Наступила середина утра. Браяр поместил законченный лоток на полку. Чувствуя, что заслужил небольшую передышку, мальчик потянулся, и посмотрел по сторонам. Пичлиф дрожащими руками перебирала стопку бумаг. Розторн продолжала читать записи Крэйна с тем же вниманием, какое она обычно уделяла плесени и тлям. Из внешней лаборатории до Браяра доносился тихий шёпот разговоров поверх бряцанья стекла и металла.

Крэйн подошёл к рабочему месту Браяра, хмуро глядя на стопку записей. Когда Браяр повернулся обратно к своей стойке, Крэйн выставил руку, указывая ему подождать. Долговязый посвящённый смешал в новой бутылке три масла из материалов Браяра. Мальчик нахмурился. Он видел, что Крэйн использовал масла алтея и падуба, но третий ингредиент он не смог опознать. Протянувшись к новой бутылке своей силой, он закашлялся.

- Горчица? - спросил он, шокированный. - Она-то чем поможет?

- Ты не только растительный маг, но и лекарь? - таков был едкий ответ. Крэйн проворно привязал к бутылке с новым маслом бирку «Номер Четыре». - Ты не прошёл обучение, необходимое для понимания этого, и у меня нет времени на объяснения.

«Заметно», - раздражённо подумал Браяр. Когда Крэйн поменял надпись на доске с одной капли Номера Четыре на три, Браяр взял чистую мензурку. Он заметил, что Крэйн также поменял на доске букву вариации.

- Я исправил … - начал Крэйн.

- Я вижу, - перебил Браяр, слишком раздражённый, чтобы соблюдать приличия. - Вариация M.

«Что мы будем делать, когда кончатся буквы?» - подумал он.

Пока мальчик брал новый лоток, Крэйн с неохотой сказал:

- Я думаю, что эссенция горчицы вытравит болезнь, а алтей смягчит грубое воздействие горчицы. Падуб …

- Жар, - с готовностью сказал Браяр.

- Не сработает, - отозвалась Розторн, Крэйн дёрнулся. Розторн продолжила: - Проверь свои записи о комбинациях, которые ты пробовал два дня назад.

Крэйн подошёл к ней, и Браяр занялся своим лотком. Вскоре его концентрацию нарушил разговор на повышенных тонах: Крэйн и Розторн ссорились.

Пичлиф, сидевшая слишком близко к ним, чтобы чувствовать себя уютно, сжалась, побледнев. Браяр, заметив здоровый румянец на щеках Розторн, решил, что ей это приносит удовольствие, и проигнорировал перебранку. Он закончил половину ожидавших его лотков примерно за час до полудня, но кто-то из внешней комнаты принёс ещё.

- Сначала используй старые, - сказал Крэйн. Браяр кивнул. Он не хотел в этом признаваться, и никогда бы не сказал этого вслух, но похоже у Крэйна были веские причины делать вещи определённым образом.

Он отмерял настой алоэ из банки Номер Семь, когда Розторн спросила:

- Крэйн, зачем мы три года назад создали порошки для широкой диагностики, если ты не собираешься их использовать?

- О чём ты говоришь? - потребовал Крэйн. - Конечно же я использовал их в первый же день. Потом пришлось от них отказаться — это же есть в самом первом разделе записей.

- Нету.

Крэйн подошёл к столу Розторн, и выхватил записи у неё из пальцев.

- Я подробно описал результаты, - бормотал он, листая бумагу. - Синяя сыпь заставляла добавки для общих диагнозов распадаться. Я прекрасно знаю, что тебе необходимо всё… Ах, - бросив гневный взгляд на Пичлиф, он вытянул три листа из стопки, и положил их сверху. Лекарь сжалась на своём стуле. - Они похоже были помещены после раздела о реакции болезни на нейтральные субстанции. Почему — никому не ясно, ибо записи должны были быть в хронологическом порядке, - он сунул бумаги Розторн.

Она взяла их, и пробормотала:

- Задира.

Крэйн её проигнорировал.

- Даже самые базовые составные добавки, которые мы привыкли использовать, распадаются при контакте с эссенцией синей сыпи. Я был вынужден прибегнуть к простейшим маслам, химикатам и травам. Из-за этого я еле ползу.

Розторн хмурилась по мере чтения.

- Бессмыслица какая-то, - заметила она.

Крэйн увидел, что Браяр наблюдал за ними. Он поднял брови, и Браяр быстро вернулся к своей работе.

Когда часы Оси отбили полчаса после полудня, Оспрей и ещё один работник из внешней лаборатории принесли поднос с закрытыми блюдами. Когда её спутник установил в пустом центре комнаты маленький стол, Оспрей начала раскладывать тарелки и столовые приборы, которые несла. Браяр, который только закончил лоток, подошёл помочь ей.

- Сними перчатки и маску — я тебе дам свежие, когда вернёшься к работе, - тихо сказала Браяру Оспрей. - Даже близко не подходи к рабочим столам, пока ешь. Ты только что стоил Айбису и Номи по медному астрелю. Они были уверены, что ты не продержишься до полудня. Накладывай в тарелку, и ешь — тебе нужно поддерживать силы.

Браяр с радостью последовал указаниям. Он также наполнил тарелку для Розторн.

- Ты ставишь? - спросил он, чтобы его слышала только Оспрей.

Она улыбнулась. Браяру нравилась её улыбка; она была широкой, радостной и светлой.

- Мои три медных полумесяца на то, что тебе укажут на дверь между двумя и тремя. Он ненавидит перерывы на обед, хоть и знает об их необходимости, поэтому после них он брюзжит по несколько часов.

- Поставь мои два медных полумесяца на четыре, - ответил Браяр, сохраняя невозмутимый вид. - К тому времени я устану от его заскоков.

- Не могу, - сказала Оспрей. - Тот, на кого делаются ставки, не может ставить сам на себя.

- Ладно, - Браяр бросил взгляд на Пичлиф, которая с бешеной скоростью водила пером, пытаясь поспевать за бормотавшим по ходу работы инструкции Крэйном. - Два медных полумесяца на Пичлиф к трём. Ему постоянно приходится объяснять ей, как пишутся слова, когда он диктует записи.

- Два полумесяца на Пичлиф к трём. Хорошо, - Оспрей и её спутник ушли.

Обед немного прибавил Браяру уверенности. У него шли мурашки от мысли о том, что везде вокруг него была синяя сыпь, но еда была отменной. Возможно даже работа на Крэйна была лучше, чем карантин.

Он удостоверился, что Розторн поела. Она закончила чтение записей Крэйна, и обставила свою стойку так, как ей нравилось. Многие из предметов на ней — линзы, стеклянные бутылки, смеси трав, наборы кристаллов — были для него в новинку. Браяр был уверен, что за зиму осмотрел всё, что у неё было. Если эти предметы он пропустил, значит она была ловче, чем он думал.

Браяр вернулся к своему столу, радуясь передышке, и обнаружил, что к стопка лотков, ожидавших его внимания, увеличилась.

Вернувшись, он увидел, что Крэйн снова смотрит ему через плечо. Несколько раз Браяр чуть было не сказал тому, если бы он хотел непоседливого внимания, то остался бы в Доме Урды. Но придержал язык, думая о ставках Айбиса и Номи. Ему не хотелось приносить деньги кому-то, кто поставил на его уход в тот же день.

Возможно, дело было в облегчении от того, что Крэйн вернулся к своей собственной работе. Возможно, сказался перерыв на обед. А может быть он просто адаптировался к наполненному магией окружению. Как бы то ни было, вскоре после ухода Крэйна Браяр увидел отблеск серебра в лотке у себя в руках.

«Не спеши с выводами», - приказал он себе, закрыв глаза, чтобы дать им отдых. «Это отражённая магия, или что-то типа того. Тут достаточно стекла, чтобы любого парня ослепить отражениями». Он открыл глаза. Если он и видел магию в лотке, то теперь она исчезла. Качая головой, он добавил масла и порошки, надписал бирки, защёлкнул крышку лотка, и поставил его на полку. Когда он пошёл к следующему лотку, он остановился перед шкафом, где они лежали, повернувшись к стеклянной стене спиной, и снял крышку с самого верхнего. Он осторожно опустил лоток в тень от своего тела, и посмотрел на него. Тень серебра скользила по жидкости в третьем углублении; отблески послабее отсвечивали ещё в нескольких. Потом потухли. Браяр присвистнул, и отнёс лоток к своему рабочем столу.

Он что, видел в синей сыпи магию?

- Асайя Птице-Крылая, дай мне терпения, дай мне сил, - объявил Крэйн. - Ну сколько раз я должен объяснять тебе, как пишется «жаропонижающее»?