Бретт был на три года старше ее. Почти все ученики местной школы объединялись в разные компании. Фиби и Бретт редко посещали эти сборища, им хватало друг друга. И даже когда они присутствовали на каких-либо мероприятиях, всем был заметен теплый взгляд Бретта и волшебный блеск в глазах Фиби.

Кроуз, не похожий на других ребят в городе, просто пленил ее. Его волосы и цвет лица были слишком темными, что явно говорило о наличии в его родословной индейской крови. Она знала, что он и школа так же несовместимы, как жара штата Южная Каролина и влажность морского ветра. Все это говорило о том, что он чужой в этом городе.

Синтия не всегда могла влиять на его поведение, ведь когда хотел, он был очень мил, приятен и чертовски остроумен. Он даже упросил свою мать купить мотоцикл, когда ему исполнилось только шестнадцать, а четырьмя годами позже очаровал Фиби.

Она закрыла альбом, перевернулась на спину и, глядя в потолок, задумалась о прошлом.

Семнадцатилетняя Фиби не избежала участи молоденьких девушек. Она комплексовала по поводу своей внешности, пыталась изменить свою походку, неуверенно гримировала свое лицо. В конце концов она проиграла эту борьбу и решила оставаться естественной. Она была легкой и стремительной. Ею всегда владело нестерпимое желание движения. Ее ноги были не слишком длинными, но, стройными и сильными, они как нельзя лучше подходили для бега. Вот и тогда, когда все началось, она бежала за летевшим, как бы дразнящим ее, листком из тетради и наконец схватила его. Внезапно с дороги послышался нарастающий рев мотоцикла. Фиби обернулась и увидела Бретта Кроуза. Даже если бы он изменил своему обычаю и надел шлем, она все равно узнала бы его, потому что он единственный в городе водил мотоцикл.

Он остановил свою ревущую машину в нескольких футах от нее, и она удивленно вскинула глаза. Ее волосы развевались по ветру, щеки горели от бега. Одета она была в белую водолазку и короткую юбку из «шотландки». Фиби и мечтать не могла, чтобы Бретт Кроуз вот так остановился около нее. На всякий случай она огляделась вокруг; но никого поблизости не было.

— Фиби Стефансен, не правда ли? — спросил он церемонно и добавил: — Я Бретт Кроуз.

Не было нужды представляться таким образом, ведь она знала Бретта с того самого момента, как они с матерью приехали в город. Конуэй был настолько маленьким городом, что все друг про друга все знали. Например, что очень многие девушки в городе были без ума от Бретта, хотя и не афишировали своих чувств. Бретт был отпетым плутом; он не стремился подчиняться законам добропорядочного общества, и его никак нельзя было назвать «прекрасным молодым человеком». Конечно, он не был подходящей компанией для дочери достопочтенного мэра Конуэя, которая к тому же была очень серьезной девушкой.

Они долго смотрели друг на друга. Она отметила, что на нем черная кожаная куртка, не совсем подходившая для теплого октябрьского дня. Внешность Бретта показалась Фиби несколько устрашающей, и сердце ее забилось часто-часто.

— Не хочешь ли прокатиться, Фиби?

Вполне логично с ее стороны было бы сказать ему, что ей надо в школу; но она уже опоздала туда, а в руке держала смятые и испачканные листы из тетради для домашних работ. Она с сожалением взглянула на свою ношу и подошла к этому черноволосому парню охваченная трепетом. Что-то в душе подсказывало ей — не страхом наполнено ее сердце.

— Конечно, Бретт Кроуз, — произнесла Фиби не свойственным ей тоном. Она закинула стройную ногу на сиденье мотоцикла. Он взял ее книги и уложил их на багажник.

Фиби обняла Бретта за талию, там, где заканчивалась его короткая кожаная куртка, и вдруг почувствовала тепло, исходящее от его тела, отделенного от ее рук лишь тонкой тканью рубашки. Она никогда прежде не дотрагивалась до разгоряченного тела мужчины и теперь призналась себе в том, что не только по необходимости держится за его крепкий торс. Бретт тем временем завел мотоцикл, и они тронулись в противоположном от Конуэя направлении.

Бретт поворачивал до упора ручку газа, пока они не понеслись по пустынному шоссе с угрожающей скоростью. У этого молодого человека была репутация дьявола, но мотоцикл был послушен ему, и Фиби не испытывала страха, ей хотелось лишь еще крепче прижаться к Бретту. Странно, но в ней неожиданно проснулось доверие к нему.

Наконец Бретт свернул с главной дороги на неровную, грязную тропинку. Он сразу же сбросил скорость. И тут тропинка закончилась так внезапно, что Фиби подумала, им придется пробираться через кусты и деревья. Но Бретт плавно затормозил. Теперь она уже точно знала, что он бывал здесь прежде.

Фиби слезла с мотоцикла, за ней Бретт. И тут ее рассмешила та неотрывность и напряженность взгляда, с какой он смотрел на нее. Ей было удивительно хорошо. Откуда-то доносился шум волн. Фиби раздвинула кусты и очутилась в райском уголке нетронутой природы. Это была небольшая, охраняемая могучими дубами бухточка с мягко плещущимися у покрытого зеленой травой берега бирюзовыми волнами.

— Как прекрасно! — воскликнула она, не веря своим глазам, и оглянулась. Бретт улыбался. Он гордился этим только ему известным местом и был рад поделиться с Фиби своим секретом.

Фиби разгладила юбку и опустилась на траву. Прямо перед ней величественно прошла белая цапля, без всякого всплеска ступая по мелководью. Фиби улыбнулась. Красота окружала ее, и она была несказанно счастлива. Бретт присел рядом с ней так близко, что она слышала его дыхание. И ей захотелось дотронуться до него.

— Ничего, что ты приехала сюда со мной вместо школы? — спросил он и лениво вытянулся на траве, забросив руки за голову.

— Ты тоже должен был ловить креветок сейчас, — с вызовом ответила она и стрельнула глазами из-под чуть прикрытых ресниц.

Прекрасно понимая, что это откровенное кокетство, она не могла остановить себя. Несколькими плавными движениями Фиби постаралась пригладить его растрепавшиеся от езды волосы.

Он засмеялся, и его смех зазвенел по всему берегу. А Фиби в это время использовала возможность получше разглядеть его. Вблизи он был еще более привлекательным, чем издали. У него были высокие аристократические скулы, оливковая кожа и волосы, черные как ночь. Прежде ей приходилось слышать о нем как о «темной лошадке» — непослушном, озорном смутьяне и нарушителе спокойствия старомодного Конуэя. Но когда она заглянула в его смеющиеся серые глаза, у нее не осталось доверия ко всему слышанному о нем ранее. Она не могла объяснить причину такой перемены, но теперь она больше верила ему.

— На судне, Фиби, — а я был в плавании почти неделю, — хороший улов. И неужели ты думаешь, что я не заслужил отдыха? — спросил он, наматывая травинку вокруг пальца. — Ну, как тебе здесь?

Фиби придвинулась к нему и посмотрела на летящих над водой птиц.

— Не знаю. Я никогда прежде не пропускала школу, — искренне сказала она. — У меня было ужасное утро. Я проспала, опоздала на завтрак и рассыпала тетрадь с домашним заданием, а один листок попал прямо в грязь. Когда ты спросил меня, не хочется ли мне прокатиться, я не знала, что ответить.

— Я думал, ты скажешь «нет», — произнес он, задумчиво глядя на круги, разбегавшиеся по воде от брошенного им камня. — Я был уверен, что ты ответишь «нет».

— Почему? — спросила Фиби, хотя знала причину.

— Ну как же? Таким, как ты, девчонкам, не следует встречаться с парнями вроде меня. — Он бросил еще один камушек. — Я был выгнан из школы, я — причина всех несчастий в этом городе, а ты — дочь мэра Конуэя.

— Ты пытаешься испугать меня? — спросила она, вглядываясь в его лицо, которое вдруг стало серьезным.

— Ни в коем случае, — резко ответил он. Ветер внезапно стал меняться и взъерошил темные волосы Бретта. — Если бы ты знала, как долго я хотел, чтобы ты пришла сюда, тогда бы не говорила так.

— И как долго? — спросила она, зачарованная его откровением.

— С седьмого класса. Хотя не знаю, зачем я признаюсь тебе в этом. — Он засмеялся вновь, и глаза его сощурились. — Видела бы ты свое лицо сейчас, Фиби. Ты не можешь решить, вру я или нет? Поверь мне, это правда.