— Не могу здесь рассказывать, но произошло нечто ужасное. Мне нужна твоя помощь — или хотя бы совет.

Испуганная Катя охотно согласилась. Вечером, прогнав ее жениха Лешу спать, девушки уселись разговаривать на крохотной кухне.

— У нее рак, да? — спросила Катя. — Она умирает? Я догадывалась. Она похудела в последнее время. Бедная мамочка… Жанна, нельзя разрешать ей запускать процесс, надо вести ее к лучшим врачам, найти денег, продать квартиру в крайнем случае, но вылечить ее! — У Кати на глазах появились слезы.

— Да нет же, Кать, нет у нее никакого рака. — Жанна вздохнула и отрешенно уставилась на кофеварку. — Она здоровее всех здоровых, успокойся! Она… она… она изменяет папе!

— Что?

— Что слышала. Она изменяет отцу.

— Но Жанчик…

Жанна поморщилась, услышав нелюбимое с детства сокращение собственного имени.

— Ты пойми, они прожили вместе почти тридцать лет, возможно, маме надоела семейная рутина или папа недостаточно хорош как любовник, всякое бывает. Она не хочет от него уходить, она его любит, но некоторые удовольствия предпочитает получать на стороне. Вот и все. Наверное, тот мужчина имеет возможность водить ее в какие-то дорогие рестораны или что-то еще, и ей это льстит.

Катя расслабилась.

— Я-то думала, действительно что-то серьезное стряслось…

— Кать, мамин кавалер намного ее младше, лет на двадцать, — объяснила Жанна. — А то и больше. И он никуда ее не водит, она сама бегает к нему на дом. Каждую среду буквально на час, потом выбегает, а он ее провожает, целует ручки, что-то мурлычет на крыльце. Ты понимаешь, что, если она так задурила — она может бросить папу!

— Ты действительно видела ее с мальчишкой?

— Да! И не раз. Я просто слежу за ней каждую среду, и каждую среду она едет к нему. Причем — она его содержит!

— Как содержит? — растерялась сестра. — Откуда ты знаешь?

— Я видела. Она всегда несет к нему большие пакеты, наверняка с продуктами. Однажды из пакета торчал какой-то рукав. То есть она его не только кормит, но и одевает-обувает, наверняка оплачивает квартиру и просто дает деньги.

— Жан, а ты не могла ошибиться?

— А где тут ошибешься? У мамы вроде нет сестры-близнеца, а мы живем не в романе Марининой.

— И что ты собираешься делать?

— Я хочу, чтобы ты мне помогла. Надо поехать к этому альфонсу и убедить его оставить нашу маму в покое. Можно заплатить ему или как-то припугнуть.

— Чем мы его припугнем?

— Он наверняка провинциал, живет без регистрации. Или какой-нибудь мелкий преступник, которого ищут, например, за воровство. Припугнем милицией. Или можно Лешку взять с собой, и Лешка ему пообещает морду набить.

— Леша… морду… Ты сама в это веришь?

Катя собиралась выйти замуж за мужчину с внешностью программиста — невысокий, хлипенький, волосы завязаны в хвостик. Леша, собственно, и был программистом, поэтому бои видел только в компьютерных играх и вряд ли мог обидеть даже муху.

— А мы поможем.

— Морду набить?

— Да. Троих испугается.

— Насчет драки — эта идея мне не нравится, — поморщилась Катя. — А вот поехать разузнать, что за птица, и попытаться подкупить или пообещать в милицию сдать — это мысль. Давай поедем на следующей неделе.

— Только не в среду. В среду мать к нему поедет.

— Тогда в четверг. Может, нам повезет, и мы у него застанем еще какую-нибудь даму, сфотографируем и маме по почте отправим. Она сама передумает крутить с ним роман.

— Любовь слепа.

— Не настолько. Мама гордая.

— Будем надеяться. — Жанна вздохнула. — Тогда я у Мари камеру попрошу. Заодно посмотрю на ее приобретение.

В понедельник Жанна отправилась к Мари за камерой, радуясь, что не придется вести разговор под надуманным предлогом, поскольку актриса из Жанны была весьма и весьма не ахти. Договаривалась о приходе она с Митей, поскольку Мари еще спала, и голос у него по телефону был совсем молодым, веселым и звонким. На пороге Жанну встретила не сестра, а ее возлюбленный, и сколько девушка ни искала, к чему бы придраться, не находила — вел он себя выше всяких похвал. Выразил восторг по поводу знакомства, красиво поцеловал руку, попросил называть его Митей, поскольку они без пяти минут родственники, сделал несколько тонких комплиментов без пошлости и принужденности в голосе, помог раздеться и даже подал тапочки. Внешне парень (а на тридцать шесть лет он никак не выглядел, смотрелся ровесником Мари, от силы лет на двадцать пять) тоже понравился Жанне — правильные черты лица, высокий чистый лоб, пушистые ухоженные волосы и обаятельная улыбка, которая освещала лицо, как маленькое солнышко.

Митя проводил девушку в комнату. Мари красила ногти.

— Девочки, вы тут пока посидите, а я делом займусь. Мари, чего тебе хочется?

— Фруктовый салат с чаем и что-нибудь вкусненькое.

— Жанна, а ты будешь фруктовый салат? Или тебя плотнее покормить?

— Да я в общем-то не голодная…

— Жанна после работы, — сказала Мари.

— Все понял, любимая, если что — зовите.

Митя испарился.

— Он у тебя что, готовит? — удивленно спросила Жанна, которая только один раз за шесть лет брака умудрилась загнать Антона на кухню, и то много раз об этом потом жалела.

— Конечно, — ответила Мари, улыбаясь, — а так же убирается, раскладывает мои вещи, пришивает пуговицы и делает все прочие дела, поскольку домработница у меня в отпуске, а новую я пока не нашла.

— Серьезно? — прошептала Жанна, наполняясь священным ужасом. — И как ты его заставила?

— Никак. Он сам понимает, что женщина — существо нежное, хрупкое. От бытовухи у нее портится не только кожа на руках, но и характер. Я сразу сказала, что не люблю и не буду заниматься хозяйством, и Дмитрий охотно все взял на себя.

— Вот это да… Мне бы так…

— Он еще и голову мне моет, — Мари очень хотелось похвастаться, — и ногти красит, и помогает в работе — делает деловые звонки. И если мне чего-то даже ночью хочется — тут же бежит и покупает. И вообще, выполняет любое мое желание. Короче, наконец-то я получила именно то, о чем мечтала, — в конце концов, я это заслужила.

Жанна остолбенела. Она первая заочно невзлюбила Митю, и она же сейчас смертельно позавидовала сестре. Пусть Митя имеет какие-то далеко идущие цели, но у Жанны никогда, даже на несколько дней, не было такого мужчины.

Митя вернулся с подносом, расставил перед девушками тарелки и блюдца, и перед Жанной оказались восхитительно пахнущая курица и какие-то салаты.

— Вы это сами приготовили?

— «Ты» и только «ты», не надо мне «выкать», умоляю, — улыбнулся Митя. — Приготовил почти сам — полуфабрикаты. Просто времени не было готовить по-настоящему. Но я выбрал самые приличные, поэтому надеюсь, что вкус пострадал не сильно. Салаты тоже резал не я, в «Седьмом континенте» они не уступают домашним.

Жанна и не заметила, как все съела, а от добавки еле заставила себя отказаться. Митя собрал посуду и отнес на кухню. Зашумела вода.

— Он еще и посуду моет?

— Я же говорю, он все делает. Ему цены нет.

— А почему он не женат?

— Никогда не любил. Без любви жениться не хотел. Хотя несколько раз об этом думал — детей любит, очень хочет ребеночка. Надо будет действительно родить ему кого-нибудь. Дочку — он девчонку хочет.

— Обычно мужчины сыновей хотят.

— Это обычные мужчины, — Мари улыбнулась снисходительной улыбкой победительницы, — а Дмитрий хочет девочку.

— Почему ты его Дмитрием называешь? Он же Митей представляется.

— Не знаю. — Мари немного покраснела. — Он такой… Короче, я не могу его звать уменьшительно. Как будто уменьшительное слишком просто для него. Как будто им не выразишь мой восторг. Глупо, конечно, я понимаю. Но язык не поворачивается величать его просто Митей. Он особенный.

Митя вернулся с кухни, принес чай с конфетами.

— Жан, ты не торопишься?

— Да нет, но допоздна сидеть не могу, завтра работаю в первую смену, вставать надо в шесть утра.