- Очень хорошо, - сказал он. - Лучший из всех. Ещё один — и, я думаю, мы закончим на сегодня.

Браяр потерял Даджу, но магия продолжала тянуть его. Он обнаружил себя в разуме Сэндри, которая работала ступкой и пестиком в мастерской Ларк.

«Уголь, чтобы отсеять плохое, розовая герань для защиты», - думала она — Браяр заметил, что и Ларк и Фростпайн любили использовать розовую герань. Сэндри работала пестиком по краю ступки в размеренном ритме, проталкивая свою магию в ингредиенты. Зёрна ладана расплющивались под её качающимся давлением, смешиваясь с жидкостью в раздавленных лепестках цветов и листьях розмарина. «Защита и очищение», - думала Сэндри, - «тени не войдут». Она наполнила чашу своей силой до края. Масла гвоздики и ладана усиливали и очищали то, что будет скорее жидкой пастой, а не маслом. В уголке своего разума дворянка снова и снова чертила защитный круг белого огня вокруг тех, кого любила. Заглянув внутрь круга, Браяр узнал себя, Розторн, девочек, Ларк, Фростпайна, Нико, Медвежонка, герцога — и Посвящённого Крэйна?

Удивление от того, что там был Крэйн, заставило Браяра проснуться на его койке в Доме Урды. Он моргнул, глядя в потолок. Почему, во имя Ловкача Лакика, Сэндри волновало, что случится с Крэйном?

Сев, Браяр осмотрелся. Хэнна сидела рядом с кроватью одного из новых пацанов. Серебряное мерцание указывало течение магии через её пальцы к пациенту. Она убирала синеву с ещё не покрытой сыпью кожи мальчика.

Браяр подошёл, чтобы посмотреть поближе.

- Что с ним такое? - прошептал он.

- У него был приступ — судороги — пока ты спал, - ответила она. - Это случается, когда высокая температура держится слишком долго. Он посинел, потому что во время спазмов он не получал достаточно воздуха, я пытаюсь это изменить.

Браяр внимательно наблюдал за течением её магии. Сила Хэнны следовала по венам между грудью ребёнка и его головой.

- Как магия в крови исправляет его дыхание?

- Ты что, вообщене учил физиологию — как работает тело? - ошарашенно спросила Хэнна.

Браяр нахмурился, уловив намёк на то, что Розторн плохо его учила.

- Я занимаюсь растениями, - сказал он, - а не людьми.

Хэнна покачала головой.

- Я думала … не важно, - добавила она, когда Браяр бросил на неё гневный взгляд. - Вены — кровь — несут воздух из лёгких в мозг. Без воздуха, даже если тот отсутствует недолго, части мозга начинают умирать. Это может привести к изменениям, которые так же малы, как забыть, как завязывать узел, или может привести к идиотизму, даже к смерти. Некоторые из тех, кто переживёт синюю сыпь, будут жить дальше с повреждениями, возможно с травмой.

Больной мальчик открыл глаза, глядя на Хэнну.

- Я буду там, мама, - прошептал он. - Не позволяй верблюдам съесть меня, - он снова заснул.

- У него есть шанс выжить, - Хэнна отпустила его, и встала на ноги. Вздыхая, она повертела головой и шеей, пытаясь размять затёкшие мышцы. - У его семьи лишь недавно начались трудные времена, поэтому в глубине он всё ещё здоров. Если мы сохраним его мозг в целости, то с ним, возможно, всё будет в порядке.

Они положили мужчину с кашлем в дальний угол, подальше от стариков и детей. Теперь он сел, громко кашляя.

- А с ним что? - спросил Браяр.

Хэнна покачала головой.

- У него последние стадии туберкулёза — гниения лёгких. То, что он подцепил синюю сыпь, лишь означает, что он умрёт раньше, а не позже.

- Но ты можешь его вылечить, - шёпотом возразил Браяр, следуя за ней к шкафам, где она что-то искала. - Я видел, как вы делаете исцеления. Почему ты не делаешь его сейчас?

Хэнна вытащила из шкафа тазик.

- У меня достаточно силы, чтобы полностью исцелить четверых человек в этой комнате, - напряжённым голосом сказала она. - Старики, дети и уже заболевшие, как тот мужчина, их труднее всего вернуть — мне придётся забраться в царство Смерти, чтобы вытащить их. Это выжмет меня на месяц, или дольше — это значит, что я буду бесполезна, буду лежать в постели, слишком слабая, чтобы даже заботиться о больных без использования магии. Если лекари истратят себя на то, чтобы спасти горстку людей, что случится с больными, которых привезут завтра, и после-завтра, и после-после-завтра? - она поискала среди медикаментов на столе, взяла бутылку коричневого стекла. - Принеси чашку.

Браяр послушался.

Наливая жидкость из бутылки в чашку, Хэнна продолжила:

- Капля моей силы, данная по одному каждому человеку, может помочь пятидесяти побороть болезнь, и оставит мне достаточно магии, чтобы бороться с синей сыпью в моём собственном теле. Возможно, мне придётся позволить некоторым умереть, если они зашли слишком далеко, и сберечь мою силу, чтобы спасти других.

- Мне жаль, - прошептал Браяр, когда она вогнала пробку обратно в бутылку.

- Мне тоже, - ответила Хэнна. - Это самое худшее в профессии мага-целителя, - она отнесла чашку и тазик кашлявшему мужчине.

Одна из старух встала:

- Весло на воду, тунеядец, - крикнула она. - Мы повезём домой полную лодку рыбы, если порыбачим до полуночи! - она задохнулась, и закашлялась.

Розторн была рядом с ней раньше, чем Браяр осознал, что его учительница проснулась, и сунула тряпку старухе между зубов. Та крепко закусила её, трясясь в судорогах, и отбросила Розторн от кровати. Браяр поспешил на помощь.

После этого не было ни минуты покоя. И у старухи, и у мальчика весь остаток дня были припадки. Когда они затихли, Хэнна, Розторн и Браяр всех помыли, и попытались заставить их попить. Мужчина с туберкулёзом кашлял долго и часто, дыша с трудом. К закату он сплёвывал кровь в принесённый ему Хэнной тазик.

Флик иногда легко дремала, или смотрела в потолок. Она была слишком слаба, чтобы сесть. Браяр помогал ей подняться, отчаянно пытаясь заставить её попить побольше.

Тонкий, серый дневной свет сходил на нет, когда Браяр услышал звяканье металла. Он отложил миску, которую оттирал, и поискал источник звяканья. Доносилось ли оно снова от внешней двери?

Послышался звук отпираемой задвижки: клак.

Внутренняя дверь, которая вела в Дом Урды, распахнулась.

Розторн и Хэнна встали на ноги. Джокубас Атуотэр, вредный старик, который сказал Розторн, что Дом Урды не был сделан из денег, стоял на пороге.

- Всё здание теперь под карантином, - кисло сказал он с горечью в глазах. - Больные должны оставаться на своих этажах, но лекари, — он поискал глазами, пока не нашёл Браяра, — и ученики могут передвигаться по дому свободно.

- Нам бы не помешала ещё одна пара рук, - заметила Хэнна.

- Вы её получите, - ясно произнёс Джокубас. - Сейчас сюда поднимется моя дочь, с ещё десятком больных.

Новость о том, что к Браяру и Розторн присоединилась Посвящённая Хэнна, была встречена в Коттедже Дисциплины с облегчением. Все легли тем вечером пораньше, устав от волнения и работы. Трис проснулась где-то после полуночи от звуков дождя, бившего по соломенной крыше над её головой. Она надела очки, шерстяное платье, и платок, выпуская наружу свою силу. Знакомое ощущение раскалённого металла отсутствовало в комнате напротив — она нахмурилась, а потом вспомнила, что Даджа была у Фростпайна, работая и ночуя в его кузнице. Вздохнув, Трис позволила своей магии просочиться через доски и штукатурку между ней и первым этажом. Ларк спала крепко, тепло её магии было ниже, чем Трис когда-либо чувствовала. Сэндри была в таком же состоянии. Они тяжело трудились, вкладывая свою силу в маски и перчатки для Крэйна и его команды.

Трис нашла жизненную силу Медвежонка, ощущение дремлющего животного с грустными снами. Он наверное опять спал в комнате Браяра: её ощущение его почти перекрывалось магией, которая исходила из шаккана Браяра. За сто сорок шесть лет своего существования миниатюрное дерево использовалось, чтобы хранить и умножать магию его прежних владельцев; его зелёная сила давила на её собственную. В ощущении шаккана было любопытное сходство с ощущением Медвежонка, какая-то печаль. Им обоим не хватало Браяра.