— Да я смотрела, там всякая ерунда! Не зачтут, да и все, — для Кристины в последние дни это был рекорд словоохотливости.

— Какая хоть тема? — продолжала расспросы мать.

— Великая Французская революция, — проговорила дочь, давая тем самым понять, что разговор исчерпан.

— Уж и не знаю, чем помочь, — Раиса Ивановна наморщила лоб, силясь вспомнить, когда это была Великая Французская революция. Ну, вроде, тогда Бастилию взяли, а потом… Парижская коммуна… Да, еще Гаврош… Вроде, что-то про бои на баррикадах… А после генерал де Голль. Нет, де Голль — он, вроде, был потом. А Наполеон — это до или после?

Последнюю фразу Раиса Ивановна задумчиво произнесла вслух.

— Во время — а потом после, — голос Кристины нельзя было посчитать выразительным, но постаралась ответить с некоторым ехидством. — А если дата рождения — то как раз до.

— Вон оно как, — Раиса Ивановна постаралась запомнить эту интересную подробность из жизни французского императора, но все тотчас же вылетело из головы. — Ну ты же знаешь, вечно у меня — история с географией…

Кристина благоразумно хранила молчание.

— А вообще, знаешь, от всех этих дат башня может съехать, — развивала Раиса Ивановна свою мысль. — Как вообще-то дела…

— Ну, как всегда, — дочку уже стало тихонько раздражать такое внимание матери. Кристина пожала плечами, надеясь, что сейчас ее все же оставят в покое.

— Я же знаю, сейчас тебе немного трудновато, — Раиса Ивановна не собиралась отступать.

— Ну, еще бы! — Кристина ткнула пальцем в кипу учебников. — Если бы только с историей!..

— Вот-вот, доченька, — поддакнула Раиса Ивановна. — Ты же молодая, в книгах рыться всегда успеешь. Я понимаю, что поступать хочешь, но ты же так просто перегоришь. В конце концов, все кто хочет, поступают, тут дело в средствах, а не в экзаменах, а средства, ты не сомневайся, найдутся…

— Да, мама, ничего я не перегорю, — отмахнулась дочка. — А средства… — она слегка вспыхнула. — Ты лучше про это брось! Знаешь, что я в одной газете читала…

То, что дочка еще и газеты читает, было для Раисы Ивановны новостью.

— И что?

— А то, что в твое время поступать за счет родителей было стыдно. А кто так делал — тот о том помалкивал в тряпочку.

— Но сейчас же другое время, дочка, — попыталась увещевать Кристину Раиса Ивановна.

— Время — оно всегда одинаковое, что сейчас, что в те годы, что тогда, — Кристина показала рукой на учебник истории. — Между прочим, сейчас полшестого, а мне надо это еще и на компе набирать…

— Тебе бы с клевыми чуваками гулять, а не за компом глаза портить, — не выдержала мать. — Сидишь тут, киснешь… Думаешь, я не знаю…

— О чем это? — Кристина впервые подняла глаза на мать.

— Про Сережу и про Таню, — Раиса Ивановна решилась, наконец, на лобовую атаку.

— А вот это — мое дело, — зло сказала дочь. — С кем не хочу — с тем дружить и не буду. Да этот Серый, если уж ты откуда-то про него знаешь — он по-настоящему серый — дебил форменный! Да и Танька!.. Хорошая будет пара, я за них рада! Все только о тряпках да о тряпках. Рядится, как чучело — розовые джинсики, оранжевый топик. Зато все дорогое!

— Ох, не знаю, дочка. Может, так и надо? Молодыми-то будете не всегда, — примирительно вздохнула Раиса Ивановна. — Да и потом — если этот Сережа тебе не пара, ну есть же мальчики поприличнее.

— Есть. Наверное, — протянула Кристина, собираясь все же взяться за науку и оставить этот разговор.

— Ну, а раз так… Знаешь, что я тут выдумала?

Кристина не знала, поэтому молчала, хмуро глядя на мать.

А Раиса Ивановна достала из шкафа анкету и полушутя-полусерьезно протянула ее дочери.

— Ну и что это? — недоумевающее спросила Кристина. — Какая-то старообразная француженка… А может, она и вообще не из Франции — знаешь, как все эти рекламы теперь делают. А вопросы ты кружками обводила?

— Ну, да, только я это послала… как бы на твое имя?

— А зачем это? — Кристина была искренне удивлена. — Ну ты, мама, даешь! Погоди, и вопросы ты сама нарисовала?

— Ну да!

— Сейчас посмотрим… Ага, любовь, новые друзья… Ну-ну, мне и от прежних-то… — она невольно изобразила рукой знак, который отмечен даже в «Некрономиконе» (чего Кристина знать никак не могла). Но если в «Некрономиконе» это знак для отправки в бездну (если безумный араб аль-Хазред и его переводчики ничего не напутали), в немагическим мире он тоже означает отправку — но хорошо известный всем краткий адрес.

— Это ты сейчас так говоришь, — примирительно проворковала Раиса Ивановна. — А потом, Кристиночка, пройдет немного времени…

— …и я провалюсь на экзаменах, да? — ответила Кристина. — Смотри-ка, тут и про учебу есть — так ты про это как раз забыла. А вообще-то, не верю я во все такие вещи. Ерунда это все. Знаешь, девчонки в классе любят гадать — так даже не думают, сбывается потом или нет. А еще — все эти знаки зодиака. Просто смех!

На том «конфликт отцов и детей» и завершился. Убирая в шкаф анкету, Раиса Ивановна грустно подумала, что дочка у нее совсем не такова, какой она сама была в школе. Ерунда, скажите пожалуйста! Она еще раз взглянула на фотографию Анны Дюпон, и ей показалось, что французская колдунья благожелательно улыбнулась ей — мол, нечего беспокоиться, все будет очень хорошо, а то, что Кристина считает ерундой, на самом деле, работает, да еще как.

Справедливости ради надо сказать, что права в конфликте на сей раз оказалась все-таки Раиса Ивановна. И вовсе это не было ерундой, как думают маленькие девочки из практичного мира текущей реальности.

— Мне хотелось бы знать только одно — а что ты делаешь на этой территории? — голос парня, представившегося Яном, не был наполнен дружелюбием — скорее уж, наоборот, ничего хорошего он не обещал.

Понять, кто он на самом деле, Изабелла смогла сразу же. Это был вампир, довольно молодой, но по своей силе превосходящий ее. И держался он уверенно, по-хозяйски.

— А с чего это я должна отвечать? — Изабелла попыталась говорить столь же насмешливо, но получилось у нее неважно.

— Хотя бы с того, что это — моя территория, — произнес Ян. — А у хозяев можно и разрешения спросить.

— Я здесь не охотилась, — было понятно, что от этого типа сейчас будет не отвязаться.

— Ну, это так, — признал Ян. — И не пробуй охотиться здесь, особенно на кромке, не думай даже выходить на нее в этом месте. За остальные — не скажу.

— Я в этом городе вообще не с целью охоты, — сообщила Изабелла. — И, если хочешь знать, донорская кровь…

— Понятно, понятно, — кивнул Ян. — Сами почти таковы.

Он несколько смягчился, кажется, необходимый ритуал был исполнен, теперь можно просто поговорить. Все-таки, не каждый день можно встретить собрата.

— А зачем ты здесь? — он все еще с некоторым подозрением косился на нее.

Изабелла решила, что он спрашивает, зачем она оказалась здесь, на Новой Голландии.

— Здесь приятно. Людей нет, — сказала она.

— А, люди тебя достали… Понятно, — на сей раз Ян улыбнулся вполне дружелюбно. — Меня — тоже… Поэтому и живу здесь неподалеку. Только на кромке, конечно.

— Разве это не опасно?

— Кому как. Мне — нет, тебе — наверное, да, — лаконично ответил парень. — Хотя там, знаешь ли, тоже есть кому достать, — он невольно сжал кулаки, и Изабелла почувствовала, что будет лучше всего, если этот тип никогда не станет ее врагом. А впрочем, враждовать-то им совершенно незачем.

— Погоди-ка, — парень снова сощурил слегка раскосые глаза. — А сколько же тебе лет?

С человеческой точки зрения, такой вопрос, да еще и обращенный к женщине, неприличен до невероятия. Но не с точки зрения нелюди. Понятно же, что Изабелла выглядит молодой — и всегда такой была. Возраст вампира или оборотня определяется не внешностью.

— За двести, — она слегка кокетливо улыбнулась. Тоже мне, строит из себя чуть ли не мастера вампиров, какие порой встречаются, но только в людских книгах, а сам-то — невеликого возраста.