— И имейте в виду: она может цапнуть вас, если сделать ей больно, — продолжал грум. — Поэтому лучше не пытаться ее ласкать, пока она сама к вам не придет.

Мальчики закивали, а грум добавил:

— А если вам что-то не понравится или вы заметите в ней изменения к худшему, то немедленно бегите ко мне.

Мальчики вновь закивали, и грум удалился.

Переодевшись к обеду, Мерион решил снова взглянуть на Магду, уже лежавшую в изящной собачьей корзинке. Глаза собаки были закрыты, но время от времени она начинала вилять хвостом. Мальчики расположились рядом; они играли в шашки и одновременно наблюдали за Магдой. Немного постояв рядом с ними, Мерион направился в кабинет. Он приготовил перо и чистый лист бумаги и долго сидел за столом, размышляя о нападении возле конюшен.

«Может, Бендас решил осуществить то, что ему не удалось сделать в утро дуэли?» — спрашивал себя герцог. В конце концов он решил, что стоит поговорить об этом с виконтом, поэтому написал сначала ему. В нескольких фразах герцог изложил суть дела и в конце добавил, что хотел бы увидеться с ним как можно быстрее.

Теперь следовало написать Елене, но Мерион понимал, что это будет намного труднее, и надолго задумался.

Внезапно в дверь постучали, и тут же вошел Гаррет. Мерион в: дохнул с облегчением — с письмом Елене можно повременить.

Мерион разлил по бокалам бренди и предложил зятю стул по другую сторону письменного стола. Затем проговорил:

— Похоже, ты кое-что выяснил, не так ли?

— Да, мы поговорили.

— И что же?

— Должен сказать, что приятелей того верзилы тоже удалось задержать.

— Очень хорошо. Продолжай.

— Всем этим людям нужна работа, чтобы кормить семьи. И я сказал им, что нарушение закона и пребывание вследствие этого в тюрьме едва ли сможет обеспечить будущее их семей.

— На удивление мудрая мысль, — с усмешкой заметил Мерион и отхлебнул из своего бокала.

Гаррет тоже сделал глоток и продолжал:

—  Япредложил им денег при условии, что они скажут, кто их послал.

— Ну-ну… — Герцог подался вперед.

— Так вот, они не имеют об этом ни малейшего представления. Они сказали, что к ним подошел джентльмен и предложил деньги, если они поколотят тебя. Чем хуже тебе придется, тем больше обещал им заплатить. Он дал им гинею как задаток.

— Бендас! — Мерион в ярости сжал кулаки. — Но неужели он решился на это?

— Скорее не сам Бендас, а один из его приспешников, — продолжал Гаррет. — Но конечно же, этот человек действовал по его приказу. Верзила — его зовут Рис — дал описание человека средних лет. Вероятно, это Дебора или Роджерс. И знаешь что, Лин? Рис сказал, что этот человек дал ему гарантию: в случае твоей смерти или серьезных ран последствия им не грозят.

Мерион снова отхлебнул бренди.

— Неужели, Гаррет? Что ж, если так, то это прямое указание на Бендаса. Вероятно, он пытается нанести ответный удар. И меня его поведение нисколько не удивляет, — добавил герцог, в очередной раз прикладываясь к своему бокалу.

Гаррет внимательно на него посмотрел.

— Нет, ты все-таки удивлен.

— Ну… да, пожалуй, — признал Мерион. — Я ведь говорил тебе, что следует предпринять… самые решительные меры.

— Но что ты сейчас намерен делать?

— Защищаться, разумеется. Защищать себя, свою семью и слуг. Надо ударить по Бендасу так, чтобы можно было его привлечь к судебной ответственности. Я послал записку Уильяму Бендасбруку, чтобы тот приехал поговорить со мной, как только вернется в Лондон.

— Понятно… А меня скоро ожидают в Пеннфорде. Но если нужна помощь, то могу и задержаться.

— Нет-нет, я смогу себя защитить. И Уилсон будет начеку. Этот парень — не промах. Хоть у него и нет сноровки, зато есть ярость. Он умеет драться.

Герцог вдруг вспомнил толпы людей, собравшихся сегодня на Рассел-сквер, и добавил:

— И надо сделать так, чтобы люди, подобные Бендасу, не натравливали на людей тех несчастных, которые и так уже готовы к бунту.

— Если ты о безработных, Мерион, то имей в виду: они вовсе не якобинцы, просто им нужна работа, чтобы прокормить свои семьи.

Герцог криво усмехнулся и пробормотал:

— Полагаю, именно так говорили о якобинцах французские аристократы.

Гейбриел и его жена отправились в театр, а Мерион с Гарретом засиделись вдвоем за поздним обедом.

После обеда Мерион отправился в кабинет, решив наконец написать записку Елене — сейчас это было для него самое важное и неотложное дело.

Внезапно в кабинет, двигаясь, как всегда, почти бесшумно, вошел камердинер герцога, поставивший бутылку вина и бокал возле правой руки хозяина.

— Скажи, Бликс, ты слышал что-нибудь о моих недавних приключениях? — неожиданно спросил Мерион.

Камердинер утвердительно кивнул:

— Да, ваша светлость. Мальчишка Уилсон привлек всеобщее внимание к этому событию. Он сказал, что вы в одиночку и безоружный спасли женщину, а позже, возле конюшен, с помощью Магды одолели напавших на вас негодяев.

Мерион усмехнулся и заметил:

— Ну, на самом деле этот рассказ — скорее фантазия, чем реальные события.

Бликс кивнул и заявил:

— Я не сомневаюсь в том, что вы правы, ваша светлость, однако ваша одежда была в плачевном состоянии, когда вы вернулись домой.

— Так уж получилось, Бликс, — ответил герцог, поморщившись.

— Да, конечно, ваша светлость, — снова кивнул дворецкий. — Он повернулся и направился к двери.

Тут герцог вдруг улыбнулся и окликнул его:

— Бликс, минутку! Скажи мне, ты думаешь когда-нибудь о состоянии английской экономики?

Бликс повернулся к хозяину и уставился на него в изумлении. Потом пробормотал:

— Да, ваша светлость.

— Так поделись своим мнением со мной.

Дворецкий выпучил глаза, и Мерион, глядя на него, с трудом удержался от смеха.

— Вы хотите знать мое мнение, ваша светлость?

— Да.

— Я читаю газеты, ваша светлость.

— И что же ты там вычитал, Бликс? Газеты помогают тебе составить какое-то мнение об экономике?

Дворецкий со вздохом покачал головой:

— Нет, ваша светлость. — Бликс уставился на свои башмаки, потом поднял голову и заявил: — По правде говоря, ваша светлость, я был сегодня на Рассел-сквер.

Теперь уже герцог изумился.

— Ты был?.. — пробормотал он.

— Да, просто из любопытства.

Мерион надолго задумался. «Интересно, что же все это означает?» — спрашивал он себя.

Снова взглянув на дворецкого, герцог спросил:

— И что же ты подумал обо всех этих речах?

— Толпа была более впечатляющей, чем речи. Людей было так много, что можно было подумать, будто все они лишились работы. Даже не думал, что такое множество людей находятся в отчаянном положении и так жаждут получить место.

Мерион вопросительно посмотрел на камердинера.

— Но если такое множество людей без работы, то скоро все они будут отчаянно нуждаться в еде и крыше над головой.

— Совершенно верно, ваша светлость. — Явно оживившись, Бликc сделал шаг к герцогу. — Скажите, ваша светлость, а у парламента есть планы на сей счет?

— Насколько мне известно, нет. Но я думаю об этом, готовлю законопроект, который, если закон будет принят, обеспечит пищей и жильем вдов и даст возможность сиротам получить профессию.

— Но ведь у нас есть работные дома для бедных.

— Совершенно непригодные для того, чтобы решить эту проблему окончательно, — заявил герцог. — Потому что людей надо обучать. Их следует готовить к работе на фабриках… да и во всех прочих местах.

Бликc кивнул, однако промолчал. А герцог между тем продолжал:

— Мне кажется, я во всем уже чувствую приближение перемен, Бликс. И мы будем редкостными глупцами, если станем считать, что жизнь стоит на месте. Конечно, без фермеров нам не обойтись, но фермам пора научиться сосуществовать с мануфактурами. Надо сделать так, чтобы одно не мешало другому. И мое предложение, касающееся заботы о неимущих и профессиональной подготовки молодых людей, преследует именно эту цель. Если мне удастся убедить тех, кто вкладывает средства в мануфактуры, поддержать мой законопроект, то он станет весьма прибыльным.