— Синьора, я бы чувствовал себя более уверенно, если бы вы сказали, что заметили что-нибудь другое… Например, то, что я предпочитаю палтуса камбале.

Мерион попытался улыбнуться, но это ему не удалось. Выходит, она поняла, что он одинок. А что же он узнал о ней? Вроде бы он заметил, что она немного волновалась в начале обеда. Вот, пожалуй и все…

Елена же смотрела на него с лукавой улыбкой, и Мерион почувствовал, что ей приятно видеть его замешательство.

— Все дело в том, синьора, что лишь очень немногие видели меня вместе с моими родственниками за семейным обедом, — проговорил герцог с некоторым раздражением.

— Но, ваша светлость, если вы считаете, что от меня исходит угроза, то зачем же вы меня пригласили? — спросила Елена; теперь она смотрела на него с любопытством.

Мерион нахмурился и пожал плечами:

— Видите ли, никто не ожидал приезда Гейба и Линетт. Я уверен, что и Гаррет ничего не знал об их намерениях.

Она потянулась к нему и взяла его руку. Пристально глядя ему в глаза, сказала:

— Мерион, если вы хотите что-нибудь спросить у меня, то спрашивайте. Я отвечу на любой ваш вопрос. Так что бы вы хотели узнать?

Он мог бы задать ей множество вопросов. Например, он очень хотел знать правду о ее происхождении, о ее юности, о том времени, когда она впервые поняла, что пение — ее призвание. И конечно же, ему хотелось узнать, как она познакомилась с Верано, почему у нее нет детей и желает ли она его хотя бы вполовину так сильно, как он ее. Но вместе с тем он чувствовал, что ему не следует знать о ней больше, чем он знал теперь. Почему-то ему казалось, что подобное знание могло бы разрушить их отношения.

— Значит, никаких вопросов? — Она взглянула на него с некоторым удивлением. — Неужели вы действительно не хотите ничего у меня спросить? Что ж, в таком случае я расскажу вам, что еще узнала о вас.

— Елена… — Он высвободил руку из ее ладоней и привлек ее к себе. — Елена, я ни о чем вас не спрашиваю, потому что мне хотелось бы провести с вами время как-нибудь иначе. Я верю, что вы знаете меня лучше, чем я вас. И мне кажется, что нам пора… Думаю, кучер уже приготовил карету, и мы бы могли отправиться в мой дом на Сент-Джермен-стрит.

Елена обняла его и снова поцеловала, на сей раз — в губы. И теперь уже у Мериона не оставалось ни малейшего сомнения: эта женщина хотела того же, что и он. Более того, возможно, ее желание было столь же сильным. Тут послышался осторожный стук в дверь, и герцог, поднявшись на ноги, открыл. Перед ним стоял дворецкий, сообщивший, что карета готова.

Тотчас же покинув кабинет, они вышли в холл, и Мерион помог Елене надеть плащ, затем взял у привратника шляпу и трость. Привратник поспешно вышел из дома и открыл дверцу кареты. Направляясь с герцогом к экипажу, Елена шепотом проговорила:

— Думаю, это можно назвать предвкушением.

Мерион поцеловал ее и тут же отстранился, опасаясь, что кто-нибудь их заметит. Улыбнувшись, он сказал:

— Я всегда считал, что предвкушению уделяют слишком много внимания, то есть его значение сильно преувеличено.

Герцог помог Елене забраться в карету и, усевшись с ней рядом, обнял ее за плечи, однако не поцеловал. Он прекрасно знал, что если поцелует ее здесь, в уединении экипажа, то уже не сможет остановиться.

Карета тронулась с места, и Мерион тут же отдернул занавески. Стояло весеннее полнолуние, и было так светло, что можно было бы читать, не зажигая свечи. Сент-Джермен-стрит находилась совсем рядом, и вскоре они въехали в ворота и покатили по подъездной дорожке, ведущей к дому. Лунный свет рисовал причудливые узоры на фасаде, перемежаемые густыми тенями, высокие стрельчатые окна были ярко освещены, и казалось, теплый свет этих окон звал к себе, манил, приглашал поскорее войти в дом.

Выбравшись из экипажа, они быстро прошли в холл, и Елена, взглянув на своего спутника, тихо сказала:

— О, Мерион, это совсем не то, чего я ожидала, но дом действительно близок к совершенству. Мне нравится, что он стоит в глубине участка и отделен от остальных домов на этой улице.

Тут к ним вышла пожилая горничная и, взяв у них верхнюю одежду, тотчас исчезла.

— А здесь есть сад? — спросила Елена, указывая в глубину холла, на застекленные двери. — Мне кажется, должен быть. И я почти уверена, что тут есть даже небольшой фонтан.

— Да, сад имеется, — ответил герцог с улыбкой. — А фонтан я завтра же прикажу устроить.

Было приятно видеть этот дом и сад глазами Елены — как и Гайд-парк несколькими часами ранее. И казалось, что он видел все это впервые.

Он обнял ее за плечи и провел в гостиную, находившуюся справа от холла. На столе, как и каждый вечер, было приготовлено шампанское, и, Мерион, взглянув на бутылку, подумал: «Наверное, следует распорядиться, чтобы горничная побыстрее отнесла вино в спальню. А впрочем…» Он потянулся к шампанскому и открыл его, производя громкий хлопок.

— Вы были абсолютно уверены, что я соглашусь сюда приехать? — спросила Елена, принимая у него бокал.

— Нет, моя дорогая. Если бы я был в этом уверен, я приказал бы открыть бутылку заранее.

Они подняли бокалы и чокнулись. Потом Елена подошла к одному из окон и, повернувшись к окну спиной, принялась маленькими глотками пить шампанское.

— Мерион, расскажите, как вы нашли это место, — попросила она, поставив свой бокал на стоявший рядом стол.

Почему-то ее спокойствие действовало ему на нервы. И ему ужасно не хотелось вести сейчас долгие беседы. Он готов был рассказать ей обо всем на свете — но только после того, как они побывают в спальне и используют ее надлежащим образом. Решив, что следует взять себя в руки — ведь он был уже далеко не юноша, — Мерион принялся делать глоток за глотком из своего бокала. Через минуту-другую заговорил:

— Этот дом построен по образцу Павильона Коломба, что под Парижем. Видите ли, мой отец провел несколько лет во Франции перед Французской революцией и во время нее. И он потом нанял французского архитектора, чтобы тот сделал для него эскиз особняка — точного подобия Павильона Коломба. Когда же я достиг совершеннолетия, отец подарил этот дом мне.

— Да, замечательный дом. Просто удивительный! — воскликнула Елена.

Мерион взглянул на нее с усмешкой.

— Когда вы увидите его при дневном свете, не сочтите за труд сказать мне, что все еще находите его совершенством. — Отставив пустой бокал, он добавил: — Что ж, позвольте мне показать мне вам весь дом.

«Спальня… Больше всего мне хочется взглянуть на спальню», — думала Елена, медленно шагая рядом с герцогом. И ей казалось, что в нем что-то изменилось. Казалось даже, что он внезапно охладел к ней, хотя еще совсем недавно она чувствовала, что он стремится именно в спальню.

— А дом действительно совсем небольшой, — сказала Елена с улыбкой. — И здесь очень уютно и удобно. Даже странно, что многие хотят иметь огромные и пышные особняки. А ведь такой дом, как этот, гораздо удобнее. Удобнее уже хотя бы потому что для него не требуется много прислуги. — Она поцеловала его в щеку, потом прошептала ему на ухо: — Я говорю это для того, чтобы вы знал и: я умею быть практичной.

Он рассмеялся, а потом вдруг сказал:

— Если вы не против, синьора, мы могли бы пройти в библиотеку и побеседовать.

Побеседовать?.. Елена с удивлением посмотрела на герцога. Не шутит ли он? А может, он просто нервничает? Нет, едва ли. Непохоже, чтобы Мерион нервничал. Но почему же тогда он охладел к ней? Ведь он же собирался ее соблазнять, а теперь вдруг… Что ж, возможно, наступила ее очередь обольщать.

Елена взяла герцога за руку и увлекла к лестнице.

— Милорд, а сколько здесь спален? Больше одной?

— Я покажу вам самую большую спальню, синьора.

Они быстро поднялись по лестнице и вошли в спальню, которая действительно была большая, — такой огромной Елене еще не доводилось видеть. По обе ее стороны находились просторные гардеробные, сама же спальня была квадратной, с широкой кроватью у стены. В двух углах комнаты топились камины, дававшие столько тепла, что можно было бы расхаживать совершенно без одежды.