А потом судьба столкнула его с кое-кем посильнее, и вот тогда-то стало ясно — «стражники» воюют не только с контрабандистами. Существо, которое едва не уничтожило Яна, человеком не было, оно вообще не принадлежало ни к одному из известных видов нежити. И любой контакт с ним непременно закончился бы плохо.

И в то время Ян, сам того не подозревая, снова оказал огромную услугу «Страже». И спас свою голову, поскольку за его прежние грехи ему бы очень не поздоровилось.

Теперь считалось, что он работает на «Третью стражу», хотя сам Ян был всегда уверен в одном — после избавления от рабства он действует только ради себя, на кого бы ни работал. И уж специально завоевывать доверие ни за что не стал бы.

Теперь Ян пребывал в сомнениях. «Страже» зачем-то понадобилась та самая вампирша. Он-то сообщил о ней просто так — было очень желательно информировать «стражников» о чужаках, это входило в его работу. А теперь оказалось, что именно эта вампирша и нужна, мало того, она каким-то немыслимым образом связана с историей с «живыми» покойниками. Очень интересно, и каким боком она к ним относится? Кровь из них точно никто не пил. А чтобы вампиры создавали зомби для каких-то своих надобностей — о таком Ян слышал впервые.

Почему-то он испытывал не то чтобы симпатию к этой Изабелле — нет, скорее, здесь было уважение к своему собрату, который не сует нос в его, Яна, дела. Люди называют такое национальными чувствами, у тех, кого непосвященные считают «нежитью», тоже есть нечто подобное.

К тому же, вампирша казалась вполне симпатичной, и для Яна это тоже было важным. Неправы те, кто считает: вампир может интересоваться людьми, а, в особенности, человеческими женщинами, исключительно для того, чтобы напиться крови. У Яна в свое время была девушка из текущей реальности, вполне обыкновенная, даже без проблеска способностей к магии. Если бы ей сказали, что ее парень — вампир, она очень сильно удивилась бы, решив, что собеседнику надо срочно полечиться. Вытяжных клыков он ей не демонстрировал, а она считала его просто богатым молодым человеком, чья работа, возможно, и связана с каким-то криминалом — но криминалом самым обыкновенным. Ну, а когда обнаружилось, что есть молодые люди и побогаче Яна, к тому же, лишенные проблем, она решила его бросить. И поплатилась…

Кровь из нее пить, правда, и на сей раз не стали, но вот нервный срыв она получила очень даже неплохой.

Так что вампирам не чужды вполне человеческие чувства.

…Немного поразмыслив, Ян решил — он сам непременно снова отыщет эту вампиршу, заставит ее рассказать, зачем она здесь оказалась — а уж потом сам решит, сдавать ее «Третьей страже», или же помочь ей. Там видно будет, как с ней следует поступить.

И он нисколько не сомневался, что вампирша отыщется.

Гораздо серьезней был поиск «живых мертвецов». Все они как сквозь землю провалились. Сейчас почти половина «стражников» только и занималась тем, что вела наружное наблюдение за всеми местами, где предположительно могли оказаться зомби. И все безрезультатно. Можно было, конечно, организовать дежурство на кладбище, но вряд ли это принесло бы хоть какой-то результат. Кладбищ под городом было слишком много, на все про все «стражников» просто не хватило бы.

Так что теперь Яну приходилось по полдня присматривать за той школой, где когда-то работала некая Лидия Максимовна. Разумеется, ни намека на зомби не было, а Ян пребывал в досаде: ему бы сейчас заниматься поисками вампирши, а не сторожить школу от слишком живой покойницы. Но делать было нечего — служба есть служба, за это ему платят, да и вообще позволяют жить. Ян прекрасно знал, что к прежнему ему возврата нет — по крайней мере, в Петербурге, будь то на кромкеили в мире текущей реальности. А переезжать — это означало снова пробиваться с самых низов, причем шансы на успех были минимальными. «Стражники» все отлично просчитали, когда было решено сделать Яна внештатным сотрудником. И для чего, скажите-ка, пожалуйста? Чтобы караулить каких-то дурацких живых мертвецов, которые вряд ли здесь появятся!

Ян даже не пытался скрыть досаду. Но делать нечего — приказано отловить, значит, это нужно. Поэтому он выбрал скамейку в тени, уселся там, даже не сделав вид, что читает, и стал пристально смотреть на школу. Мысли текли вяло, неторопливо. Он уже убедился, что в этой школе достаточно усиленная охрана, и если что случится, с зомби справятся и без него, и безо всякой «Третьей стражи».

«Наверное, им просто не хочется огласки, — лениво подумал Ян, вспоминая последний разговор с Рэкки. — Уж им-то должно быть ясно, что покойники — не самые опасные твари…»

Его мысли возвратились к вампирше. Вот эта и в самом деле могла быть очень опасной — если бы того захотела. Но ею «стражники» занялись только что — и, кажется, без всяких шансов на успех.

Ян задумался, не слишком внимательно поглядывая на вход в школу, и даже не заметил какое-то движение справа от себя.

— Молодой человек, — услышал он рядом мужской голос, — вы не очень заняты? Документы — при вас?

Ян встрепенулся. Около скамейки стоял милиционер, его напарник был метрах в пяти, держа на поводке собаку, очень нехорошо покосившуюся на Яна.

Впрочем, собака не была серьезной проблемой — руководить разумом животных Ян мог без труда. Да и затаиться от людей ему было совсем нетрудно — просто сейчас он как-то расслабился.

С документами у Яна было все в порядке, причем еще до начала службы в «Страже». Как же хорошему контрабандисту — да без кучи паспортов и всяческих бумажек, принятых в текущей реальности?! Поэтому он спокойно вынул из кармана куртки паспорт — нового образца, естественно, даже с пропиской — и протянул милиционеру.

Тот внимательно посмотрел на фотографию, перелистнул несколько страниц и, как бы в раздумье, вернул Яну.

— Что-то случилось? — спросил тот.

Милиционер замялся, посмотрел на своего товарища, потом нехотя сказал:

— Да. Вы же не очень заняты, я вижу?

— Да, отдыхал вот… — пожал плечами Ян.

— Да бери его, бери кого угодно… — раздраженно произнес тот милиционер, что был с собакой. — Чем быстрей…

— Нам понятые нужны. Тут… — проверявший паспорт милиционер снова замялся, видно, он был еще достаточно молод, чтобы привыкнуть к будням своей работы. — Тут… убийство, в общем. Крови не боитесь?

Вот уж чего Ян совершенно не боялся, так это вида крови.

Опасался он другого — оставить свой пост. А вдруг именно в этот момент сюда пожалует живая покойница?! Конечно, много натворить она не успеет — ну, поставит на уши охрану, перепугает нескольких слабонервных детишек — только и всего. Зато что потом скажет Рэкки о его, Яна, работе, — об этом было лучше не думать вообще. Ян предпочел бы встретиться с двумя дюжинами разъяренных зомби.

Но, с другом стороны, отказаться — это потерять удобное место для наблюдения. Да еще и подозревать начнут… Только того не хватало! А ведь слышал, слышал, как к соседнему дому, за площадкой полуразвалившегося школьного стадиона, подъехала милицейская машина. Мог бы и меры принять, отвести глаза. Нет же, совсем расслабился. Все-таки служба портит контрабандиста!

— Да, хорошо, — согласился Ян, окончательно поднимаясь со скамейки.

— Совсем не хорошо, — пробормотал милиционер.

— Кого убили-то? — поинтересовался Ян.

— Женщину. В подъезде, — ответили ему.

Ян старательно делал вид, что держится подальше от собаки. Та реагировала на него спокойно, но афишировать свои способности сейчас было совершенно не нужно.

Они подошли к трехэтажному кирпичному дому, чьи серые стены стали черными (столь же черной была и школа, и даже Ян, который свои «школы» и «университеты» прошел совсем иначе, думал, что это здание идеально смотрелось бы в качестве тюрьмы).

Около подъезда уже собрался народ, какая-то пенсионерка возмущалась, что не может подняться по перекрытой лестнице.

— И ни в какие там понятые не пойду! Вам преступников надо ловить, а вы чем тут занимаетесь? — наседала она на охранявшего подъезд сержанта.