Вот только пока он не найдет вампиршу и не узнает, что происходит в городе, ему будет не до того.

Ян отложил очередную книгу — кажется, это были откровения кого-то, именовавшего себя тибетским ламой, — улыбнулся продавщице и вышел.

Эх, им бы сюда некоторые вещицы, сделанные на кромке— цены бы магазинчику не было! Вот только подождем пока что…

Ян растворился в толпе, которая вечно кружит по Сенной площади в вечных поисках «купить — продать». А через пару минут он был уже на эскалаторе метро. Того метро, в котором, как это ни странно, можно ездить — на кромкеоно таково, что даже он старался не соваться в местную подземку.

Изабелла не терзалась муками совести по поводу очередного убитого. Вернее всего было бы сказать, что она оставалась равнодушной. Каждый выбирает свою судьбу сам — те меченые, которые шли под ее нож, именно так и поступали. Они выбрали свою судьбу — счастье задаром, забыв что задаром в этом мире не дается ничего (в прочих мирах, между прочим, тоже).

Гораздо важнее для нее было ожидание — когда же, когда же, наконец, проклятая тварьпочувствует себя настолько плохо, чтобы вылезти из своего убежища, чтобы дать бой тому, кто мешает ей насытиться.

История с рекламными объявлениями и анкетами проделывалась несколько раз в разных городах мира. В самой Франции — никогда, незачем было светиться этой госпоже Анне Дюпон.

Зато в одной из соседних стран «рекламная акция» прошла на самом высшем уровне. Было это лет двадцать пять назад. Тогда Изабелла впервые почувствовала, что тварьжива. Она приехала в город, где распространялся журнал с анкетой и списком желаний, слишком поздно.

Было живо только несколько меченых, и все они погибли дня за три — сами по себе. Их энергия была уже полностью выпита.

Тварьустроила пиршество, а потом затаилась — на целых пять лет. А потом анкета — та же самая — всплыла в Южной Америке.

И снова Изабелла опоздала. Десятки человек клюнули на предложение исполнить их пожелания; из тех, у кого они исполнились, не уцелел никто.

Тогда Изабелла попробовала действовать — но ощутимого результата не получилось. Тварьснова оказалась в победителях.

Но, должно быть, она почувствовала нечто неладное — или же ее пиршество превзошло ее возможности. И теперь Анна Дюпон затаилась надолго, готовясь более тщательно.

К чему именно? Изабелла отлично это знала. Такие тварипитаются энергией гибели людей. Наверное, им проще всего существовать там, где идет постоянная война. Нужно было прикинуть и такой вариант. Но война связана с бедностью, грязью и возможностью попасть под шальную бомбу или пулю. Тварьвряд ли стала бы так рисковать. Нет, она слишком печется о себе — насколько это было известно Изабелле. Да и Францию покидать она не станет — без особой необходимости.

И десять лет она ждала, строила предположения, надеясь упредить тварь. Едва не собралась в путь во время войны на Балканах, но выяснилось — тварьосталась во Франции. Потом долгое время считала, что удар придется по Америке — тамошние люди готовы верить во что угодно. Но нет, госпожа Анна Дюпон решила провести следующий свой пир в России. И на этот раз Изабелла узнала о том вовремя.

Да, здесь, как это ни странно, у «доброй волшебницы» появился шанс на обильную жатву. Люди, которые вчера были уверены в завтрашнем дне, а оказалось, что этот день — не их день, — такие были готовы схватиться за любое предложение «счастливого билета». Стоило ли их осуждать? Изабелла не думала об этом. В конце концов, они осудили сами себя. И хватит об этом. А она всего лишь выполняет свою работу. Делает то, что должно.

…Она поднялась по лестнице невысокого, но вполне уютного дома, вытащила из сумки ключи. Сегодня ей пришлось прикончить двоих — молодого парня и женщину лет сорока. Оба уже почти готовы, не сегодня-завтра отправились бы на кладбище. Вероятно, для твариони стали небольшой потерей — небольшой, но все-таки ощутимой.

Изабелла открыла дверь. Пожалуй, в свое время, узнав о том, что должно случиться в Петербурге, она сделала совершенно правильно, что сняла квартиру в этом районе — если не на самой окраине города, то и не в центре. На окраине, как правило, довольно трудно выйти на кромку, а центр… Что такое здешний центр, она поняла уже давно — и зареклась без особой надобности выходить на кромкув этих районах, где совершенно непонятно, чего можно ожидать — особенно днем. Но и ночью кромкав Петербурге безопасна далеко не везде.

А здесь — именно то, что нужно. Хозяева квартиры нисколько не интересуются, как она тут живет: платит деньги исправно — и замечательно! И уж совершенно неважно, какие там предметы и от чего именно она станет долго отмывать над раковиной.

Изабелла зашла в прихожую, зажгла свет. Квартира была вполне стандартной, ее сдавали с мебелью, даже с телевизором — но она не любила смотреть фильмы. Ей хотелось одного — отдыха и одиночества. И одно, и другое было здесь вполне обеспечено.

Она улыбнулась. Странно, люди частенько именно так и изображают вампиров — одиночками, которым отвратительно любое общество, даже состоящее из себе подобных. Все правильно, только не хватает гроба посреди комнаты, где она будет отдыхать днем после ночных трудов. Вот уж глупость, которую трудно представить! Ну, если уж решили, что вампирам вреден солнечный свет (он и в самом деле не слишком полезен, загорать ей не стоит), то и поместили бы их в самые обычные затемненные помещения. Так ведь нет: считается, что вампирам необходим гроб — и точка! А раз люди так считают — значит, так оно и есть!

Оно и к лучшему. Вряд ли кто-то сможет принять ее за вампиршу. Разве что такой же, как она сама…

Изабелла сняла сапоги, придирчиво их осмотрев — нет, все в порядке, сегодня она работала вполне чисто, ни единой капельки крови нет. Она скинула легкую осеннюю куртку, и, надев тапочки, прошла в комнату.

Да, пожалуй, телевизор — это все-таки удобство. Иногда следует смотреть программы новостей — даже если не очень-то хочется.

Изабелла щелкнула пультом, и тотчас же поняла, что напрасно — местных новостных программ уже не было, слишком поздно она пришла домой. Ладно, можно все же взять и посмотреть что-то — если сегодня есть хоть какой-нибудь хороший фильм.

«Какого-нибудь хорошего фильма» не оказалось, зато по музыкальному каналу показывали «Хеллсинг». Изабелле уже приходилось как-то видеть этот фильм, причем в японской версии. Но и сейчас она решила посмотреть эту японскую аниме про уж-ж-асных вампиров — естественно, совершенно ничего общего с настоящими вампирами не имеющих. Ну, или почти ничего общего…

Пожалуй, что было хорошо в «Хеллсинге», так это музыка — тревожная, слегка мрачноватая, она вполне соответствовала настроению Изабеллы.

Рекламная перебивка последовала очень быстро — слишком быстро, по мнению Изабеллы. Она прошла на кухню, включила чайник. «Так что, вы говорите, пьют вампиры? — улыбнулась она собственным мыслям. — Говорите, кровь? Неправда — они сейчас будут пить чай. Горячий чай без сахара. Куда вкуснее, право слово…»

Конечно, все было не совсем так — и если Изабелла старалась убивать меченых, пролив как можно меньше крови, то здесь никакой случайности не было. Ей совершенно не хотелось поддаться невольному искушению — ведь она не враг людям. Больше того — она тоже человек, только получивший долголетие и некоторые особые возможности. И возможности эти она сейчас обратит на одно — на то, чтобы избавить мир (а заодно — и себя) от поганой твари. Вот уж кто настоящий кровопийца, так это госпожа Анна Дюпон!

Реклама закончилась, снова начался фильм. Вампиры разделились на тех, кто пытается помочь людям, и на иных, которые хотят прикончить все человечество — не больше не меньше. Изабелла смотрела в экран, и понимала, что мультик не столь уж плох и глуп. Быть может, те, кто его делал, знали или хотя бы чувствовали правду. Просто им пришлось пойти на поводу у неумных людских легенд.