечных контрактов, который ты должна подписать, — Эдам лукаво подмигнул ей и подал стопку листов. Она быстро просмотрела бумаги.

— Неужели это патент на изготовление эссенции?

Эдам кивнул.

— Дело не столько в духах, сколько в самой траве. Ведь она представляет собой наибольшую ценность. Ты говорила, что уникальное растение есть не только на вашем острове, но и на соседних. Но пока никто не догадался использовать ее в промышленном производстве, так?

— Так, — осторожно ответила Эмма.

— Это значит, что любая компания может наложить на это дело руки, то есть, производить наш замечательный экстракт. И поверь мне, старому волку, они попытаются. Сразу же, как только рынок будет завоеван, начнется огромный переполох, которого не было со времени открытия серой амбры [3].

— Тогда эта эссенция — золотое дно.

— Эдам, — торжественно произнес Макс, — мне кажется, что я слышу, как скрипят колеса фортуны.

— Извини, Макс, — Эмма протянула Эдаму бумаги, не поставив подпись. — Ты владеешь одними духами, а остальное оставь мне.

— Напрасно, ты мне не веришь, — нежно сказал Макс. — Я стараюсь защитить твои интересы. У нас имеется секретная система, которая предотвратит любую кражу.

— Я верю тебе, — с трудом проговорила Эмма. — Верю. Но только три человека знают полный процесс: я, моя мама и сестра Диана.

— И я. Ты забыла — я был в лаборатории рядом с тобой, — насмешливо произнес Макс.

— Да, ты там был, — усмехнулась Эмма. — Но когда я делала эссенцию, то регулировала процесс на глаз, то есть, следила за тем, как изменяется цвет травы. Так что…

— Ноль один в твою пользу, — хихикнул Макс.

— Ловко, — сказал Эдам.

— О начальной подготовке я знаю достаточно, — предостерегающим тоном заметил Макс, — и могу быть опасным.

— Я знаю, — тихо проговорила Эмма. — Я тебе верю, Макс, — ты все сохранишь в секрете.

После такого двусмысленного утверждения в комнате наступила неловкая тишина.

— Я сохраню… Я… я буду хранить так надежно закрытым, как… как…

— …девственница невинность… в первую брачную ночь, — помог другу Эдам.

— Боже, какой ты неуч! — хохотала Эмма. — Ты не умеешь говорить метафорами.

— В вашей семье все говорят так, будто они насмотрелись старых кинофильмов? — пробормотал Эдам.

— Нет, только я.

— Ноль два в твою пользу, — подытожил разочарованный Эдам.

— Да, — согласился Макс.

Троица покинула лабораторию в хорошем расположении духа. Эдам поинтересовался, есть ли у Эммы на сегодняшний день какие-нибудь планы.

— Мы собираемся осмотреть Триумфальную Арку, — с гордостью проговорила Эмма.

— Мы? — от удивления голубые глаза Эдама округлились. — Это ты и Макс?

— Конечно, — подтвердил Морган. В ответ Эдам только свистнул и обратился к Эмме:

— Итак, насчет контракта. Давай хотя бы обговорим права на экстракт.

— Хорошо, мы обсудим этот вопрос, — ответила Эмма, озадаченно поглядывая на Макса.

— Макс, может «Дэниелз Косметикс» объединится с «Айленд Органикс». А то эта леди сотрет нас с лица земли, — усмехнулся Эдам. — Если мы не будем внимательными.

— Хорошая идея, — сказал Макс странным голосом, когда они вышли из холла. — Определенно хорошая идея.

…Величавые вязы мелькали за окном, и Эмма, прищурившись, с интересом наблюдала за озорными солнечными бликами, танцующими в золотистых волосах мистера Моргана. Он сидел, небрежно откинувшись на спинку заднего сиденья. «Это очередная маска», — решила Эмма, глядя, как Макс нервно сжимал трость. Хотя эта поза соответствовала его одежде: коричневым широким брюкам и открытому джемперу из трикотажа. Вот только трость… Макс снисходительно объяснил, что ей удобно пользоваться в ограниченных пространствах, и Дикси оставили дома, потому что она не поместится в смотровой кабине. Несмотря на кажущееся безразличие, было видно, что эта небольшая экскурсия заставляет его переживать, как… девственницу в первую брачную ночь…

— Не хочешь ли сигарету и повязку на глаза? — ехидно поинтересовалась Эмма.

— Что?

— У тебя вид, — продолжала дразниться Эмма, — будто тебя скоро схватят полицейские.

— Слишком жарко сегодня, и у меня нет желания пострелять, — болезненно улыбнулся Макс. Эмма нахмурилась: что с ним происходит?

— А ты как думаешь, Бенно? Сегодня хороший день для перестрелки?

— Хороший день? Nein, — Бенно озабоченно посмотрел на чистое голубое небо. — Думаю, будет дождь.

— И поэтому прекращаем эту бессмысленную дискуссию, — пробормотала Эмма и вернулась к созерцанию пейзажа, пробегающего за окном.

Преодолев многочисленные пробки, они добрались до центра Сент-Луиса, на стоянку рядом с Миссисипи. Как только машина остановилась, Макс достал из кармана темные очки. Эмма не могла вспомнить: видела она их раньше или нет? Быстро одев очки, он выбрался из машины. Бенно помог Эмме и снова сел на свое место, а она подошла к ожидавшему Максу.

Гомон людской толпы, крики, смех и плач детей — звуки эхом отдавались у него в голове Макс заставил себя сосредоточиться, не обращать внимания на дезориентирующий шум.

С реки донесся гудок старенького буксира. Вот он и поможет Максу не сбиться с пути. Эмма не заметит его страха. Пусть беззаботно радуется жизни, она это заслужила.

— Внизу находится мемориал Джефферсона, — объяснял Макс, пока они пробирались мимо машин, поставленных на стоянку. — Но сейчас все это называют просто Аркой.

Эмма посмотрела на изящные стальные дуги, нахмурилась и перевела взгляд на Макса. Он казался таким далеким и неприступным. Они шагали по благоухающей аллее, и Эмме нестерпимо хотелось взять его руку, но она не смела. Иногда Макс останавливался на какое-то мгновение, а затем они снова продолжали свой путь.

Было еще рано, но у подножия Арки уже теснилась масса народа. Вот и их поглотило огромное человеческое море, Эмма едва заметила широкую реку, где вдалеке на волнах покачивались плавучие театры. «Что могло так расстроить Макса? — с грустью думала она. — На нас только один раз и поглядели, и то, скорее, это из-за его приятной наружности, чем из-за необычности костюма: очки и палочка. Ну так что же здесь такого?»